Георгий Айдинов - Неотвратимость

— А что она мне, Капа эта? Сестра? Подруга закадычная? Чего мне из-за нее пропадать?

И Зинаида вновь попыталась выжать слезы из своих маленьких, сильно разрисованных глаз.

Что делать? В районе Комсомольской площади несколько десятков министерств и различных крупных учреждений, имеющих свою столовую или буфет. Ходить по всем вместе с Берестовой и искать Капу? А если ее вообще не существует, этой Капы? Или она наврала насчет буфета, да еще министерского? А если, затратив неизвестно сколько времени, Капу удастся обнаружить, а она укажет еще на кого-нибудь пальцем — дескать, вон кто поручил ей продать шубу? Все равно разыскивать Капу будем, решил Павел. Как там сложатся события с Липским или с той же сберкассой, еще неизвестно. А тут есть реальная улика — похищенная шуба. И всю цепочку передающих ее друг другу рук необходимо пройти до конца.

И пошли. Пошли споро, воодушевляемые мыслью, что именно на этот раз близки к цели, и подгоняемые еще морозцем да резким московским ветерком. Из министерства в министерство. Из учреждения в учреждение. По часовой стрелке, кру́гом, по всему району Комсомольской площади — площади трех вокзалов. Подымались по лестницам, взлетали на лифтах, опускались в подвальные этажи. И всюду спрашивали только одно:

— Скажите, пожалуйста, где у вас здесь буфет или столовая?

Шли по коридорам учреждений вчетвером: Петр, Валерка Венедиктов и Сергей Шлыков, а впереди семенила, испуганно озираясь, Зинаида, одетая в шубейку из синего, похожего на бобрик искусственного меха и зеленый платок. Они подходили к помещению буфета, Зинаида заглядывала в комнату, рассматривала продавщицу. Сергей снимает шляпу и вежливо осведомляется у хлопочущей около кофеварки буфетчицы:

— Будьте любезны сказать, а Капа сегодня что — выходная?

Второй день поисков подходил к концу, когда неутомимые молодые люди, поддерживая под руки Зинаиду, едва волочившую от усталости ноги, открыли широкие стеклянные двери подъезда, сбоку которого виднелась большая вывеска: «Министерство…» Машинально, уже совсем не таясь, Зинаида перешагнула порог комнаты, где сотрудники министерства оживленно переговаривались в большой очереди у буфетной стойки, и вдруг стремительно отпрянула назад.

— Капка, — прошептала она, норовя податься в сторону выхода.

Каждое дело, попадавшее к Павлу, каждое новое преступление, которое доводилось раскрывать, неизменно оставляли у него свою главную заметку в памяти. Одно — спецификой метода, примененного уголовником, другое — сложностью логического построения, которого потребовал розыск, третье — риском, опасностью, сопряженными с задержанием готового на все преступника. А дело Каменщика потом не единожды со всех сторон анализировалось им, как встреча с ухищреннейшим рецидивистом, особо опасным рецидивистом. Как хитрый, осторожный зверь, не раз битый, не раз попадавший в капканы, он знал, что нельзя вообще не оставлять никаких следов. Но можно это делать неумышленно, с испуга, по неопытности. А можно и совсем иначе. Вот вам, дорогие преследователи! И здесь и там мои следы. Разбирайтесь в них, кидайтесь в разные стороны, цапайте второстепенных или невольных моих помощников. А я от вас всегда в конце концов уходил и теперь уйду.

…Пока Петя Кулешов действовал в меховом магазине и добирался до Липского, а потом вместе с Валеркой Венедиктовым и Сергеем Шлыковым отмеривали километры по коридорам министерств в поисках буфетчицы Капы, Павел все с большим рвением углублялся в расследование происшествия в сберкассе. Такие там выяснились многозначительные совпадения! Старший кассир ограбленной сберкассы Алла Яковлевна Чугунова, например, та самая, что знала код замка и имела доступ к ключам от сейфа, жила, оказывается, в одной большой коммунальной квартире вместе с семьей… Липского. Да, да, инспектора из торга Липского, так «тяготевшего» к ограбленному меховому магазину. Напрасно ли старался сам король-случай, который свел их в одной квартире? Или интуиция комиссара Дубинина не обманула и Каменщик действительно похаживал возле сберкассы? Ведь за это время решительно отпала версия о симуляции ограбления. Экспертиза почвы под окном сберкассы, куска пола в помещении, соскобов с краев раковины, над которой расположено окно, привели к выводу, что проникли в сберкассу снаружи и были воры отнюдь не новичками.

Что же касается Липского, то и о его жизни, интересах, привычках, знакомствах работники угрозыска знали уже очень многое. И ничего компрометирующего, ничего хотя бы косвенно дававшего повод заподозрить. Старательный работник. Вежлив до приторности и на службе и с многочисленными жильцами квартиры. Особенности? Не любит ходить в гости и никогда не приглашает к себе. Вечера порой проводит в бильярдной Парка культуры и отдыха имени Горького. Есть одно вполне благопристойное увлечение: в воскресные дни обычно выезжает на рыбалку, чаще всего на Химкинское водохранилище. Но улов привозит редко. Так сказать, незадачливый рыбак. И все же… В манере вести себя, в блеклом, старательно прямом взгляде Липского было что-то такое, что скорее приближало его к черту, нежели к ангелу, если вспомнить характеристику, которую дал инспектору торга старый товаровед по мехам Олег Анисимович Коптяев.

Чем больше перечитывал Павел разные бумажки со сведениями о Липском, тем сильнее возрастало в нем чувство настороженности. Незадачливый! А может, скорее «задачливый» рыбак, только улов у него особый? Но ограничивается ли он махинациями с меховыми изделиями или как-то связан с ограблением сберкассы? И какие у него могут быть точки соприкосновения с рецидивистом Каменщиком? Он, Липский, и есть Каменщик? Чепуха! Все прошлое его как на ладошке. Такие типы обычно предпочитают доставать горячую картошку из костра чужими руками. Да и пока против него улики только косвенные — одни разговоры да предположения. Так что не станем торопиться, понаблюдаем еще за житьем-бытьем инспектора. И будем терпеливо ждать, что Капа даст: ее поведение тоже немало темных сторон может прояснить.

И вот среди постоянных посетителей министерского буфета появились новые лица — юноши, девушки, люди средних лет, которые запросто, как давние знакомые, беседовали со многими здешними сотрудниками. А в вестибюле министерства буфетчицу нетерпеливо поджидали Петя Кулешов, Валерка Венедиктов и Сергей Шлыков с товарищами. Им выпала наиболее сложная и ответственная задача: провожать Капитолину Сысоеву домой, интересоваться ее возможными встречами.

Но Капа, никуда не сворачивая, нигде и ни с кем не останавливаясь, направлялась в эти дни после работы только домой, а утром на работу. Ходила пешком. Жила с уже взрослым сыном-старшеклассником неподалеку, в Хохловском переулке, возле Покровских ворот. Жила в старинном доме давно, здесь и родилась, ее все тут знали и ничего худого за ней не замечали.