Наталья Андреева - Седьмое море

— Ну, суд, наверное, будет.

— Наверное. Если Сажина всетаки посадят, что выто будете делать? К Голицыну побежите? Он ведь однажды вас уже отверг. Не боитесь повторения?

Судя по выражению ее лица, Алексей понял, что пережал. Вот теперь он вплотную подошел к черте, можно сказать, навис над бездной, стоя на одной ноге. На цыпочках. Даже если Сажина посадят, он выстоит. Такие люди и в тюрьме не пропадают. А когда он оттуда выйдет…

— Дарья Витальевна, а не хотите прогуляться? — неожиданно предложил он. — Погода сегодня чудесная. Легкий морозец, с утра было солнышко. Вы на коньках катаетесь?

— На коньках? — оторопела она. — Ну да. Немного.

— Поехали в парк! Там дорожки залили еще в начале зимы.

— В парк? С вами?

— Я, конечно, не такой красавец, как ваш Сажин, но мужчина хоть куда. — Он расправил плечи. — Или я вам не нравлюсь?

— Нет, но… Както все это странно.

— А коньки мы возьмем напрокат.

— Ну, хорошо… — Она явно мялась.

Алексей же не хотел оставлять ее одну в таком состоянии. Женщинаморе. Когда на нем буря, мужчины тонут, как корабли, которые пленила стихия. Срочно надо разгонять тучи, иначе и пистолет не поможет. А то у Сажина его нет!

…Гуляя с Дарьей Витальевной в заснеженном парке, Алексей невольно вспомнил Леру. Какие же они разные, эти женщины! Но обе упрямые. И посвоему прекрасные. Сейчас Дарья Сажина похожа на ребенка, глаза у нее ясныеясные, носик смешно морщится, то ли она сейчас засмеется, то ли заплачет. Нет, она Анжелику не убивала. Как можно было такое подумать?!

— А вы женаты? — спросила она, когда Алексей подхватил ее уже у самой земли, точнее, льда. На коньках Дарья Витальевна стояла плохо, но надо отдать ей должное, и не геройствовала.

— Почему обручальное кольцо не ношу? Так.

— У вас проблемы в семье? — догадалась Сажина.

Чутье у нее и в самом деле было, как у экстрасенса. Отчего она так глуха к чувствам своего мужа, оставалось только удивляться.

— Я сделал глупость. Как и ваш муж. Одну маленькую глупость. Впрочем, что я говорю? Маленькую сделал Сажин, хотя заплатил за нее как за большую. А я совершил проступок, за который мне нет прощения, Дарья Витальевна. — Алексей метнул в нее снежок.

Она засмеялась и стала стряхивать снег с пушистого воротника своей куртки. А потом внезапно нагнулась, схватила горсть снега и очень ловко швырнула в Алексея. Тот не успел увернуться. Стоя с залепленным снегом лицом, он зашарил руками в поисках Дарьи Сажиной, которая так плохо стояла на коньках. Наконец Алексей схватил ее за воротник и притянул к себе.

— Хулиганка!

Он потащил ее к выходу из парка. Мороз крепчал, настроение у Дарьи Витальевны явно улучшилось, ей бы еще стаканчик пунша…

— Прекрасный день сегодня. — У выхода из парка стоял Дмитрий Сажин. В белой куртке. Без шапки. На каштановых волосах и на длинных ресницах лежали снежинки, отчего его взгляд казался еще более темным и словно бы затягивал в воронку.

— Дима? Ты разве не на работе? — искренне удивилась Дарья Витальевна.

— Я сам себе хозяин, как ты теперь знаешь.

— Ты здесь случайно или…

«У нее в кармане мобильник. Служба безопасности холдинга наверняка за ней присматривает, — сообразил Алексей. — Сажину ничего не стоит узнать, где его жена проводит время».

