Мери Каммингс - Заложница

— Грейси! — Рейлан легонько и осторожно — не рассердилась бы еще больше! — встряхнул ее за плечо. — Грейси, ну что ты в самом деле?! Я же тебе ничего такого не говорил! — Не удержался, все-таки погладил по щеке — она, похоже, и не заметила. — Ну чего ты? Хочешь, я тебе еще вина налью?..

— Налей… — Она вздохнула — и вдруг словно опомнилась. Весь ее запал, вся ожесточенность разом куда-то делись, и она беспомощно взглянула на него. — Ты извини, что я на тебя все это… высыпала, ты тут действительно совершенно не при чем. Просто я уже была замужем — и ничего хорошего из этого не вышло.

Белолапый кот, до того дремавший у нее на коленях, забеспокоился и поднял голову, пристально глядя ей в лицо. Привстал и с мурлыканьем начал обнюхивать ей щеки, глаза, полизал висок. Грейс зажмурилась — наверное, ей было щекотно.

— А что… случилось? — спросил Рейлан.

— Случилось то, что иногда мужчине надо попастись на зеленой травке. Так любил говорить мой муж.

— Он тебе изменял?

— Да… чуть ли ни с первого месяца после свадьбы. И не видел в этом ничего особенного.

Ну конечно, какая еще могла быть причина… Она не из тех женщин, которые попрекают мужа «не той» работой или низкой зарплатой. Так что причиной развода могло быть либо пьянство — либо… вот это.

Дальше Рейлан не особо вслушивался — и так все было ясно: постоянные отлучки под благовидными предлогами, одинокие вечера, появление мужа лишь под утро — чем дальше, тем чаще, объяснения, слезы, попытки помириться; подруга, которую он не обошел своим вниманием, снова слезы… и наконец — развод.

— …Он до самого конца разводиться не хотел — клялся, что любит меня, что все отныне будет по-другому, чтобы я дала ему еще шанс… А месяца через два после развода снова женился. Похоже, ему нужна женщина, которая бы готовила ему обед и стирала носки, пока он… развлекается на стороне. Он ведь и новой жене изменяет — даже ко мне, — Грейс усмехнулась, — заново подкатывался.

Похоже, вино уже оказало на нее свое благотворное влияние: из глаз исчезло прежнее сосредоточенное выражение, лицо слегка порозовело; она сидела, покачивая в руке бокал, и рассеянно смотрела, как переливается в нем желтоватая жидкость…

Рейлан тоже чувствовал легкое головокружение — наверное, с непривычки, ведь что такое пара бокалов вина?! Попробовал сырную палочку, но хруст ее в повисшей вокруг тишине прозвучал настолько неприлично-громко, что вторую взять он просто не решился.

— Скажи, а почему мужья изменяют женам?.. — спросила вдруг Грейс, обернувшись.

Он поперхнулся, настолько неожиданно прозвучал этот вопрос.

— Ну… — на самом деле можно было бы с ходу привести массу причин; одной из них, и немаловажной, являлось то напряжение в паху, которое он чувствовал в данный момент. Но ответа не требовалось.

— …Зачем обманывать, обижать друг друга? Ну не хочешь быть с человеком, нужен тебе кто-то другой — так разойдись по хорошему!.. — продолжала Грейс.

А если этот «кто-то другой» вовсе и не нужен — точнее, нужен всего на четверть часа? — мысленно поинтересовался Рейлан и чуть не улыбнулся: возможно, именно сейчас всего в нескольких десятках ярдов отсюда проезжает полицейская машина, и люди, сидящие в ней, готовы, не задумываясь, стрелять в него — а он, словно нет ничего важнее, обсуждает проблемы супружеской измены!

— …Я лежала вечерами и плакала, и не знала, придет он — или снова нет, и что мне делать. Вот Моди тут сказала: «лучше хоть какой-то мужик, чем вообще никакого» — и мама так же говорила… А потом, в один прекрасный день, я решила, что все, хватит! — и ушла. Сняла квартиру, поселилась одна — и… так себя почувствовала, словно снова жить начала. И на работе тоже все удачно сложилось — меня поставили заведовать отделом керамики. Я ведь колледж когда-то закончила и по керамике специализировалась, так что и разбираюсь в ней, и сама делать умею. У меня в спальне блюдо висит… ах да, ты не видел — ладно, потом покажу…

Сознаваться в том, что блюдо с кошками он уже видел, не стоило — это значило напрашиваться на вполне логичный вопрос: а что, собственно, он делал в ее спальне?!

— …Ну и… пришел как-то к нам в салон один человек — сначала о керамике поговорили, потом он меня на ланч пригласил. Потом еще зашел, потом цветы прислал… Ну, в общем, я начала с ним встречаться, — она пожала плечами и криво улыбнулась.

Дальше она могла и не рассказывать: Рейлану сразу все стало ясно. Сукин сын, разумеется, оказался женат! Такие истории он слыхал не раз, но стало обидно и неприятно, что так поступили именно с ней — доброй и доверчивой.

— …Его жена явилась ко мне на работу и закатила жуткий скандал. Набросилась на меня с кулаками, кричала, что я шлюха, что я у нее мужа увела… Вызвали полицию, нас обеих в участок отвезли… Но я же не знала, я правда не знала, что он женат! Мне-то он говорил, что разведен! — голос Грейс зазвенел от близких слез. — Я же не знала!

Рейлан видел, что она уже изрядно пьяна и может сорваться на истерику. Он осторожно погладил ее по голове и сказал — как можно убедительнее:

— Разумеется — откуда ты могла знать!

— Я на следующий день ушла с работы… уволилась — мне стыдно было в глаза людям смотреть. И уехала сюда, к бабушке. И с тех пор тут так и живу.

— И в Сиэтл возвращаться не собираешься?

— Нет… Не хочется. Я осенью ездила туда, и мне неприятно даже по улице было идти. Все время казалось, что она… эта женщина — где-то поблизости…

Проснулась Грейс с неприятным чувством, что что-то не так. Пошевелилась — и поняла, что «не так» почти все. Почти — потому что находилась она в собственной спальне, за окном светало и на часах было шесть. Но все остальное…

Она лежала на постели, укрытая одеялом и при этом одетая. Во рту было сухо и противно, по лицу градом струился пот, а к голове привалилось нечто тяжелое и горячее — похоже, один из котов расположился прямо на подушке.

На ночь Грейс обычно выставляла их из спальни — они совершенно не давали спать: то топтались по кровати, то начинали шумно делить уютное место у нее под коленками, то кто-нибудь принимался лизать горячим и шершавым, как терка, языком ее пятку, случайно высунувшуюся из-под одеяла.

А сейчас и под коленками кто-то лежал, и у спины тоже…

Она вспомнила события прошедшего вечера: как они с Рейланом пили вино, и она зачем-то рассказала ему то, о чем никому и никогда не рассказывала — историю с Роджером!.. А что потом было?

Господи, зачем она так напилась?!

Утром Грейс даже не спросила свое обычное «Ну, как ты тут?» — сказала только:

— Если тебе в ванную нужно, то… пожалуйста.

Вид у нее был смущенный, и в глаза ему она старалась не смотреть — судя по всему, помимо головной боли, ее мучили еще и угрызения совести…