Татьяна Степанова - Прощай, Византия!

– Тащите его на воздух, – скомандовал Колосов. Он грубо схватил задержанного за волосы – короткая стрижка, бычья шея. Рывком повернул к себе – это лицо, синюшно-бледное от «черемухи», было тем самым лицом со снимка. Но кем был этот человек , Колосов до сих пор не знал.

Погрузочный тупик заполонили оперативные машины. Примчалась по вызову «Скорая». Ираклия Абаканова уложили на каталку. Колосов подошел к нему. Ираклия наскоро уже успели перевязать, врачи «Скорой» говорили, что он потерял много крови.

– Я умираю? – Он попытался приподняться.

– Лежи, ты что сдурел? – Колосов удержал его. – Жить будешь, вытащат из тебя пулю, до свадьбы заживет.

– Кто в меня стрелял?!

– Спроси что полегче, парень…

– Как тех кур нас всех… в мешок, шеи свернули, только перья одни… потом зароют. – Ираклий, казалось, бредил.

– Каких кур? – Колосов показал газовый пистолет, который передали ему сотрудники. Пистолет этот (явно переделанный для стрельбы боевыми) извлекли из кармана пальто Ираклия, когда оказывали ему первую помощь. – Это твой?

– Мой, хотел постоять… за себя, за всех нас, не смог. – Ираклий потянулся к пистолету.

– Это тебе уже не понадобится, парень. Зачем деньги сюда вез? Играть?

– Долг отдать.

– Кому? – Колосов наклонился к самым его губам: Ираклий терял силы.

– Валету… Он тут… в клубе… Они машину отца забрали в залог, «Мерседес». Я был ему должен, много…

– И чтоб погасить долг, ты взял из семейной коллекции три монеты и продал их?

– Я взял две. Третью забрала она…

– Кто?

– Дуня. Ей тогда, как и мне, срочно нужны были деньги. Эти монеты… Они все равно были наши… Они пойдут с молотка…. Скоро… Нам ими все равно не владеть.

Его погрузили в «Скорую». Завыла сирена. Ираклия ждал операционный стол. «Ничего, выкарабкается, парень здоровый», – решил Колосов. Его ждало другое, более важное дело – установление личности задержанного.

Стрелок, скованный наручниками, приходил в себя после «черемухи» в оперативном «рафике». Двери машины были распахнуты: задержанному нужен был воздух. Оранжевую куртку «дворника» с него уже успели снять. Как и подозревал Колосов, это был лишь очередной камуфляж – под мешковатой курткой оказалась другая куртка – модный «бомбер» на «молнии» из дорогой тонкой итальянской кожи. Под курткой был надет теплый ангорский свитер.

– Обыскали его? – спросил Колосов.

На сиденье подогнанной вплотную к «рафику» другой оперативной машины были разложены вещи стрелка: винтовка с оптическим прицелом (Колосов уже видел такие не раз – бельгийского производства), пистолет «ТТ» (и его он видел – там, в лесу, во время погони), свинченный глушитель, ключи от машины, ключи – явно от какой-то квартиры, целлофанновый пакет с красным порошком (и порошок тоже был вещью знакомой – красный перец, жгучий, кайенский, чтобы ни одна собака не взяла след).

– Ни документов, ни прав. – Колосов глянул в затуманенные глаза стрелка. «Приходи в себя, сволочь. Нам с тобой есть о чем побеседовать». – Правильно. Шел ведь на дело, зачем брать? – Он взял ключи от машины. Чип, брелок сигнализации «Мангуст», ключ замка бензобака. – Надо осмотреть весь квартал. Тут где-то поблизости должна быть его тачка.

Стрелок застонал. Потом захрипел, и его бурно вырвало на снег. Колосов почувствовал, что не может, не в силах смотреть, стоять возле него вот так спокойно – его душило бешенство, чувство гадливости. А между тем в задержанном на первый взгляд не было ничего отталкивающего. Даже наоборот. Сейчас он был без своей черной маски-бандитки. На вид ему было лет тридцать пять – не больше. Лицо, хоть и искаженное удушьем после «черемухи», было вполне нормальным мужским лицом – с грубовато-мужественными чертами, с упрямым подбородком и решительной складкой губ. Он открыл глаза – они были светлые, серые. Снова захрипел, и его опять вырвало.

Не теряя времени, приступили к поискам машины. Прочесали весь квартал – от набережной до Автозаводского моста. Помог брелок сигнализации – машина «откликнулась». Это был невзрачного вида «бумер» – подержанный черный «БМВ», сто раз битый, чиненный. Колосов отчего-то подумал, что иной тачки у него не могло и быть. Тачка до боли напоминала машину самого Колосова – и видом и статью. И от этого чувство бешенства и гадливости только усиливалось.

– Ну, очухался? – Колосов, вернувшись к «рафику», тряхнул задержанного за плечо. – Давай, давай, хорош косить. Кто ты такой? Фамилия?

Глаза стрелка все еще были затуманены. Но сознание уже возвращалось.

– Как твоя фамилия?

Он не ответил, хотя уже слышал их, понимал.

– Фамилия? На кого работаешь? Кто твой хозяин?! – Колосов снова встряхнул его. Стрелок напрягся – он был уже здесь, не там, и не желал, чтобы с ним обращались как с мешком картошки.

– Кто твой хозяин? – процедил Колосов. – На кого ты работаешь? Кто твой заказчик? Кто нанял тебя убить их? Отвечай, ну?!

Стрелок мотнул головой. Стиснул зубы.

– Номер машины пробили по банку данных. Не в угоне, с этим все нормально. Владелец некто Елецкий Петр Николаевич, – сообщил Колосову сотрудник, проверявший «бумер» по учетам ГИБДД. – Портативный компьютер привезли, сейчас пальцы откатаем, проверим и с этого бока.

Но портативный чудо-ноутбук АДИСА электронной мобильной дактокартотеки не помог: по данным ИЦ задержанный не проходил. «Значит, не судим», – подумал Колосов.

– Ты Елецкий? – спросил он громко.

Стрелок не ответил ни слова. Он уже окончательно пришел в себя. Колосов видел: он украдкой пробует «браслеты» наручников на крепость.

– Не сбежишь. – Колосов чувствовал, как на него накатывает мутная волна бешенства – они взяли его с поличным, со стволом, из которого он едва не угрохал парня. Они почти раскрыли дело – осталось только получить признание и назвать имя главного фигуранта – заказчика убийств. Он должен был его назвать!

– Я тебя спрашиваю: ты Елецкий Петр?

– Пошел ты, – прохрипел стрелок. – Пошли вы все от меня на….. мусора!

– Куда? – тихо спросил Колосов. – Что ты сказал? Куда? А знаешь, куда ты пойдешь сейчас?

– Мне плевать.

– Плевать? Ну, ты это зря. – Колосов, чувствуя, что теряет над собой контроль, и от этого говоря совсем уже тихо, почти вежливо, рывком за куртку выволок задержанного из «рафика». – Это ты кому другому скажешь… А мне такое слушать обидно… Особенно после того нашего кросса по пересеченной местности… Помнишь тот кросс?

Стрелок глянул на Колосова: было такое ощущение, что он только сейчас вот и узнал его по-настоящему.

– Пошел ты. – Он плюнул Колосову под ноги.

– Я пойду. – Колосов рывком пригнул его вниз – к плевку. – Я-то пойду. Но и ты пойдешь… в ад, сволочь, пойдешь, если все не скажешь.