— Я подумал, что твой спутник человек занятой, в отличие от меня он на службе, а не в свободном полете. Поэтому домой отвезу тебя я. Идем. — Сажин крепко взял жену за локоть.

— Передаю вам ее с рук на руки, — шутливо сказал Алексей. — Она погуляла, съела сосиску в тесте, залепила мне в лицо снегом и прекрасно себя чувствует. Я бы еще порекомендовал глинтвейн.

— Милая, ты хочешь глинтвейна? — Сажин заглянул в глаза жене, словно пытаясь там чтото найти.

— Дда. Пожалуй, — кивнула она.

— Только не тащите ее прямиком в Куршевель, — посоветовал Алексей. — Я понимаю, что вы мужчина с размахом, Дмитрий Александрович, но достаточно и одного персика, необязательно вагон.

— Это сейчас о чем? — нахмурился Сажин.

— Ах, Алексей Алексеевич, он же совсем не читает книг! — рассмеялась Дарья Витальевна. — Ну откуда ему знать, что есть такой писатель — О’Генри. И у него есть замечательный рассказ о капризной женщине, которая не разобралась в том, чего ей больше хочется, персиков или апельсинов. А ее муж изза этого чуть ли не весь город разгромил!

На лице у Сажина отразилось огромное удивление. Он посмотрел на нее, на Алексея и вдруг расхохотался. Дарья Витальевна, глядя на него, тоже разулыбалась.

«Порядок, — подумал Алексей. — Я только что отошел от края бездны. На море почти что штиль».

…Панов позвонил ему вечером, в этот же день.

— Лешка, пляши! Мы раздобылитаки эту видеозапись! — радостно сказал он. — Я тебе ее переслал по электронке, но зная, что дел у тебя по горло, сам разокдругой просмотрел, потом мои мужики, и мы решили тебе помочь. Отсекли всех ненужных. Сразу скажу: как я и предполагал, с верхней, открытой палубы почти ничего нет. Качающийся свет фонаря и мечущиеся тени. Да и не хотели они, чтобы их видели, эти люди. А вот с верхней закрытой палубы запись очень даже вполне. Лица узнаваемые.

— Голицына поднялась, но так и не спустилась?

— Угадал! Похоже, убили ее. За борт столкнули. Новогодняя ночь, видимость плохая, темнотища, дождь со снегом. Вот вахтенные и проморгали. Или пили. Новый год всетаки. Да, поднималась Голицына в шубе. В накинутом на плечи норковом полушубке, — поправился Панов.

— Похоже, у нее в кармане лежал загранпаспорт, — задумчиво сказал Алексей. — Она просто забыла переложить его в сумку. Отсюда и версия, что Анжелика Ивановна осталась в Таллине. Долго же мы ходили по кругу!

— Но теперьто картина прояснилась, Леша! Итак: в два тридцать две по московскому времени на открытую палубу поднялись Дарья Сажина и Даниил Голицын.

— Знаю. При них была бутылка итальянского шампанского.

— Откуда, Лешка?! Неужели они тебе признались?!

— Только в том, что пили шампанское. Продолжай. Я записываю. — Он нацелился ручкой в блокнот.

— В два пятьдесят одну под камеру попали Дмитрий Сажин и Анжелика Голицына. Первый был в белом костюме, не мерзнет, видать, парень, а мадам, как я уже сказал, в норковом полушубке. Тоже белом. В руках клатч. Так это, кажется, называется. Узкая длинная сумочка со всяким дамским барахлом. Красная. И высокие красные сапоги были в ту ночь на мадам.

— Ботфорты. Так это, кажется, называется. А Сажин, как всегда, в белом. Заметная пара.

— Еще бы! Их ни с кем не спутаешь! Буквально через пять минут Дарья Сажина с Даниилом Голицыным опять прошли под камерой. То есть пробежали. Они очень торопились. Стали спускаться на палубу, где находятся их каюты. В три ноль шесть наверх поднялся Зебриевич.