Нэнси Розенберг - Испытание огнем

— Если вы не против, мы заедем еще раз — попозже. Так что, вы говорите, случилось у вашего мужа с ногой?

— Она все еще его беспокоит, — ответила женщина. — Он получил травму, когда работал в полиции. Он выписывал штраф, стоя на шоссе, и в этот момент пьяный водитель врезался в машину, с владельцем которой он разбирался.

— А в каком отделении он служил?

— Извините, — произнесла женщина. — Я не расслышала вашу фамилию.

— Меня зовут Бренда Андерсон, — сказала она и протянула руку, однако тут же почувствовала себя глупо, поскольку ее ладонь нелепо повисла в воздухе, а женщина продолжала держать руки внизу, у бедер.

— Мне надо идти, — произнесла женщина и захлопнула дверь прямо перед носом следователя.

Когда Бренда подошла к машине и села на свое место, она повернулась к Стелле и сказала:

— Жена Виктора Пилгрима — слепая.

— А где сам Пилгрим?

— Боюсь, что я все испортила, — ответила Бренда. — Мне кажется, я сказала то, о чем говорить не следовало.

— И что же ты такое сказала?

— Я спросила, к какому департаменту был приписан ее муж, когда получил травму.

— Ну, и что в этом особенного?

— Подумай, как следует. Пилгрим получает пенсию от Хьюстона. Тебе не кажется, что по логике вещей и травму он должен был получить в Хьюстоне, а не тогда, когда он служил в полицейском департаменте Сан-Антонио.

— Я не очень хорошо тебя понимаю, — сказала Стелла. — Если за всем этим кроется сделка, то у него вообще никаких травм быть не должно.

— Совсем необязательно, — возразила Бренда. — Вообще-то офицеру полиции выйти на пенсию по нетрудоспособности не так-то просто. До тех пор, пока ты в состоянии передвигаться, отдел полиции будет держать тебя на службе. Ты же знаешь: правительство считает, что лучше пусть служит калека, чем место опустеет. К тому же калеке, вышедшему в отставку, еще и пенсию каждый месяц придется отстегивать.

— Неужели они такие бессердечные? — спросила Стелла, пораженная услышанным.

— Можешь мне поверить на слово, — произнесла Бренда. — Но есть и другая сторона медали. По этой самой причине все полицейские стараются преувеличить свои беды. Набьют себе несколько шишек, а потом принимаются выть, будто волки, — до того вроде им плохо. Иногда у них случаются нервные срывы — ну, выстрелил в них кто-нибудь, к примеру, или сцену какую-нибудь малопривлекательную увидят — да мало ли что может быть! А куда, собственно, полицейскому податься, если он отслужил лет десять? В санитарную инспекцию, что ли? Понятно, что им хочется из системы уйти, но не просто унести ноги, а сделать так, чтобы им еще и платили. Поэтому пенсия по нетрудоспособности — для них самый лакомый кусок.

— Но, судя по всему, Пилгрим действительно больше не может служить, — заметила Стелла. — А если так, то зачем ему покровительство моего дяди?

Бренда немного помолчала, всматриваясь в прохожих сквозь ветровое стекло: ей показалось, что она увидела возвращавшегося домой Виктора Пилгрима. Однако мужчина, которого она приняла за Пилгрима, вовсе не был похож на хромого, и она вернулась к своей мысли.

— Все сходится, как ты не понимаешь? Положим, некоторые из полицейских и в самом деле получили серьезные травмы, но не смогли убедить начальство позволить им удалиться на заслуженный отдых. Как я только что сказала тебе, врачи сталкиваются с огромным количеством необоснованных исков по поводу нетрудоспособности, поэтому даже вполне законные требования могут иногда оказаться отклоненными. Тогда раздосадованные парни встречаются с твоим дядей и он все устраивает к обоюдному удовольствию. Для них, вполне вероятно, твой дядя — кто-то вроде святого.

— Теперь я понимаю, к чему ты клонишь, — сказала Стелла.

— Дело не только в этом, — продолжила Бренда. — Если жена Пилгрима — слепая, то у него было еще больше причин желать пенсии и увольнения. У полицейских ненормированный рабочий день, а бедной женщине приходится сидеть дома и ждать его в полной темноте и одиночестве.

В течение довольно долгого времени они молчали, погрузившись в свои мысли. Наконец Стелла не выдержала:

— Мы что, так и будем сидеть здесь и ждать? А вдруг он придет только через несколько часов?

— Нет, — ответила Бренда, включая зажигание, — давай-ка лучше поедим где-нибудь. А потом вернемся и послушаем, что нам сообщит мистер Пилгрим.

За обедом женщины старались не касаться серьезных тем. День оказался чрезвычайно утомительным, и они, словно договорившись заранее, отложили разговоры о делах.

— Ты думала когда-нибудь о том, чтобы выйти замуж? — спросила Стелла.

— Я была замужем в течение трех лет, — сказала Бренда, промокнув рот салфеткой. — Это худшие годы моей жизни.

— Почему же?

— Дело в том, — ответила подруга, пережевывая французскую поджарку, — что не так уж много черных парней горят желанием жениться на женщине, которая служит в правоохранительных органах. Если быть до конца честной, то придется признать, что трудно найти темнокожего парня, которого бы не арестовали хоть раз по той или иной причине.

— Думаю, ты преувеличиваешь, — сказала Стелла. — На свете полно нормальных чернокожих, овладевших престижными профессиями врачей, инженеров, адвокатов. Как только тебе в голову могло прийти такое?

— Я знаю, то права, — ответила Бренда. — Вот ты имеешь, к примеру, представление о том, сколько чернокожих сидит по тюрьмам? Поинтересуйся статистикой. Что же касается чернокожих врачей, инженеров или там адвокатов, то они… что ж, они часто женятся на белых.

— Тогда и ты выходи замуж за белого, — предложила Стелла. — Что, спрашивается, тебя останавливает?

Бренда от души расхохоталась, но через пару секунд она уже снова стала серьезной.

— Мужчины вообще не любят самостоятельных женщин, Стелла, а чернокожие в этом отношении хуже всех остальных. Они почти сплошь эгоцентрики — считают, что если уж кому и суждено носить оружие в кармане, так это непременно им.

— Твой муж имел отношение к полиции?

— Я больше не встречаюсь с представителями закона, — ответила Бренда, покручивая пальцами солонку. — Что касается твоего вопроса, то могу ответить: именно так оно и было. Когда меня повысили до сержанта, он все еще оставался простым патрульным. Очевидно, не слишком оказался хорош для нашего дела. На следующей же неделе он от меня уехал, а перед этим закатил мне скандал. Он сломал мне четыре ребра, но и я, правда, поставила ему синяк под глазом и повредила селезенку. — Бренда мрачно усмехнулась. — В профессии полицейского все-таки есть плюсы — если какому-нибудь парню вдруг захочется тебя побить, то ты по крайней мере сумеешь оказать ему сопротивление.

— Ну, что ж, — заметила Стелла, — Брэд меня не бил, но всегда осуждал мое желание сделать карьеру. — Воспоминание о муже заставило ее подумать о финансовых проблемах, которые ей предстояло решить. — Я жду сегодня весточку от Сэма. Он пытается договориться с мужем о займе под заклад дома — для того, чтобы я смогла нанять себе адвоката.