Андрей Воробьев - Дело рыжего киллера

…Сошедший с поезда пассажир не был потерпевшим, но и должность оперуполномоченного ОУР использовал, скорее, как легенду. Да, он служил в одном из райотделов уголовного розыска, но ни его коллеги по работе, ни, тем более, начальство, не подозревало, что рядом с ними ходит очередной оборотень.

Шварценеггер или, проще, Шварц — это имя ему дали не в загсе, а коллеги по работе. Не по той, где он, считалось, борется с преступлениями, а на другой — где их совершают. Он уже несколько лет назад, еще до службы в РУВД, был тесно связан с «братвой» в далекой Сибири. После возвращения в Питер связи, казалось, исчезли, но это была только иллюзия. Шварц понимал это: когда случалась нужда — его находили. Да и пышный толстячок — «куратор», напоминающий сытого телевизионного Хрюшу, то и дело прибегал к шварцевским усугам.

— Ох, добраться бы до тебя, толстое животное, — все чаще в последнее время мечтал оборотень, забрать компромат — и тогда пеняй на себя!…

А компромат был для Шварца, действительно, смерти подобен.

Несколько лет назад он, тогда студент одного из питерских вузов, в компании Хрюши, бывшего в ту пору всего аспирантом, отмечал в общаге 8 марта. С Хрюшей они познакомились недавно, в колхозе, куда молодого аспиранта послали в качестве куратора присматривать за студентами, собирающими урожай. Куратор, правда, больше занимался своими делами, проводя большую часть времени у местной вдовушки, но не чурался и студенческих вечеринок с их непременными возлияниями, тем более что сам аспирант прозябал в общаге, ожидая, пока ему выделят хоть какую-нибудь личную комнатенку.

Неприятность случилась вскоре после возвращения из колхоза, когда в общаге обмывали последнюю полученную за «ударную страду» премию. Наотмечавшийся Шварц неосмотрительно попытался, уединившись в пустой комнате, добиться благорасположения подвыпившей студентки. То ли Шварц был слишком пьян, то ли взволнован, но ничего из этой затеи у него не получилось, студентка рассмеялась ему в лицо, предложив прекратить попытки близости, а лучше — поработать головой.

В это время в комнату вошел Хрюша с фотоаппаратом. Свое предложение девушка повторила и при нем. В ответ Шварц, сгорая от стыда, заявил, что она сама ничего не умеет. А тут еще старший товарищ Хрюша не к добру подначивать начал: «Пусть она поможет — авось получится».

Студентке это предложение не понравилось и она послала приятелей подальше, заявив, что в общаге мужиков хватает и с импотентом связываться не будет. Шварц, рассвирепев окончательно, попытался силой склонить студентку к близости в то время, как хихикающий Хрюша исподтишка щелкал «Чайкой», запечатлевая для потомков безуспешные притязания приятеля.

Девушка, пятясь спиной к открытому окну, пыталась отталкивать от себя Шварца, который вот уже прижал ее к подоконнику. Когда это не получилось, она сильно ударила насильника коленом в пах. Шварц, взвыв от боли, присел, схватил девушку за щиколотки ног, — У-у, б..! — И резко рванул ноги вверх… Несчастная успела только вскрикнуть, не почувствовав спиной опоры, а через мгновение полетела вниз с пятого этажа.

Запоздало заверещал, выбегая из комнаты, Хрюша. Шварц выглянул в окно. Внизу, нелепо раскинувшись на заплеванном студентами асфальте во дворе-колодце, лежало тело девушки. Шварц враз протрезвел, схватив носовой платок, как мог протер стол и дверные ручки, после чего кинулся искать Хрюшу.

Жаль, что он поверил тогда дрожащему от страха аспиранту, когда тот на глазах Шварца засвечивал находившуюся в аппарате пленку. Кто бы мог подумать, что это порося, повизгивая от страха, догадается быстро подменить кассеты!..

Перегруженный заботами участковый, прибывший часа через полтора в общагу, получил формальные объяснения с нескольких студентов, едва вязавших лыко, из соседних комнат, («ничего не видели, ничего не знаем»), да и вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела «по факту падения в нетрезвом виде из окна гражданки Н.».

Но Шварц на всякий случай добровольно явился в военкомат и той же весной был призван в армию. Каковы же было его удивление и ярость, когда, уже во время службы в милиции, на своем столе он обнаружил конверт со злосчастными фотографиями («Мужик какой-то для тебя оставил», — сказал сосед по кабинету). Оказалось, что последний снимок Хрюша успел сделать именно в тот миг, когда полуголый Шварц, выпрямившись, отпускал ноги падающей девушки. Это был самый настоящий выстрел в спину — такой подлости даже от бывшего куратора Шварц не ожидал. Сгоряча он решил, что Хрюшу следует немедленно куда-нибудь вывести и душить там до тех пор, пока эта свинья не отдаст негативы. Но потом Шварц сообразил, что из этой затеи может ничего не получиться — не такой уж дурак куратор, чтобы не подстраховаться от подобного исхода. Да и неизвестно, какие выгоды могло сулить восстановление старого знакомства — снимки снимками, но не зря же Хрюша не послал их в прокуратуру, а осторожно передал самому фотогерою. Так что недавно испеченный оперативник решил сначала послушать, что от него хотят.

Хрюша позвонил через два дня (ждал, видно, зараза, чтобы Шварц успокоился и все обдумал) и предложил встретиться. При встрече он сообщил, что главная идея сегодня — вопросы успешного сотрудничества. Причем, естественно, за плату (Шварц удовлетворенно хмыкнул, решив, что он правильно угадал про выгоду).

— А снимки, — забудь про них, — хранятся в очень укромном и будут надежной гарантией наших успехов…

Об этом Шварц тоже заранее подумал.

— Лучше прикинуться благодарным и пособирать компромат на самого Хрюшу, а там, глядишь, обменяемся к всеобщему удовольствию, — рассуждал Шварц, заключая сделку. — Потом, — он даже облизнулся от предвкушения расплаты, — ты, сытый хрюндель уж завизжишь у меня. И не отделаешься легкой смертью, как та шлюха, вылетевшая из окна, или, даже как Федот, не успевший осознать на просторах родины чудесной, как у него дробятся шейные позвонки…

Но пока он во Львовской командировке, спонсированной бывшим куратором. И задание-то простенькое — собрать бумажки по какой-то мадмуазель Войцеховской (для опера это — пара пустяков — было бы время и желание). Но за срочность Хрюша обещал на удивление неплохие бабки.

— Конечно, бумажки мы соберем, но один экземпляр оставим у себя про запас, — думал Шварц, подъезжая на такси к ближайшему от вокзала РОВД.

Местные оперативники командировочного встретили, как водится, тепло (пусть правительства ссорятся — сыщики всегда должны быть вместе), накидали нужные запросы в ЦАБ и ИЦ, получив устные ответы (а к вечеру постараемся бумаги забрать). Тогда же оперативники предложили урегулировать и все украинско-российские отношения. Чтобы гость, упаси Боже, не потерялся, ему нашли бедолагу-водителя, согласившегося «вместо кучи неприятностей» всего один день отработать в качестве шофера питерского сыщика. И Шварц поехал по загсам и школам…