Мария Павлович - Felix

— Что насчет спора? — наконец выдавил он.

— А, спор, — с деланным равнодушием протянул его друг. — Я решил не участвовать. Так что твоя взяла. — Он засмеялся. — Победил талант.

После этого разговора сомнения полностью подчинили моего знакомого своей воле. Он знал, что его друг никогда бы не отказался от участия в игре. «Может быть, она не приняла его предложение и поступила в институт без чьей-либо помощи, — размышлял он. — Может быть, согласилась и умоляла ничего мне не рассказывать. А может быть, он сказал правду и ничего не было».

Они с девушкой строили планы о том, чтобы вместе перебраться в столицу. Он был готов оставить семью, свою прежнюю жизнь и последовать за ней, но вскоре после ее возвращения понял, что уже никуда не поедет.

Он мог спросить ее о том, что его терзало, но что бы он услышал в ответ — правду или ложь? Как он мог рассказать ей о том, что сам позволил своему другу вмешаться в их отношения? Сомнения. Сомнения. Чем больше он думал, тем сильнее они становились.

Клим Сергеевич замолчал. Игорь посмотрел на него, сокрушенно качая головой:

— Ну, вы-то знаете правду. Продала она душу дьяволу или нет?

Клим молчал, задумчиво глядя на реку.

— Они расстались, — наконец произнес он.

Игорь услышал в его голосе сожаление.

— Она уехала, но великой актрисой так и не стала, по крайней мере пока. Жизнь моего знакомого сильно изменилась с тех пор. Он стал другим. Он сказал, что эта история как будто выжала из него все жизненные соки. Он превратился в старый дом, отреставрированный только снаружи и полностью разрушенный внутри. Ему еще предстоит побороть своих демонов. — Клим Сергеевич вздохнул. — Пока он не готов.

— Так что там было на самом деле? — нетерпеливо спросил Игорь.

Управляющий встал и размял затекшие ноги. Ветер беспощадно трепал его седые волосы.

— Пять лет спустя он случайно встретил мать своего бывшего друга. Они обменялись новостями. Ее сын переехал в другую страну, а дочь училась на врача.

— А почему она решила не поступать в театральный? — спросил мой знакомый, удивившись, что девочка так легко отказалась от своей мечты, тем более что отец все это время держал для нее место.

— А она никогда не хотела стать актрисой. — Женщина казалась искренне удивленной. — Она всегда мечтала стать ветеринаром, но мы уговорили ее поступать на медицинский факультет.

— А как же ваш бывший муж? — не унимался наш герой, старые раны вновь дали о себе знать. — Это же была его несбывшаяся мечта.

— С чего ты взял?! — Женщина громко расхохоталась. — Он никогда не любил театр и в жизни не потратил ни копейки на благотворительность. В нем же сто тридцать килограммов, он даже в кино не ходил, потому что не умещался на сиденье в кинотеатре. Он с детства был толстым мальчиком, помешанным на географических картах. Всю жизнь это было его единственным настоящим увлечением.

Игорь даже не удивился, когда обнаружил пропавший ключ на прежнем месте уже на следующий день, после того как вернулся с ужина. Кто-то положил его в первый ящик стола рядом с кошельком. На всякий случай он пересчитал деньги, все было на месте. Он с облегчением запер дверь, оставив ключ в замке.

Тем вечером он чувствовал себя неспокойно. Приближалась вторая ночь в этом доме, и ему становилось все больше не по себе. Он жалел о том, что не нашел способа переправить в «Аменцию» Арнольда. В городе они почти всегда вместе обсуждали дела, строили планы. Во время работы, когда начинался очередной проект, место напарника занимали клиенты. Игорь жил в разных местах и вел совершенно отличный от обычного образ жизни, он как бы становился другим человеком, менял привычки и распорядок дня.

Но все равно он привык к тому, что их двое. В их профессии было очень важно знать, что кто-то прикрывает твою спину. В обычном мире большинство рождается, работает и умирает в одиночестве. А в их делах один не стоит ничего. Арнольд давно превратился в неотделимую часть его собственной, почти потерянной личности. Он был последним доказательством того, что Игорь существовал вне зависимости от своих проектов.

Арнольд был единственным, кто еще помнил его настоящее имя, знал его подлинную биографию. Они держались друг за друга, как за последнюю возможность когда-нибудь вернуться к истокам. Они говорили о нормальной жизни как о далекой мечте, которой когда-нибудь суждено сбыться. Все будет по-другому, но главное останется прежним: они будут держаться друг друга.

— Послушай, — Арнольд старался говорить спокойно, — не сходи с ума. Мне кажется, ты перевозбудился на свежем воздухе.

Игорь вздохнул, прижимая телефонную трубку еще крепче. Он сам не мог поверить в то, что боится выключать свет и ложиться в постель.

— О чем ты?! Невинные ночные шутки молодежи. Приди в себя, брат! Подумай о деле, вспомни, как нам нужны деньги, — тон Арнольда смягчился, — вся надежда на тебя.

— А ты наслаждаешься каникулами. — Игорь грустно усмехнулся.

— Какие каникулы? — возмутился его напарник. — Здесь благотворители совсем озверели, везут нал, толпятся в офисе, я часами показываю старухам и сумасшедшим фотографии выхухолей. Забавно, что, сидя в «Аменции», — он сделал ударение на последнем слове, — ты рассуждаешь о моих каникулах. Кстати, как там любовница Ройтера?

— Я еще ее не видел.

— Вот это да! — Арнольд присвистнул. — Представляю, что там за дом, если можно по три дня не встречаться с хозяйкой.

— С ней странная история. Они художница-отшельница, которая не любит спускаться из мастерской.

— Сходи к ней сам, — предложил Арнольд.

— Не думаю, что она мне понравится. — Игорь, улыбнувшись, покачал головой.

— А по-моему, твой тип — тихая сумасшедшая. Как там стриптизерша, не звонила?

Игорю неприятно резануло слух слово «стриптизерша», так непринужденно прозвучавшее из уст друга.

— Нет, и не позвонит, благодаря тебе. Ладно, мне пора, — Игорь зевнул, — хочу пораньше лечь. Завтра тяжелый день, надо начинать с писаниной.

— Удачи, я чувствую, твоя поездка туда не случайна, в этот раз нам повезет.

Игорь уже собирался повесить трубку, но все же не удержался:

— Ты знаешь, я променял бы Ройтера вместе со всей его семьей на один вечер в компании Маргариты.

Ему ничего не снилось. Он провалился в бездонную черную яму, и тьма поглотила его целиком. Но когда с трудом разлепил глаза, то сразу осознал, что проснулся не по собственной воле. Голова была тяжелой и пустой, за окном стояла глубокая ночь. Он нервно присел в кровати. Тишина. Не дожидаясь сюрпризов, он включил прикроватный свет и потянулся за джинсами. Подобравшись к двери на винтовую лестницу, он прислушался — ничего. Подергал за ручку — заперто, ключ на месте, в замке. Постоял несколько секунд в раздумьях, потом повернул ключ и приоткрыл дверь.