Марина Серова - Ложный герой

– Не говори ерунды, – возразила я. – Ничего сверхъестественного в моих действиях нет. Любой опер на моем месте смог бы получить точно такой же результат. Было бы желание и элементарные навыки логического мышления. Понятное дело, доля везения тоже важна, но на том вся деятельность детектива стоит. Полиции, кстати, тоже.

– И что в твоем случае является везением, а что результатом логических выкладок? – заинтересованно произнес Михеич.

– Начнем с того, что сам факт моего появления в дачном поселке Мячково – стопроцентное, безоговорочное везение Аделаиды Семеновны. Надеюсь, с этим ты спорить не будешь? – начала я.

Он не возражал, а я продолжила:

– То, что я попала на место преступления, да еще раньше Гвоздкова, тоже относится к разряду везения. А вот нахождение следа от протектора долговязого грабителя, клочок его форменного комбинезона, а также кусок картона, обнаруженный мной в карманах покойника, – это результат моего труда. Продолжать?

– Будь добра, – как-то сердито проговорил Михеич.

– Ну, чего ты злишься? Вот тот факт, что я познакомилась с тобой в этом, как ты его назвал, «многомиллионном» городе тоже, между прочим, относится к разряду везения. Разве нет? Если бы не твоя помощь, смогла бы я выйти на грабителей? Нет. И дело бы с места еще долго не сдвинулось, – сделала я попытку растопить лед недоверия с его стороны.

Если честно, мне и самой такая удача казалась невероятной. Но ведь на то она и удача, что ни запланировать, ни запрограммировать ее никому не под силу. Разница в том, что я давным-давно уже привыкла к подобным вещам. А вот Михеич, похоже, такими случаями избалован не был. Вот и искал в моих словах и действиях подвох. А оттого, что не находил его, злился и на себя, и на меня.

– Послушай, можешь относиться к моим словам, как тебе вздумается, – отступила я. – Просто скажи, ты мне поможешь выследить долговязого и выцарапать Аделаиду Семеновну из лап Гвоздкова или нет?

– И как же ты собираешься его выслеживать? А главное – где? – едко спросил он.

– В Мячкове, конечно. Где же еще? – уверенно произнесла я.

– Почему ты решила, что он вернется в Мячково? – удивился Михеич.

– А он никуда оттуда и не уходил, – еще более уверенно проговорила я. – Сам посуди: в поселок они прибыли сразу после ограбления, так? Следовательно, награбленное добро нигде по дороге спрятать не могли. Коротышка был совсем плох. Разъезжать по округе с полными карманами золота и подстреленным приятелем долговязый не мог. Ты, кстати, выяснил насчет сельских эскулапов? Имеются такие поблизости от Мячкова?

– Есть один. В Зеленой Слободе. Попасть туда можно по реке Пахре. Между прочим, докторишка этот скандально знаменит не только в округе. Слухи о его, мягко говоря, «гибкой» морали долетели и до Москвы, – сообщил опер.

– Не прочь заработать на незаконной медицинской деятельности? – уточнила я.

– Ну, да. Поговаривают, что он и операции на дому проводит, и молодым девушкам в трудной ситуации «помогает». И криминальным элементам услуги оказывает, – подтвердил мою догадку Михеич.

– Вот тебе и еще одно подтверждение моей версии, – удовлетворенно произнесла я.

– Это да. С огнестрелом только к такому субъекту и ходить, – вынужден был согласиться мой собеседник.

– Значит, моя версия тем более правильная. Долговязый хотел переправить своего дружка к этому эскулапу. У него ничего не вышло. Дружок преставился. А где же тогда награбленное добро? – Я многозначительно взглянула на Михеича.

– Я-то откуда знаю? Это ты у нас ясновидящая, ты и отвечай, – заявил он.

– А золотишко-то в Мячкове! – воскликнула я и улыбнулась, довольная произведенным эффектом.

– Не может быть! – еле слышно проговорил опер, сообразив, к чему я клоню. – Думаешь, долговязый припрятал его на участке Аделаиды Семеновны?

– Где ж еще? В противном случае, стал бы он туда возвращаться после того, как узнал, что дача обитаема? Егор Иванович, приглядывающий за дачей Аделаиды Семеновны в будние дни, один раз уже шугал оттуда грабителей. Правда, тогда он думал, что это просто бомжи. Когда Аделаида Семеновна приехала на выходные из столицы, долговязому пришлось ретироваться. Простыни Ярцевой прихватил, но далеко не ушел. Почему? Да потому что драгоценности в этой самой бане схоронил! Другого объяснения быть не может, – уверенно заявила я.

– Почему же он их не перепрятал после того, как ваш Егор его на участке застукал? – потребовал ответа Михеич.

– Раньше забрать он их не мог по той причине, что возвращаться в Москву с раненым на руках не собирался. Надеялся, что поправится дружок, вот тогда они вместе и свалят из Мячкова. А когда приятелю хуже стало, перетащил его все в ту же баню, чтобы золото под рукой было. В будние дни ведь хозяйки нет. Значит, баня свободна. В пятницу долговязый собирался снова коренастого в другое место перебазировать, переждать выходные. А тут я со своими криками про «товарища участкового». На мое присутствие долговязый не рассчитывал. Был уверен, что и дача Ярцевой, и соседние дачи пустуют. Я ж все эти дни в доме пролежала, на улицу не показывалась. Как он мог догадаться, что я за соседним участком наблюдаю? Никак, – выдала я свои умозаключения.

– Выходит, он приятеля своего бросил? – спросил опер.

– А что ему оставалось делать? Забрать коренастого до темноты он не мог. Либо про участкового поверил, либо передо мной светиться побоялся. И потом, он же не знал про традицию Аделаиды Семеновны каждую пятницу баню топить? Может, надеялся, что пронесет, и подельника его до темноты не обнаружат, – предположила я. – А после, сам понимаешь, за судьбу приятеля поздно волноваться было. Полиция приехала и все пути к бане отрезала. Так что золото все еще там, и долговязый за ним непременно вернется. Там мы его и прихватим.

Я победно взглянула на Михеича. Тот задумчиво почесал затылок, крякнул и спросил:

– А мы не опоздали? Ведь времени уже сколько прошло. Скорее всего, долговязый уже тайник опустошил и катит сейчас в неизвестном направлении. Нам же остается только локотки кусать. Эх, жалко! Такой план сорвался.

– Не думаю. Я практически уверена, что раньше сегодняшней ночи он в баню не сунется. Да и сегодня решится попытать счастья только к утру. Так что мы вполне успеем устроить у бани засаду, – возразила я.

– С чего бы это? – снова заспорил Михеич.

– Да с того же самого! – в очередной раз рассердилась я, злясь на упрямство опера. – Мозгами пораскинь, так к тому же выводу придешь.

– Все, Шерлок, сдаюсь на милость победителя. Ваш покорный слуга доктор Ватсон торжественно клянется: больше никаких возражений. Выкладывай свои умозаключения, – шутливо складывая руки крестообразно, проговорил он.