Нина Васина - Правило крысолова

— Не кричи!

— А ты что тут развалился? — набрасывается Лора на брата. — Тебе Руди подарил больше вещей, чем мне!

— Мой свитер с оленями уже весь растрепали, робота разобрали на части, а рюкзак изрезали на кусочки, — вздыхает Антон.

— Мою косметичку тоже, — кивает Лора. — Набор теней расковыряли, тетрадь мама просветила какой-то лампой, потом макала в раствор, книжку изодрала на страницы, страницы разложила на полу, и мы два дня искали ключевые слова!

— А куклу помнишь? — подсказывает Антон.

— Куклу я отстаивала не на жизнь, а на смерть. Мы с мамой подрались. Она, конечно, обещала, что купит такую же, как только найдем деньги, но я знала, что она врет!

— Почему? — Я удивилась, когда заметила, что Лора еле сдерживает слезы. — Если кукла из Германии…

— Да такую куклу купить невозможно! Ее сделал кукольник Фрибалиус! Это кукла моей прапрабабушки, у нее были деревянные руки и ноги, но они сгибались в коленках и локтях, представляешь?! Еще она стояла, сама!

— Она ночью спускалась со шкафа и ходила по комнате, — заявил Антон, понизив голос до шепота. — Точно! Еще у нее были настоящие человеческие волосы, это правда, Лора, скажи! Мы подожгли один волосок у нее и у Лоры, пахло паленой шерстью!

— Да, и волосы настоящие, и платье с баварскими кружевами, которым больше ста лет, а башмачки?! Ты помнишь ее башмачки на каблучках?! Она ночью ее всю разобрала, всю, пока я спала! Она сошла с ума, она выдергивала у куклы волосы и считала волоски!

— Лора, успокойся, это всего лишь кукла, по-моему, ты никогда не играла с ними, я не помню…

— А я с ней не играла! — кричит Лора. — Она жила у меня временно, Руди отдал, сказал, что это семейная реликвия, чтобы я ее берегла! Как я могла играть с куклой Энгельгарды?!

— А кто это, Энгельгарда? — интересуюсь я осторожно.

— Да что с тобой разговаривать, — отворачивается Лора.

— Это бабушка нашей бабушки, страшная женщина была, мне Питер говорил, — объясняет Антон. — Он говорил, мужиков перебила — не сосчитать.

Лора прикусывает нижнюю губу, чтобы не снизойти до скандала или объяснений.

Так, с перекошенным злостью лицом и прикушенной губой, она и вошла в квартиру своих родителей. С порога прошла в комнату, села в кресло и застыла.

Антон, напротив, снял ботинки, разделся и прямиком отправился в спальню.

— Посмотри вокруг, — попросила я Лору. — Здесь провели много обысков, рылись в личных вещах, что-нибудь не так?

— Откуда я знаю, как должно быть? Я знаю, какие у матери были наряды, она приезжала каждый раз в новом платье или костюме. Я знаю несколько ее украшений, бриллианты, рубины.

— Никаких бриллиантов, — удивилась я. — Была шкатулка в шкафу, но там только бижутерия. Неужели твоих родителей убили, чтобы ограбить?..

— Она не держала это в шкафу. Это было в тайнике.

— В сейфе?

— Нет, здесь в квартире. — Лора встает и идет в кухню. Приседает. Берется за плинтус внизу выступа воздуховода, тянет его, и плинтус оказывается краем выдвижной полки. Вытаскивает фанеру, засовывает два пальца в образовавшуюся щель, что-то подвигает, и вдруг нижняя часть стены воздуховода открывается дверцей примерно восемьдесят на восемьдесят сантиметров. В темноте воздуховода, в пыли, на сетке стоит металлическая коробка с крышкой.

— Замок, — озадаченно говорит Лора. — Не помню про замок. Если есть замок, значит, должен быть ключ…

— Был тут один ключ, но он от сейфа, — бормочу я, разглядывая небольшой навесной замок.

Мы застываем, присев у металлического сундучка, потому что раздается страшный грохот.

— Антон! — закричала я, бросилась из кухни и была сразу же повалена на пол. Я примерно закрыла голову руками, как мне и приказали страшным громким голосом, и, пока лежала, успела сосчитать шесть пар ног в омоновских ботинках. Когда рядом положили Лору, она посмотрела на меня странным застывшим взглядом. Я не знаток условных взглядов женщин-воинов и на всякий случай приказала ей глазами лежать спокойно и не делать всяких глупостей, типа нападения на спецназовца с целью завладеть его оружием.

— Можете встать, — раздался рядом спокойный, уверенный голос. — Полковник Негоднов. Вас беспокоит отдел по борьбе с международным терроризмом УПС… ФСБ. — Он назвал еще столько букв аббревиатуры, что я бы не запомнила их, даже если бы смогла расшифровать, а закончил знакомым словом:

— России. — Перед моим носом развернулось и тут же схлопнулось красной бабочкой удостоверение. — Девочка, не бойся, — он похлопал по плечу трясущуюся от ненависти и унижения Лору, — мы не страшные. Мы умные. Имеете ключ от ящика?

Я покачала головой. Не имеем, значит. Лора сцепила зубы и стиснула пальцы, вероятно, чтобы не дать им расшалиться.

— Вскрывай!

Легким движением большого ножа с зазубренным лезвием мужчина в пятнистой форме сдернул дужку замка. Открыли крышку. Первое, что я увидела, была маленькая лысая головка из странного, похожего на розовый воск, материала с кое-где свисающими прядями светлых волос. На меня смотрел полуприкрытый нежно-голубой искусственный глаз, вспухшие, словно выставленные для поцелуя губки с облупившейся краской, вздернутый носик с отбитым кончиком и пустой провал второго глаза.

С обеденного стола все убрали, и вот содержимое металлического ящика равномерно распределено по его поверхности. С изумлением полковник Негоднов трогает пучок шерстяных ниток — все, что осталось от свитера Антона. Пустые металлические поддончики, в которых когда-то были тени, с остатками разноцветной пыльцы, рассыпались в разные стороны. Перекореженная тетрадь, по виду как после стирки в стиральной машине. Листки книги, с вырезанными кое-где словами, и вырезы эти вызвали у полковника и его команды оживленный интерес. Распотрошенные картонки переплета. Дорогая брошь — серебро — и огромный рубин в россыпи мельчайших бриллиантов вокруг. Серьги старинного вида, угрожающе пронзающие свет лучами прозрачных камней. Пучок свалявшихся светлых волос, его удивленно потрогал кто-то из команды, под ним оказались два перстня, явно на мужские пальцы, один — печатка. Рядом — два крошечных бархатных башмачка на деревянной подошве, с каблучками, один — разодран, а каблучок расщеплен. Два капроновых чулка, кожаная перчатка, флакон духов синего стекла с выгравированной буквой F, пистолет, запасная обойма, тюбик губной помады, записная книжка с золотым карандашиком на веревочке, несколько крупных жемчужин, а также части рук, ног, тело и голова старинной куклы в обрывках шелка и кружев.

— Та-ак, — удовлетворенно кивает Негоднов. — Описать, упаковать, передать фактурщикам!

— Там есть очень дорогие вещи, — решилась я. — Пригласите понятых, пожалуйста.