Тэа Тауэнтцин - Любовь моя последняя

— Все, что вам угодно.

— Вы арестованы, Рут Хинрих, — спокойно проговорил Фрайтаг.

В ответ она лишь пожала плечами и упрямо повторила:

— Роман невиновен. Он не убивал Гвидо Ахенваля. Он и не мог этого сделать.

— Почему же?

— Потому что он всю ночь был в своей комнате, наверху, в пансионе. Его комната — рядом с моей, и я слышала его.

Роман стоял, прислонившись к двери кухни, и смотрел в сторону Рут.

— Ты вовсе ничего не слышала, Рут. Ты приняла снотворное и сразу уснула… Даже не слышала, как я звонил Этте и просил ее уйти в отель.

— Конечно, я…

— Да что там, — сердито отмахнулся Роман. — Ты вообще проснулась только тогда, когда к нам потом поднялась Этта… Чего ты, собственно, добиваешься?

— Чего я хочу? — Рут сделала шаг в его направлении, глядя на него своими большими пылающими глазами. — Чтобы ты не рисковал из-за Этты головой. Ты — дурак…

Роман глубоко задышал.

— Я бы хотел, чтобы ты поняла, куда тебя затянуло, Рут.

— Закончим дебаты, — прервал их Фрайтаг. — Я хочу услышать от вас, что было после звонка.

— После какого звонка?

— После того, как вы позвонили Этте Ахенваль и посоветовали ей уйти в отель. Что вы предприняли потом?

— Я пошел в свою комнату, встал у окна и начал ждать. Я хотел убедиться, что Этта последовала моему совету. Я очень беспокоился.

— Беспокоились, — деловито повторил Фрайтаг. — Почему? Вы знали о плане Ахенваля заказать убийство своей жены?

При этих словах Этта вздрогнула и почувствовала резкую боль в голове. Виктор успокаивающе положил руку на ее плечо.

— О плане я ничего не знал, — продолжал Роман. — Но что-то предчувствовал, подозревал… В тот вечер все сошлось.

— Что все?

— Мне стало ясно, что… — Роман замялся. — Что моя невеста была любовницей Ахенваля, — медленно проговорил он, не глядя на Рут. — У меня уже давно были догадки, но я считал невозможным такой обман. Но в тот вечер я вдруг прозрел.

— Значит, поэтому вы хотели, чтобы Этта Ахенваль ушла в отель. Вы вознамерились рассчитаться с Ахенвалем, когда он вернется ночью домой.

Роман удивленно поднял глаза, не понимая ход мыслей Фрайтага.

— Нет, — потряс он головой. — Все не так. У меня не было плана убить Ахенваля.

— Как же? А почему вы посоветовали вашей кузине провести ночь в отеле?

— Я уже вам говорил… Я боялся за нее…

— Хорошо… Что вы предприняли после того, как Этта ушла в отель?

— Я стоял у окна, курил и думал.

— О чем?

— О чем только не думал… О любви, страсти и смерти… Через пару минут Этта вернулась, и это мне не понравилось. Я как раз подумал, не спуститься ли мне и не проводить ли ее, как вдруг я увидел его. Ахенваля… Он крался, пригнувшись, вдоль домов, бесшумно, как зверь. И тут я понял, что он идет за Эттой, чтобы убить ее.

— Вы видели Осси Шмерля?

— Нет, его не было. То, что Ахенваль договаривался с Осси и что он уже был на стройке, когда я говорил с Эттой по телефону, я узнал потом… Из окна я наблюдал только за Ахенвалем, который шел из бара, и видел также, как Этта шла перед ним в темноте. Тогда-то, наверное, ему и пришла в голову мысль сделать все самому.

— А почему вы сразу не подняли тревогу?

На бледных впалых щеках Романа зарделись маленькие красные пятна.

— Это бы не помогло… Ахенваль стал бы все отрицать, а Этте снова грозила бы беда. Я должен был уличить его и хотел абсолютной уверенности. Ее я и получил, когда зашел в квартиру и увидел Ахенваля с ржавым крюком в руках.

— У вас было с собой оружие?

— Нет.

— Как же разыгралась последняя битва?

— Я прямо сказал Ахенвалю, что знаю о его замыслах.

— О каких именно?

— Что он хочет убить Этту, чтобы жениться на Рут. И он цинично подтвердил мою догадку. Тогда я попытался выхватить у него железку. Ахенваль закричал: «Руки прочь!» и пошел на меня. Он будто потерял рассудок, ему уже нечего было терять.

— Что значит, нечего было терять? — спросил Фрайтаг. — Что вы имеете в виду?

— Рут без денег не вышла бы замуж за Ахенваля, точно так же, как и за меня. Разница только в том, что Ахенваль знал об этом с самого начала и никогда не строил иллюзий по поводу своей любовницы. Он знал, что Рут из тех женщин, которые любят мужчину за его банковский счет.

— Итак, вы вырвали у него железный крюк и ударили его по голове…

— Мне не оставалось ничего другого. Он вынудил меня.

— Вы сразу поняли, что он мертв?

— Да, сразу.

— И потом вы ушли. Опять через стройку?

— Да, и вернулся в свою комнату в пансионе.

— Вам не приходила в голову мысль обратиться сразу в полицию? Ведь это однозначно была вынужденная оборона.

— Я думал о Рут…. Все еще надеялся, что у нас с ней будет так, как было когда-то. А теперь все кончено.

Фрайтаг подошел к Роману и положил руку на его плечо.

— Мужчина иногда переживает такое, Кайзер. Вы еще молоды. Я рад, что ваше дело чистое, как я и предполагал, и что вам больше не в чем упрекнуть себя. — Он повернулся к остальным и сказал: — Все готово? Тогда поехали.

На улице комиссар на мгновение остановился, посмотрел на небо и глубоко вдохнул свежий ночной воздух.

Была суббота, полдень. Последние листья пламенели на деревьях длинной аллеи, ведущей от застекленной террасы кафе в парк.

Этта приехала всего лишь час назад, и сейчас они с Виктором гуляли по парку и тихо разговаривали.

— Как дела у Романа? Расскажите, Этта.

— Самое страшное Роман пережил. Адвокат, которого вы рекомендовали, очень оптимистичен и надеется на оправдание.

— Это было бы замечательно… А Рут?

По лицу Этты пробежала тень.

— Счастье, что Лора осталась жива, — прошептала она. — Иначе Рут грозил бы пожизненный срок.

— А как Лора?

— Все хорошо… Я была у нее вчера в больнице. Мы не могли наговориться и распутали все узлы. Вообще, она мне нравится.

— А ее брак? У них все в порядке?

— Это счастливый брак… Харальд Фройдберг не понимает теперь, как он мог так потерять голову.

— Из-за любовных писем?

— Да… Они лежали в шкатулке Лоры, и Лора, само собой разумеется, их никогда не читала, только хранила для Рут. Рут всегда ее уверяла, что это маленький безобидный флирт, и ничего больше.

— Разве Лора не сказала мужу, что эти письма предназначались Рут, когда он нашел их?

— Сказала, но он не поверил. Там ни разу не было названо ее имя, все время только «котеночек». И потом, в Зальцбурге уже пошли слухи.

— О Лоре?

— Да, именно о Лоре, а не о Рут… Рут считалась невестой Романа, и никому не приходило в голову, что она одновременно еще и любовница Ахенваля. На людях она никогда не бывала с ним одна, только с Лорой и иногда с ничего не подозревавшим Романом… Фройдберг постоянно находился в командировках, и поэтому стали судачить о Лоре.