Иван Любенко - Босиком по 90-м

Я пересчитал пачку денег, прикинул на вес золотой лом и всё это пододвинул ему.

– Вы смеётесь надо мной? Тут нет и сотой части требуемой суммы. Забирайте. Вместо вас я повезу сок и вино.

– Послушайте, – дрожащим голосом заговорил грек. – Послушайте, я заканчиваю строительство пятиэтажного дома. Я готов расстаться с двухкомнатной квартирой. По приезде в Красноленинск мы всё оформим. Дом будет сдан осенью.

– Две однокомнатных, улучшенной планировки. Идёт?

– Да.

– Но сейчас мы составим долговую расписку, в том, что вы, являясь директором строительной компании, взяли у меня, как у физического лица, взаймы оговорённую сумму. Позже, после составления договора долевого участия в строительстве, мы эту бумагу уничтожим. А это – я указал на доллары и золото – останется мне, как плата за пользование чужими денежными средствами. Ведь вы предлагаете ждать до осени. Другого условия не будет.

– Хорошо, – кивнул он и схватился за сердце.

– Вам плохо?

– Нет, пройдёт. Давление поднялось.

– Я водички принесу.

Ираклий Петрович опустошил стакан, вытер рот ладонью и сказал:

– Ладно, давайте писать расписку.

Через десять минут мы покончили с формальностями. У самой двери, старый грек повернулся и заметил:

– А вы, молодой человек, далеко пойдёте, если, конечно, не остановят. Хватка у вас волчья. И правильно делаете, что никому не доверяете. Надеюсь «Транзит-Эйр» принадлежит только вам?

– Нет, у нас два учредителя. Я и мой друг.

– Друг? – усмехнулся он. – Запомните: в бизнесе друзей не бывает. А если и начали с кем-то сотрудничать, то с первого же дня надо думать о том, как вы будете с ним расставаться. А такое время обязательно придёт. Вы уж поверьте, я многое повидал на своём веку. Родственникам и тем не стоит доверять.

– А им-то почему? – удивился я.

– Да потому что не все из них настолько удачливы, как вы. И многих гложет зависть. Сколько вам? Тридцать?

– Тридцать два.

– Вот видите! Тридцать два года и уже собственная авиакомпания. Разве этого мало, для появления жгучей зависти ваших сестёр и братьев?

– Что ж, по-вашему, дружбы вообще не существует?

– Существует, конечно же, но только бескорыстная. Солдатская, например, или студенческая, когда всё имущество помещается в одном вещмешке или чемодане. А если вы ведёте с другом финансовые дела, то степень его преданности и честности определяется лишь величиной суммы, за обладание которой он готов вас предать. Поэтому, когда я слышу, что кто-то клянётся в верности своему товарищу по бизнесу, меня всегда подмывает спросить, а до какой цифры он готов эту дружбу и верность блюсти? До ста тысяч или до миллиона долларов? Вот ваш напарник… он честен с вами?

– Надеюсь.

– Однако, молодой человек, почаще задавайте себе этот вопрос. До завтра.

Я кивнул, и мы расстались.

Рейс в Красноленинск состоялся. Алик встречал меня в аэропорту. Вскоре мы заключили два договора на долевое участие в строительстве квартир и мечтали, как будем ходить друг другу в гости и встречать семьями Новый год.

Наши доходы от торговли в Якутске стали заметно уменьшаться. Закарпатский постоянно конфликтовал с Аликом из-за некачественного товара. Лётный менеджер Влад как-то умудрился загрузить несколько тонн «Российского» сыра в салон самолёта, забыв, что такого рода продукты перевозятся только в багажном отделении. Примерно, на полпути к Якутску от высокой температуры жёлтые головки стали плавиться и растекаться по полу. И хотя лётчики уменьшили отопление салона, ничего уже нельзя было поделать. Зато якутские уборщицы, отдирая сыр от пола, были несказанно рады нежданному подарку. Часть продукта превратилась в бесформенную массу. То, что ещё имело хоть какой-то товарный вид, мы сдали в магазины почти за бесценок. Жаль, что фокусы Влада на этом не закончились.

