Мария Павлович - Felix

Игорь со стоном зарылся лицом в подушку, его душила злость на самого себя. Скорее бы три часа, ему не терпелось поговорить с Арнольдом. В два часа в его комнату начали поступать настойчивые звонки. Он отключил внутренний телефон и остался лежать на спине, глядя в потолок.

Он не планировал спускаться к обеду. Его тошнило от лиц, ожидавших его за столом. Там не было нормальных людей. Как он мог так ошибаться на их счет! Они приняли его с распростертыми объятиями, пустили в свой круг лишь для того, чтобы воткнуть нож ему в спину.

Все. Дочь, пытающаяся лишить своего возлюбленного денег, лживая любовница, неблагородный испанец, сумасшедший конюх, алчный помощник, способный ударить соперника палкой по голове, жокей, мечтающий о свободе, управляющий, помешанный на чужих секретах, племянница, сгорающая от неразделенной любви и объедающаяся конфетами, и в довершение сам хозяин, которого не интересует ничего, кроме возвращения лошади.

Ройтер совершенно ослеп, он жил, не осознавая, что творится в его семье. Костя поведал отцу девушки о том, что ее парня ударили по голове, и он ничего не сделал? Ройтер спокойно принял деньги из рук Кости, не спросив его ни о чем? Где его хваленая мудрость? Где сила манипулировать другими, в которой так уверена его дочь? Почему Глеб еще здесь, под его крышей?

Почему Клим не заставил детей вернуть похищенные из скульптуры камни? Они все здесь живут но своим правилам. Воруют друг у друга, врут. Игорь не понимал их поступков. Он всегда стремился не переступать грань, отделяющую предприимчивого человека от подлеца.

Вера обманывает Филиппа в надежде женить его ка себе, Филипп обманывает Веру, изменяя ей с Оксаной, обманывает Ройтера. Матвей обманывает Нину; мечтая возобновить отношения с бросившей его девушкой, Нина обманывает Матвея, кромсая его седло и делая все, чтобы он не получил деньги и остался с ней. Глеб помогает Нине в ее коварных замыслах.

Размышления Игоря прервал звонок с секретного номера Арнольда. Он взглянул на часы: без пяти три, напарник не мог больше ждать.

— Сейчас, — сказал Игорь.

Он быстро разделся догола, зашел в ванную комнату и включил воду. Шум бьющей из крана струи почти полностью заглушал его голос. Приняв эти меры безопасности, он снова поднес мобильный телефон к уху.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Арнольд.

— Позвонишь завтра, в понедельник, ровно в девять сорок пять утра. Он будет в кабинете один. Телефонные совещания с офисом начинаются в десять. Попросишь один миллион наличными. Договоришься о встрече в тот же день, нет смысла тянуть. Пообещаешь позвонить через сутки, во вторник, — Игорь задумался, — в одиннадцать вечера. Времени должно хватить, мы уже будем далеко.

— А может быть, оплата по схеме «Пикассо»?

— Нет, только наличные. Как получишь деньги, поедешь на Ордынку, Владик все заберет, в тот же день перебросит куда-нибудь на острова. Соберешь мои вещи, встретимся в ресторане «Сирена» во вторник в шесть часов вечера. Ты все понял?

— Ты уверен? — возбужденно уточнил Арнольд. — Ты ведь понимаешь, что после моего звонка обратного пути не будет.

— Я устал. Пора сменить картинку. — На секунду Игорю стало ужасно жалко себя.

Время до ужина тянулось бесконечно. Он собрал вещи, с которыми в любом случае собирался вскоре расстаться, привел в порядок дневники чемпиона, разобрал фотографии. Около шести часов он услышал стук в дверь со стороны винтовой лестницы. Игорь подумывал о том, чтобы не открывать, но любопытство взяло верх, тот, кто пришел, не хотел быть замеченным остальными.

Он подошел к столу, выдвинул ящик и нашел ключ. Где-то в глубине души он знал, что это она. Открыв дверь, он оставил руку в проходе, не позволяя Оксане переступить порог его комнаты.

— Ты забыл это. — Она протянула ему шлем и жилет.

— Спасибо. — Игорь спокойно взял у нее вещи. — Это все?

Вместо ответа она отодвинула его руку и зашла в спальню:

— У тебя чисто.

— Я люблю порядок. — Игорь проследовал за ней, оставив дверь за спиной открытой.

— Закрой дверь, — попросила она. — Я хочу поговорить.

Игорь улыбнулся. Он увидел свое отражение в зеркале ванной: он похудел, осунулся, но выглядел бодрым, лицо покрывал ровный бронзовый загар. Он продолжал улыбаться, повернувшись к ней. Она пришла, чтобы узнать о том, что ему известно. Пришла, готовая на все. Сейчас он мог получить главный приз, и это стало бы достойным завершением его каникул в «Аменции». Сегодня она, завтра миллион долларов. Неплохой улов за несколько неспокойных недель.

Игорь продолжал разглядывать гостью, скрестив руки на груди. Вспомнил ее тонкие пальцы на простыне, умиротворенное выражение лица во сне. Дежавю. Все это он знал еще тогда, когда впервые увидел ее в саду.

Он подошел к стоявшей возле окна красивой женщине, наклонился к ее маленькому ушку, спрятанному за распущенными шелковыми волосами, и, аккуратно убрав их, прошептал:

— Нет.

Она отстранилась и посмотрела на него раскосыми темными глазами, ее взгляд поглотил его целиком. Ему стало жаль их. Могла быть красивая история, за мгновение он успел пережить все то, чего так и не произошло.

Он с трудом оторвал взгляд от ее фарфорового лица и отвернулся к окну. Как же здесь красиво! Вдалеке, за черной полосой леса, начиналось ярко-бирюзовое небо. Он стоял спиной, ожидая, когда хлопнет дверь.

После ее ухода в комнате еще долго витал терпкий аромат, слишком восточный на его вкус.

— Прошло уже больше недели, с тех пор как пропал Феликс. Мне было очень тяжело, казалось, что жизнь закончена. Но потом я остановился и огляделся вокруг. Светит солнце, зеленеет трава, меня окружает любящая семья, все живы и здоровы. Я извинился перед Богом за то, что считал себя несчастным, умолял его вернуть лошадь, был готов пожертвовать всем.

Феликс навсегда останется частью наших светлых воспоминаний, наших побед, наших надежд. Я счастлив, что прожил благодаря ему еще одну жизнь. Нам рукоплескали лучшие ипподромы мира, его имя прогремело на всю планету, и мы с вами были причастны ко всему этому.

Я верю, что он жив и не вернется. Я не сомневаюсь, что там, куда он попал, его будут любить. Этот конь способен смягчить самое черствое сердце на земле. Он красив, талантлив и великодушен, он привык отдавать больше, чем брать.

Я отпустил его. Я хочу, чтобы вы все последовали моему примеру и отпустили то, что вас гложет. Отпустили свои страдания, отчаяние и безнадежность. Мы все начинаем новую жизнь, и Феликс отныне превращается в семейную легенду, в миф, который мы бережно пронесем через всю жизнь.

Ройтер закончил говорить и опустился на стул. По щекам сидевших за столом текли слезы, Плакали почти все. Плакали по-разному, каждый о своем и все об одном и том же, кто-то открыто, не стыдясь, позволяя потоку слез свободно литься ручьями, кто-то тихо всхлипывал, кто-то прятался за ладонями. Игорь переводил взгляд с одного лица на другое, не веря в то, что их слезы притворны. Глаза Глеба оставались сухими, но в них сквозила такая тоска, что Игорь поспешил отвести взгляд.