Наталья Андреева - Седьмое море

— Я уже спросил. Я вижу, что Голицыну вы симпатизируете больше, чем Сажину, хотя, в принципе, это фигуры для вас равнозначные: друзья мужа. Причину такой симпатии я могу узнать?

Софья Исааковна хихикнула и плотоядно облизнула губы.

— Знаете, Сажин, он такой надменный. А Данечка милый. И даже советуется со мной.

— По поводу?

— У него ведь ресторан. А я прекрасно готовлю. Я ему дала несколько фирменных своих рецептов, — с гордостью сказала Софья Иса аковна.

— У Голицына ресторан?!

— Да, вот уже два года.

— И как он? Процветает?

— Вообщето, дела идут не очень, — вздохнула мадам Зебриевич. — Как Сема говорит. Но сейчас ведь время такое.

— Да, время непростое, — согласился с ней Алексей. — А ваш муж, выходит, в курсе всех Данечкиных дел?

— Конечно! Ведь Сема же свои деньги туда вложил! Я очень обрадовалась. Будет хоть куда пойти. Данечка всегда меня угощает, я к нему, бывает, забегу, когда по магазинам нахожусь, — оживилась Софья Исааковна.

— А каков его долг вашему мужу? — забросил удочку на всякий случай Алексей.

— Понятия не имею! Мы с Семой за деньги никогда не говорим. Он мне дает, сколько нужно, но при этом говорит: «Не спрашивай меня, Софа, откуда. Времена сейчас тяжелые». Или: «Радуйся, Софа, мы вчера немножко разбогатели». Но этого я давно уже не слышала. Времена сейчас тяжелые.

— Это правда, — вздохнул Алексей. — Адресок ресторана не подскажете, Софья Исааковна? Я почемуто уверен, что ваши фирменные блюда стоит отведать.

— С радостью, — расцвела она. Кажется, Алексей нашел подход к Софье Зебриевич. — Если я и хотела бы гдето работать, то поваром, — защебетала она, рисуя на листке схему проезда. Хотя достаточно было и адреса, в Инете все есть. — Но Сема против. Не против повара вообще, а против моей работы. Вот подарил бы он мне этот ресторан… — мечтательно сказала госпожа Зебриевич. — Уж я бы там развернулась! Деньгито все равно мужнины! А я бы его подняла, этот ресторан…

«Скажем так: я кредитую Голицына», — вспомнил Алексей, пряча бумажку со схемой в карман своей куртки. Похоже, не зря он вызвал к себе Софью Исааковну. Вернее, не зря Зебриевич ее сюда послал. Понятно, Семен Абрамович преследовал свою цель, но Софья Исааковна невольно проговорилась. Поэтому Алексей отпустил ее с миром и крепко задумался.

«Интересно получается. Их было шестеро. Один, то есть одна, убита. И все четверо говорят, что это сделал Сажин. Кроме самого Сажина. Он молчит. Ах, Зебриевич, Зебриевич! Как издалекато заходит! Конечно! Ведь это же Сажин! Семен Абрамович сначала хочет посмотреть на его реакцию. Если Дмитрий Александрович вдруг начнет активно действовать, а он это умеет, Зебриевич запросто отыграет назад: что ты, Дима, это же баба! А с бабы какой спрос? Сболтнула лишнее, языкто длинный. Одно твое слово, и мы ее мигом урезоним. Только и ты уж в долгу не останься. Неужели Зебриевич затеял размен? Акции компании Сажина за его свободу? Если ктото задумал свалить Сажина, у них была только одна проблема: Дарья Витальевна. Ее показания. А она своего супруга фактически предала…»

Алексей схватился за телефон. Потом передумал и отменил вызов. Такие вещи по телефону не говорят. Дарья Витальевна хотя бы понимает, что она делает?!