В конце мая мы открыли рейс в Каир. Египетская кожа и ширпотреб были намного дешевле турецких товаров, но качеством уступали. Несмотря на это, челноков желающих посетить страну пирамид находилось немало. Как только наш самолёт приземлялся в аэропорту этой арабской страны, на борт сразу же заскакивали представители разных топливных компаний и наперебой, точно крикливые галки, начинали уговаривать Влада заправляться у них. Естественно, мы выбирали «British Petroleum». Но навязчивость топливных агентов на этом не заканчивалась. Они приставали с расспросами, нет ли на продажу порно кассет. Дело в том, что в этой мусульманской стране подобные фильмы были запрещены. Для Влада началось золотое время. Он продавал кассеты оптом, коробками по пятьдесят штук и даже втянул в бизнес второго пилота. Я узнал об этом совершенно случайно, когда вместо него полетел в Каир. Едва опустел салон, как по трапу вбежал какой-то араб с сумкой и довольно нагло начал требовать от меня порнофильмы. Естественно, я выгнал его из самолёта, а по прилёту в Краснолениск лётный менеджер был уволен. Влад извинялся и просил оставить его, но я был непреклонен. Он занимался контрабандой, и у нас в любой момент могли возникнуть проблемы с египетскими властями.

В середине июня из Томска нам позвонил тот самый Верёвкин и сказал, что ему надо выполнить несколько рейсов в Шарджу через Красноленинск. Даты и цены мы согласовали. До первого рейса оставалось меньше суток, а деньги на наш счёт так и не поступили. Директор «Томск-Тура» объяснял задержку оплаты проблемами с налоговой инспекцией и слёзно уверял, что в ближайшее время всё образуется.

На этот раз Алик летел из Якутска в Красноленинск. После посадки в Томске Верёвкин принёс ему на борт ксерокопию платёжки с отметкой местного банка, и Алик поверив ему, решил лететь в ОАЭ, тем более, что, по словам Верёвкина, в Шардже нас должны были встретить его арабские партнёры и оплатить все аэропортовые сборы. Можно было, конечно, задержать рейс в Красноленинске до фактического поступления денег на счёт, но в этом случае туристы из Томска требовали бы от нас размещение в гостинице. А это – новые расходы. Кроме того, мы столкнулись бы с необходимостью вновь запрашивать авиационные власти Ирана на пролёт его территории и ждать трое суток для получения соответствующего разрешения, которое действовало только до 23-х часов по Москве или до 2-х часов ночи UTC (всемирное координированное время). Позже пролёт был запрещён. Самолёт могли просто сбить или заставить совершить вынужденную посадку.

И вот тут, как назло, наш аэропорт накрыл туман, и Алику пришлось сесть в Минеральных водах. В итоге самолёт в Красноленинск прибыл позже и теперь уже никак не мог успеть миновать территорию Ирана до 2-х часов UTC. Но другого выхода у нас не было. И я решил лететь со старым, просроченным разрешением. Помочь мне могло только одно весьма ненадёжное обстоятельство. Я знал, что пролёт после 2-х часов ночи разрешён лишь специальным правительственным бортам и решил выдать наш рейс за спецборт делегации республика «Саха», следующей на мусульманский съезд в ОАЭ. О нём я узнал из новостей по НТВ, хотя, на самом деле, никто из Якутии туда не направлялся. Дело осложнялось ещё и тем, что у нас совсем не было денег. То есть мы имели на руках всего 180 американских долларов. В это трудно поверить, но дело обстояло именно так. И на то были свои объективные причины. Викентий Закарпатский поругался с женой, снял другую квартиру в Якутске и ушёл в запой. Правда, это длилось недолго, но вполне достаточно для того, чтобы не успеть получить с якутских магазинов, торговавших нашим товаром, выручку. Поэтому он передал только часть необходимой суммы Алику, и тот почти всё отдал братве на закупку нового товара. Да и незапланированная посадка в Минеральных Водах увеличила издержки. В довершение всех неприятностей, красноленинский аэропорт безбожно взвинтил цены на керосин. Мы в прямом и переносном смысле выгребли из своих карманов последние доллары и, согласно договорённости, авансом заплатили суточные экипажу. При таких рисках я бы ни за что не полетел в Эмираты, но Алик убедил меня совершить этот рейс.