Павел Генералов - Война олигархов

Пятнистый успел выехать на проспект Октября, когда сзади, наконец, полыхнуло: в зеркале заднего вида пятнистый увидел сполохи жёлто–синего пламени и густой чёрный дым. Когда же бензоколонка скрылась из вида, раздался взрыв. Всё было в порядке. Сегодня Уфа проснётся чуть раньше обыкновенного.

08.45

Нур сидел в приёмной Ирека Нурисламовича Сафина, главы «Башконефти» уже пятнадцать минут. Хотя пришёл вовремя, ровно к назначенному сроку. Светловолосая миловидная секретарша Нелли, предложив ему чаю, сообщила, что Ирек Нурисламович решает в данный момент какие–то срочные производственные вопросы, но прибыть тем не менее должен с минуты на минуту.

— Что–то случилось? — вежливо поинтересовался Нур.

Мягкий диван приёмной располагал ко сну, к тому же Нур не вполне адаптировался к разнице во времени и столь раннему началу рабочего дня. В Уфе все серьёзные организации начинали работать в восемь по местному времени, то есть в шесть по Москве. А фирма Ирека Сафина была, конечно же, солидной организацией, именно поэтому Нур и стянул свои длинные глянцевые волосы в хвост. Получилось правильно и соответствовало интерьеру.

— Не знаю, — ответила Нелли, пряча глаза. Но по её растерянному виду можно было понять, что в нефтяном королевстве не всё спокойно.

Эк, не вовремя, — подумал Нур.

Он прилетел к Сафину не просто так, по–родственному, повидаться. Ему нужны были деньги. Чем больше, тем лучше. Ведь нефтяные денежки Ирека от дефолта ничуть не скукожились, скорее наоборот — зазеленели краше прежнего. Нур рассчитывал получить у Сафина долгосрочный кредит, чтобы покрыть хотя бы часть шапочного долга команды. В идеале — треть. Но ещё лучше — половину, но это уже из области ненаучной фантастики.

Громкий голос Ирека Нур услышал ещё из–за двери и вскочил с мягкого, слишком низкого дивана.

— Извини. Неприятности. Проходи, — бросил Сафин, стремительно проходя в свой кабинет. Нур — вслед за ним, в очередной раз удивившись, что у такого крупного человека дочь миниатюрная, как фарфоровая статуэтка.

Окна кабинета Ирека выходили прямо на оперный театр. Мебель была новой, дорогой и вполне стандартной для такого рода кабинета. В углу, слева от стола стояли три флага: российский триколор, башкирский с символом курая и корпоративный, с зелёным драконом. На светлой стене, позади высокого кресла висел фотопортрет президента. Очень удачный — там президент радостно смеялся и показывал кому–то кулак. В общем, портрет был не стандартно–кабинетным. Этот снимок был самым большим. Вторым по величине был тот, где президент уже не показывал кулак, а скромно стоял рядом с Сафиным. И были они одного роста. Третье фото, меньше второго, запечатлело Сафина рядом с президентом Башкортостана. Тот был заметно ниже Сафина, но смотрели они в одном направлении — не в объектив, а куда–то вдаль. Наверное, на пару провидели светлое будущее нефтяной отрасли республики. А вот самый маленький снимок, в формате обычной открытки, Нура удивил. Он и не знал, что его не столь уж далёкий родственник, а в перспективе, не исключено, и совсем близкий, знаком с Биллом Клинтоном. Снимок был прикольный — Клинтон играл на саксофоне, а Ирек на курае, тростниковой дудке, национальном духовом инструменте башкир.

Заметив, что Нур разглядывает фото, Сафин объяснил:

— Это мы с Биллом в Техасе, на малом нефтяном саммите. Пришлось ему весь набор подарить. У него, кстати, неплохо получается.

— А свой саксофон он в ответ не подарил?

— Ну, — усмехнулся Ирек, — тогда ему надо возить с собой дюжину, президентской зарплаты не хватит всем дарить. Ладно, Нурмухамет, присаживайся, рассказывай, что там у тебя?

Ирек Нурисламович смотрел пристально и цепко. Нур понял: не иначе, ждёт серьёзного разговора по поводу Зеры. Нур, однако, зашёл совсем с другой стороны:

— У наших всё нормально. Что у вас тут стряслось?

— Сгорела колонка на Черняховке. Погиб контролёр. Возможно — поджог, — кратко объяснил Сафин. — Ну да ладно, разберёмся. Ты излагай, что у тебя за дело ко мне?

Нур, стараясь попасть в краткий деловой тон Сафина, изложил приблизительную картину финансового бедствия, настигшего команду.

— Сколько ты хочешь и на какой срок? — перебил его Сафин.

Услышав сумму и сроки, он вытащил из ящика стола калькулятор и произвёл на нём нехитрые арифметические действия. Задумчиво глядя на экранчик, Ирек пожевал губами и сказал:

— Беспроцентных кредитов я обычно не даю. С другой стороны с тебя, как со вполне вероятного будущего родственника драконовский процент брать не могу. А не драконовский — не выгоден. Так что…

Телефон зазвонил как всегда не вовремя. Ирек молча выслушал сообщение, на глазах меняясь в лице. Бросив трубку, он громко выматерился и тут же извинился.

— Ещё что–то случилось? — осторожно, как будто общаясь с диким зверем, и вкрадчиво поинтересовался Нур.

— Ещё две моих бензоколонки на Коммунистической и на Гафури взорвали, — Ирек Нурисламович был так напряжён, что, казалось, поднеси спичку — и сам взорвётся не слабее, чем цистерна с бензином..

— Откуда ветер дует? Что–то серьёзное? — осторожно спросил Нур.

— Похоже, нефтяная шпана развлекается… — Сафин задумался, выстукивая пальцами по столу нехитрый мотивчик.

Нур прислушался: похоже, чижик–пыжик? Да, не вполне кстати он тут со своей просьбой. Земля–то у Ирека под ногами если не горит, то тлеет…

— Ладно, Нурмухамет, вернёмся к твоим баранам, — Сафин глубоко выдохнул. — Итак, как я уже сказал, беспроцентных кредитов я не даю. А процентов драконовский брать с тебя не могу. А не драконовский мне не выгоден. Так что денег я тебе не дам. По крайней мере — пока.

И Сафин встал, давая понять, что разговор закончен. «Пока» закончен.

Нур так и не понял, к чему конкретно относилось это многозначительное «пока». То ли — пока не улягутся нефтяные неприятности. То ли пока он, Нур, не сделает официальное предложение Зере, любимой дочери Сафина.

4 сентября 1998 года,

Москва

«Авангард — Банк» находился на улице Двадцати шести Бакинских комиссаров и располагался в обычном многоэтажном доме.

Синий «мерс» остановился возле самого крыльца. Пекарь вышел и, захлопнув дверцу, поднялся наверх. Уже с крыльца он, спохватившись, дистанционным пультом, запер машину. Показав охраннику на входе карточку с ключом, Пекарь прошёл внутрь.

Его встретил длинный тощий молодой человек в хорошо отутюженном, но несколько мешковато сидевшем на нём костюме:

— Чем могу служить?

— Вот! — без лишних слов Пекарь и ему показал ключ.

— Одну минуту! — недокормленный мальчик скрылся за банковской стойкой и через полминуты появился, держа в руках второй ключ с карточкой, на которой значилась та же цифра «234» и ещё солидную связку ключей на одном кольце.