«Где она может быть?» — гадал он, садясь в машину. На работе вряд ли. После того как Сажина узнала о том, что реальный владелец ее журнала муж, она наверняка потеряла интерес к своей работе. Дарья Витальевна в подачках не нуждается. По магазинам она ходить не любит, что касается развлечений… Вряд ли ей сейчас до развлечений.

«Она дома». Алексей специально не стал звонить Дарье Сажиной, чтобы проверить себя. Если он угадал, то разговор получится. А если нет, то на нет, как говорится, и суда нет.

Он немного волновался, набирая на панели домофона номер сажинской квартиры. Ждать пришлось недолго.

— Дима, это ты? — раздался в динамике напряженный голос Дарьи Витальевны.

— Нет, это не Дима. Это Леонидов. Впустите меня, пожалуйста. Нам надо поговорить.

Она без лишних слов открыла.

Леонидов знал, что у Дмитрия Сажина есть еще две квартиры в Москве. Одна шикарная, в новом элитном доме, на последнем этаже. Можно сказать, полноценный пентхаус. Недавно там закончили ремонт. Дмитрию Александровичу есть куда съехать, да и с «помощницей по хозяйству» проблемы не будет, стоит ему только пожелать. А вдруг он уже съехал?

«Она спросила: “Дима, это ты?” Значит, ждет мужа с работы. По привычке, но ждет».

Дарья Витальевна была в домашнем брючном костюме, который ей шел. Фигура у нее все еще была девически стройной, и голубой цвет к лицу. Волосы заколкой стянуты в трогательный хвостик.

— Чтото случилось? — поежившись, спросила она. — У вас такое лицо…

— Я только что разговаривал с Софьей Зебриевич. Пройти можно?

— Ах да! — Сажина наконец сообразила, что они так и стоят на пороге. — Проходите в гостиную.

«Вот на этом диване, должно быть, и спит сейчас Дмитрий Александрович», — невольно подумал Алексей, разглядывая мебель в гостиной. Напротив дивана была дверь в супружескую спальню.

— Извините, там не убрано, — Дарья Витальевна поймала его взгляд и торопливо закрыла дверь.

— Как вы себя чувствуете?

— Я разве больна? — насмешливо спросила она. — Да вы садитесь. — Он сел в одно из кресел, не на диван. — Так что Софа?

— Я ей не верю.

— Напрасно. Она честная женщина.

— Дарья Витальевна, вы хотя бы понимаете, что происходит? — умоляюще посмотрел на нее Алексей.

— Моя жизнь рушится. И что? — пожала плечами она.

— Господи, ваша жизнь! — Он чуть не расхохотался. — Да проснитесь вы наконец! Что вы себе придумали какуюто химеру? Упиваетесь своими переживаниями. Ах, Дима сказал неправду! У Димы, оказывается, есть деньги! Дима не простой менеджер, а владелец крупной компании! И это вас унижает! Смешно, Дарья Витальевна! — в сердцах сказал Алексей. — Вы ведете себя как маленький ребенок. То, что сделал ваш муж, — почти за пределами человеческих возможностей. Можно сказать, что он земной шарик закрутил в другую сторону, все и всех поставил с ног на голову. Но у него, как и у каждого, есть своя ахиллесова пята. Да, Дмитрий Александрович практически неуязвим. Пока вы рядом. И его враги прекрасно это знают. Вы позволили собой манипулировать.

— Кому? — удивленно посмотрела на него Сажина.

— Это вы мне скажите, кому. Вы не просто так пошли в новогоднюю ночь наверх с Голицыным. Этому наверняка предшествовали какието события. Вот вы мне о них и расскажите.

— Рассказать? — Она задумалась.

— Я понимаю, что это больно. Я знаю, вы пытались покончить с собой. Кто это сделал? Кто и что вам такое сказал, что вы полезли в петлю?

— Откуда вы знаете, что в петлю? — удивленно посмотрела на него Дарья Витальевна. — Я никому не рассказывала. Неужели Дима вам проговорился?