Джеймс Чейз - С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.

— Да, хоть поработаю как следует.

— Должен сказать, что журнал ваш превосходен, Стив. Я читаю его от начала и до конца. Ну, не буду вас задерживать. Я скажу Мейбл, чтобы она позвонила вам. Нам следовало бы встречаться чаще. — Он по-прежнему говорил это громким голосом. — Нагнувшись, он погладил своего спаниеля. Жаль, что поблизости не оказалось фоторепортера, получился бы хороший снимок для светской хроники. — До свидания, Стив. — Он важно кивнул мне и двинулся дальше.

Я проводил его взглядом.

Случайность? Сначала я натыкаюсь на Фрэнка Латимера, теперь на Марка Кридена. Согласно заметкам Уол-ли, супруги обоих этих джентльменов воровали в универмаге «Белком». Меня очень интересовало, не возвращался ли Криден от Горди и заплатил ли выкуп за компрометирующий его жену кусок пленки.

Я пошел дальше. Потребовалось некоторое время, чтобы найти дом Горди. Он стоял, отступя от улицы ярдов за двести от служебного входа в универмаг. Супермагазин был погружен в темноту, но в доме Горди за окном первого этажа желтовато светилась лампа под абажуром.

Я прошел к крыльцу по дорожке между запущенных кустов роз. Я нажал кнопку и в доме зазвенел звонок. Потом наступила тишина.

Я слегка вспотел, а руки стали холодными и липкими. Сердце билось неровно. Я знал, что поступаю безумно глупо, давая деньги шантажисту, но иначе оставалось идти только в полицию, а это было слишком опасно для Линды и для меня, хотя я и придержал статью о Шульце. Чендлер мог узнать об этой беспричинной, идиотской краже, и тогда моей карьере пришел бы конец.

В доме было тихо. Я позвонил вновь. У меня появилось неприятное ощущение, как будто кто-то наблюдает за мной, и я оглянулся на дорожку, ведущую к дому.

По-прежнему никакого ответа. После короткой нерешительности я осторожно взялся за ручку двери, повернул и нажал. Дверь отворилась. Я заглянул в маленькую прихожую. Свет, струившийся из полуоткрытой двери в гостиную, освещал поношенное пальто и еще более поношенную шляпу на вешалке.

Я боялся, что какой-нибудь прохожий может увидеть меня, поэтому я быстро шагнул внутрь и закрыл за собой дверь. Меня интересовало, один живет Горди или же он женат, а если у него есть жена, то знает ли она, что он шантажист.

— Горди?

Я подождал.

Слышался лишь гул холодильника, больше ничего не нарушало тишины.

— Горди!

Я приблизился к двери в гостиную, постучал и открыл ее.

Сколько раз подобная сцена была описана в романах, сколько раз я видел ее по телевизору!

Запущенная комната, выцветшие обои на стенах, безобразная обшарпанная мебель, дешевые вытертые ковры. На стене висели две плохие репродукции пейзажей Ван Гога, на полке несколько потрепанных дешевых книжонок в бумажных обложках, телевизор, полупустая бутылка скотча, а на камине французская кукла с наклеенными кудрявыми волосами. Здесь имелось все, что связывало с понятием «дом», но это место не было домом.

Как зачарованный, смотрел я на ужасающий реквизит этой унылой, угнетающей сцены.

Джесс Горди сидел лицом ко мне, с руками на подлокотниках кресла. Кровь пропитала его рубашку и поношенный серый пиджак. На полу у его ног тоже была кровь, один ботинок стоял в небольшой лужице крови.

Его рот был приоткрыт, желтоватые крысиные зубы оскалены в гримасе ужаса и ненависти. Мертвые глаза враждебно смотрели прямо на меня.

Я смотрел на него, скованный страхом. По нервам ударил внезапный звонок телефона. Я огляделся, учащенно дыша. Телефон стоял на столе возле трупа.

Я стоял неподвижно и ждал, пока звонки не прекратились.

Мною овладела паника, желание бежать отсюда. Первой реакцией было поскорее исчезнуть, но, еще не дойдя до двери, я остановился и начал рассуждать.

Горди убили. Кто-то застрелил или заколол его. Был ли этот кто-то мужчина или женщина — также жертвой шантажа Горди? Осталась компрометирующая пленка в доме или этот кто-то забрал ее? Если полиция найдет эту пленку, мы с Линдой потеряем надежду на будущее, на которое привыкли рассчитывать.

Обыскать дом и попробовать найти пленку? Если она попадет в руки полиции, следствием будут затронуты все женщины, уличенные в кражах. Потом начнут выяснять, не могли ли эти женщины или их мужья убить Горди.

Я стоял неподвижно, а в сознании вихрем проносились мысли. Мне вдруг стало ясно, что я могу оказаться подозреваемым номер один. Если допросят Кридена, он расскажет, как встретил меня поблизости от дома Горди, а мотив у меня был.

— А у самого Кридена?

Я постарался представить его, идущего с собакой по Восточной авеню. Конечно, он мог убить Горди, да, это было логично. Он живет в мире большого бизнеса и, несмотря на свои дипломатические улыбки, может быть беспощадным. Он, наверняка, не остановился бы перед убийством такого мерзкого червя, как Горди, чтобы избавить свою жену от преследования.

Найду ли я в себе достаточно решимости, чтобы остаться и обыскать дом? Что, если кто-нибудь появится и застанет меня здесь? Пленка может находиться где угодно, например в каком-нибудь хитром тайнике, и мне, вероятно, понадобилось бы несколько часов на обыск дома.

Я снова шагнул к двери и снова остановился.

Горди ждал меня. Разве нельзя предположить, что мой отрезок пленки он держал где-нибудь под рукой? Какое мне дело до остального? А вот кусочек пленки, компрометирующий Линду, стоит поискать. Но в тот момент, когда я решился наконец вернуться в комнату, я услышал, как перед домом остановилась машина.

Молниеносно повернувшись, я взбежал по лестнице на второй этаж. Зазвенел звонок. Перегнувшись через перила, я смотрел в полутемный холл. Сердце бешено колотилось.

Опять прозвенел звонок. Потом дверь открылась.

— Джесс? — послышался женский голос.

Внизу показалась фигура женщины, быстро проскользнувшей в комнату. Я увидел ее лишь мельком — невысокая, темноволосая, одетая во что-то темное. Я услышал, как она резко втянула воздух, а потом вскрикнула. У меня по спине пробежал холодок.

— Джесс!

Шаг за шагом бесшумно я стал спускаться по лестнице.

Было слышно, как она снимает трубку и набирает номер. Наверно, вызывает полицию.

Я добрался до прихожей.

— Случилось убийство, — прокричала она высоким, истеричным голосом. — Пришлите сюда кого-нибудь!

Я протиснулся через дверь наружу, в сырую тьму, еще успев услышать, как она кричит:

— Сто восемьдесят девять, Восточная авеню! Убийство.

Мне хотелось припуститься бегом, но я инстинктивно остановился, достал из кармана платок и вытер наружную дверь. Больше я ни к чему в доме не прикасался.

Затем я медленно вышел по дорожке на улицу. Только тогда я бросился бежать.

Я мчался к нашему дому, едва переводя дыхание. По пути мне никто не встретился. Должно быть, по телевидению показывали какую-то увлекательную программу, потому что все соседи сидели дома перед телевизором.