Ирина Волкова - Бюро убойных услуг

- К-каким еще бизнесом? Я ж ничего делать не умею!

- И шо? Ты не умеешь - зато я умею. Общество с тобой создадим.

- Общество? - опешил Паша. - Т-тайное, что ли?

- Та ни, зачем тайное? Акционерное. С неограниченной ответственностью.

- С неограниченной? - Зюзин икнул и мучительно задумался. - Как это - с неограниченной?

- А вот так! - Тарасик с азартом хрястнул кулаком по столу. Пельменное акционерное общество. Не хрен мне все на дирекцию вкалывать. На себя буду работать, а то Регинка совсем достала: почему, мол, все пельмени разные, чего это из них кошачья шерсть торчит.

- А п-почему из них кошачья шерсть торчит? - заинтересовался майор.

- Ой, теперь и ты туда же! - обиделся Поддавал-пил. - Ну, торчит себе и торчит, кому какая разница? Подумаешь, кошку однажды поленился ободрать. Главное - мы с тобой бизнесменами станем. Разбогатеем на пельменях - и в Америку укатим, а там, глядишь, через годик-другой и вовсе миллионерами заделаемся.

- Н-ну, не знаю, - вздохнул Паша. - Пельмени, это, конечно, хорошо, но тяжело. Одно дело - махнул палкой, иномарку остановил, баксы в карман сунул - и все дела. С пельменями сложней - ведь их сначала сделать, а потом продать нужно. А уж когда я в отделе на правах сидел, так вообще был рай: подписал бумажку - четыреста баксов в карман. Еще бумажка - еще четыреста баксов. Конечно, кое с кем делиться приходилось, но все равно: подписал бумажку четыреста...

- Придумал! - прервав ностальгические воспоминания майора, восторженно подпрыгнул на месте Тарасик. - Ай да я! Идея прямо-таки на миллион!

- Ч-четыреста баксов, - майор со слезами на глазах продолжал предаваться ностальгическим воспоминаниям.

- Да что ты заладил, как попугай: четыреста баксов, четыреста баксов! Будет тебе и четыреста баксов, и пятьсот, и шестьсот, и шесть тысяч будет... Ты лучше послушай, что я тут сообразил. Сержантов твоих с работы вроде не выгнали?

- Нет, - покачал головой Зюзин. - С-сержантов не выгнали, а в-вот меня...

- Да не ной ты! Врубайся лучше в фишку: мы будем толкать пельмени около твоего поста ГИБДД. Только представь: твои орлы тормозят иномарки, дерут с них штрафы, а мы водилам в нагрузку в добровольно-принудительном порядке пельмени впариваем. По специальным, между прочим, расценкам! Заартачатся - права отберем.

Опальный майор, забыв о своих страданиях, изумленно уставился на Тараса.

- Да что там один пост! С твоими связями мы опельменим все посты ГИБДД Москвы и Московской области, а потом, может, и всей России. Я даже название для нашей продукции придумал: "пельмени дорожно-самостийные Тарасо-Зюзинские".

- Ну, дорожные - это понятно. А почему самостийные? - уточнил слегка протрезвевший от потрясения Паша.

- Потому что Украина самостийная, - назидательно пояснил Поддавал-пил. - Даже находясь на чужбине, нельзя забывать о родине.

- Логично, - согласился Зюзин.

- Вот и гарно, - обрадовался Тарас. - А шоб ты не кис, прямо сейчас и начнем.

- Что начнем?

- Как что? Пельменями торговать!

- А где же их взять-то, пельмени?

- Тоже мне, проблема! Магазин сейчас закроют, один сторож Хрум тут останется. Как заснет, а засыпает он сразу, я из морозильника ящик пельменей и позаимствую.

- Украдешь, что ли?

- Можно и так сказать.

Зюзин осуждающе покачал головой:

- Нехорошо это - у своих красть!

- Удивляешь ты меня, майор, - укоризненно вздохнул Поддавал-пил. - Вот скажи мне, зачем существуют "гиббоны"? Чтобы фраеров на колесах чистить. Осуществлять, так сказать, естественный отбор денег у населения. Разве не так?

- Так, - согласился Зюзин.

- А торговля существует для того, чтобы воровать. Как говорится, кто чем знает, тем хлеб и добывает. Если кто в торговле не ворует, знаешь, кто он?

-Кто?

- Пенек в пальто, вот кто. Усек?

- Усек, - покорно согласился Паша. - Только сегодня на пост ехать нельзя. Сержанты мои после нахлобучки у начальства еще в себя не пришли, да и проверка может нагрянуть. Придется выждать хотя бы неделю.

- Да что нам ждать! Нельзя на пост - рванем на Киевский вокзал, там товар расхватывают - на раз. Заодно и торговать поучишься.

- Торговать? - смутился майор. - Что, прямо сейчас?

Тарас посмотрел на часы и покачал головой:

- Сейчас не получится. Хрум заснет не раньше, чем через сорок минут. Вот тогда и поедем.

* * *

- Пельмени дорожно-самостийные, Тарасо-Зюзинские, хватай-налетай, в темпе разметай! - хрипло крикнул Паша Зюзин в разбавленную жидким светом фонарей липкую осеннюю темноту.

Поддавал-пил, наблюдающий на расстоянии за торговым дебютом бывшего "гиббона", кивнул смущенному майору и одобрительным жестом поднял вверх большой палец.

Противный колючий ветер сек лицо мелкими дробинками снежинок. Несмотря на позднее время, мимо деловито и безучастно сновал типичный вокзальный люд бабки с неизменными тележками, лица кавказской национальности в вытянутых на коленках спортивных штанах, воняющие мочой бомжи, костлявые цыганки в длинных засаленных юбках, граждане, спешащие к электричкам.

- Что это они все разного размера? - склочно осведомилась толстая бабища в бордовом китайском пуховике, подозрительно взирая на пакет с продукцией Тараса. - И скособоченные какие-то, словно их корова жевала.

- Это особый сорт, - нашелся майор. - Пельменное ассорти. А что форма и размер разные - так это специально разработанный эксклюзивный дизайн, разбивающий оковы обыденного однообразия.

- Что-о? - ошеломленно вылупилась женщина. - Какие еще там оковы?

- Обыденного разнообразия, - пояснил свою мысль Зюзин. - Держу пари - в этом пакете вы не найдете двух одинаковых пельменей. В том-то вся фишка и заключается. Вот машины, к примеру, разными делают: есть джипы, седаны, спортивные, грузовики, фургонетки - а для чего это, спрашивается? Чтобы глаз радовался, на дорогу глядя. Так же и мои пельмени. Каждый из них отмечен печатью неповторимой индивидуальности. Этот вот, маленький, расплющенный "Запорожец" после аварии, вон тот, вытянутый, гладкий, блестящий, обтекаемой формы - "Феррари", этот, кругленький, уютный - "Фольксваген-капля", а вот...

- И почем стоит эта ваша неповторимая индивидэдальность? - ядовито осведомилась бабища.

- Сущий пустяк. Пятьдесят рублей.

- Что-о? - опешила женщина. - Пятьдесят рублей - за это?!! Да где ж это видано - такие деньги за расплющенную тухлятину драть! А из этого и вовсе шерсть торчит. Совсем обнаглели, паразиты! Неизвестно, что еще вы внутрь туда понапихали! Вот позову сейчас милицию, санэпидемстанцию, ОБХСС, живо вас, спекулянтов, на место поставят...

"Не нравится - не бери", - хотел было ответить оскорбленный в лучших чувствах Паша, но вместо этого замер в неловкой позе с протянутой вперед рукой, открытым ртом и пугающе неподвижным взором.