Джеймс Чейз - С/С том 27. Важнее денег. Сбей - и беги

Вот тут я попал в цель.

Он вздрогнул, побледнел, пальцы сжались в кулаки. Некоторое время он затравленно смотрел на меня, потом хрипло проговорил:

— Я же сказал, что даже не предполагаю, чьих это рук дело. А теперь убирайся!

Я почувствовал, что больше не вытрясу из него никакой полезной информации, так как Натли находится на последней стадии алкогольного опьянения. Да и сам я устал до чертиков. Придется утром подкараулить его и задать еще несколько вопросов. Может быть, к этому времени он немного протрезвеет.

— О’кей, до утра. — Я пошел к двери. — Но наш разговор не окончен, утром ждите продолжения.

— Не надо меня пугать, — проворчал он и выронил бокал с остатками виски на ковер. — Я сыт твоим обществом по горло. Благодарение Богу, завтра я покину этот проклятый город.

Выходя, я обернулся и еще раз глянул на него. Зрелище незабываемое. Мокрое от пота лицо, под глазами темные круги, в руке зажата практически пустая бутылка виски.

Я вышел в коридор и закрыл за собой дверь. У меня не было никакого желания проводить остаток ночи в этой грязной дыре, но и ехать сейчас домой было выше моих сил.

Зайдя в свой номер, я зажег свет и подошел к кровати, на ходу расстегивая пуговицы пиджака. Через минуту я уже лежал в постели. Надо было еще проанализировать события этого кошмарного дня, но мозг отказывался проделывать это.’Сон буквально сморил меня, едва голова коснулась подушки.

Хлопок выстрела прозвучал настолько неожиданно, что я едва не упал с кровати.

Стояла тишина, я ничего не видел, но был абсолютно уверен, что выстрел мне не приснился. В следующий момент я услышал топот ног: кто-то убегал по коридору.

Я метнулся к двери и открыл ее. Я опоздал: коридор был пуст. Дверь в номер Натай была приоткрыта, и оттуда тянуло резким запахом сгоревшего пороха. Подойдя, я заглянул внутрь.

Натай, скорчившись, сидел в углу. На нем была грязная пижама, чуть ниже нагрудного кармана медленно расплывалось багровое пятно.

С первого же взгляда стало ясно, что я ничем не могу ему помочь. Он был мертв, мертвее не бывает. Его мечта уехать из города так и не осуществилась.

Где-то дальше по коридору закричала женщина.

Мне тоже захотелось завопить в полный голос от охватившего ужаса при виде столь страшной картины.

Казалось, я стал главным действующим лицом какой-то кошмарной драмы, в которой мне раз за разом приходилось убегать с места преступлений, оставляя за собой трупы.

Некоторое время я тупо рассматривал тело Натай, хотя понимал, что надо как можно быстрее уносить нош о этого места, ведь копы будут здесь с минуты на минуту.

В коридоре продолжала громко кричать женщина, и вскоре к ее воплям присоединился еще один женский голос этажом выше.

Ноги почти не повиновались мне, но я еще смог зайти к себе в номер, быстро набросить пиджак, всунуть ноги в туфли и, не мешкая, заспешил по коридору к лестнице.

Женщина продолжала вопить, скорее всего, высунувшись из окна:

— Полиция! Убили! Полиция!

Паника все больше туманила мой разум. Я буквально скатился по лестнице на первый этаж, и здесь меня ждало еще одно потрясение.

За конторкой в луже крови лежал портье. Убийца нанес ему страшный удар в висок. Точно таким же образом была убита и Долли Лэйн.

К этому времени вид насильственной смерти уже не вызывал у меня неописуемого ужаса — видимо, сказывалась привычка к подобным зрелищам. Я остановился и более внимательно взглянул на тело. Но в этот момент где-то далеко послышался вой полицейской сирены, и сердце в груди екнуло. Промедление в этой ситуации действительно было смерти подобно.

Не отдавая себе отчета, я метнулся к вращающейся двери, но тут же остатки сознания подсказали мне, что таким путем я прямиком попаду в лапы полицейских.

За стойкой портье находилась дверь с надписью: «Посторонним вход воспрещен».

Я бросился туда и очутился в полутемном коридоре. Впереди виднелись ступеньки, по всей видимости, ведущие в подвал. Я сбежал вниз и оказался в другом коридоре. Еще десяток ярдов, и я был на кухне. Дверь с надписью «Запасной выход» находилась на противоположной стороне и была закрыта на засовы. С ними я справился без особого труда и оказался на темном дворике. Бегом преодолев дистанцию, я осторожно выглянул из-за угла гостиницы.

Перед входом в отель стояла патрульная машина, но самих копов видно не было. Стараясь постоянно находиться в тени, я торопливо двинулся в противоположном направлении. Бежать просто не было сил.

Я уже преодолел пару кварталов, когда увидел огонек такси, двигавшегося мне навстречу. Я отдавал себе отчет, что, если сейчас остановлю машину водитель обязательно запомнит столь позднего пассажира и даст описание внешности полицейским. Но я был настолько измотан, что решил махнуть на это рукой.

Едва я поднял руку, как такси остановилось. Усевшись на заднее сиденье, я попросил отвезти меня на Мэддокс-авеню.

Ни слова не говоря, он мягко тронул машину с места. Через десять минут мы уже были на нужной улице. Проезжая мимо «Мэддокс-Армз», я взглянул в сторону парадного входа. Там стояли три патрульные машины. Тут же переминались с ноги на ногу пять копов, а в тени маячила фигура в штатском. Мне показалось, что это лейтенант Уэст, но я не был в этом уверен. Еще мгновение — и мы свернули на улочку, где я оставил «бьюик».

Расплатившись с водителем, я некоторое время стоял, глядя на удаляющиеся огоньки задних подфарников такси, затем сел в свою машину и посмотрел на часы. Почти четыре. Ну и ночка! Влип я более чем серьезно, так как теперь замешан не только в непреднамеренной гибели полицейского, но и в трех вполне преднамеренных убийствах. Ситуация хуже не придумаешь!

Но в данный момент я мечтал лишь о том, как бы поскорее добраться до своего бунгало.

Когда я оказался возле дома, стрелки часов показывали четверть пятого.

На подгибающихся ногах я прошел по дорожке, открыл дверь и вошел в темный холл. Свет включать я не решился, ощупью пересек гостиную, открыл дверь в спальню и оказался в еще более густой темноте.

И вновь, уже в который раз, холодок неприятного предчувствия заставил замереть на месте. В застоявшемся воздухе спальни явственно чувствовался залах духов. Запах для холостяцкой спальни совершенно несвойственный.

Я нашарил рукой выключатель, и сердце едва не выскочило из груди.

На кровати с разметавшимися по подушке волосами и обнаженными руками поверх одеяла, мертвая или спящая, лежала Люси.

Я без сил оперся о стенку. Она лежала совершенно неподвижно и, как мне показалось, не дышала. Господи, неужели на моих руках еще один труп?! Не слишком ли много покойников для одного дня? От трех трупов мне кое-как удалось отделаться, но Люси — совсем другое дело. Ведь она лежит в моей спальне, на моей постели!