Роберт Беллем - Неподвижная луна

— Но я никого не убивал, — негодующе фыркнул гигант-сценарист. Тернер вам все расскажет. Он — мое алиби. Кстати, если вам нужен большой лысый мужчина, что вы скажете о нем? — Дельброк показал на Соронова.

Глаза русского вспыхнули.

— Когда мы выбирайся отсюда, не забудь я напомнить перерезать тебе горло.

— Заткните свои глотки, — сказал я. — Пришло время для серьезного дела. Пойдемте к Шэйн, — я посмотрел на Дональдсона. — Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы попробуем рассеять сомнения?

— Сомнения в чем?

— В том, кого эта девчонка видела на лестнице.

Он скривил губы.

— Тебе бы не сыщиком быть, а адвокатишкой. Держу пари, ты бы мог выделывать такие трюки с присяжными, особенно подкупив председателя. Пошли.

Он повел нас по коридору. Мы завернули за угол и вошли в палату. Сандра Шэйн, сидевшая в постели, выглядела просто замечательно. Ее черные волосы волнами струились по плечам, почти полностью закрывая повязку на ране. Пикантное личико было слегка напудрено и бледно, а черные глаза озадаченно смотрели на нас.

— Привет, — сказала она мне. — Как вы себя чувствуете?

— Благодарю, паршиво, — проворчал я. — И чем дольше это будет продолжаться, тем паршивее я буду себя чувствовать. Ну-ка, взгляните на этих двоих ребят. Никто из них не спускался вчера ночью из квартиры Мандерхейма?

— Спускался.

— Этот? — я показал на Соронова.

— Нет, другой. Мистер Дельброк.

— Вы уверены?

— Да.

Я повернулся к нему.

— Извини, Джош. Ты был моим другом, но ты сам видишь, как все обернулось.

— Нет! — рявкнул Дельброк. — Ничего я не вижу.

— Ты убийца, — сказал я.

— Ты что, смеешься? Я думал, ты на моей стороне. — Он отступил на шаг, и мгновение спустя в его руке появилась пушка.

— Все замерли! — приказал он.

Этот трюк с револьвером застал всех нас врасплох. Сандра Шэйн начала тихо плакать. Дональдсон, забыв о правилах хорошего тона, начал ругаться. Мой таксист от изумления разинул щербатую пасть. А Соронов, как и положено артисту, начал мелодично позвякивать наручниками.

— Не поймите меня превратно, — твердо сказал Дельброк. — Этот револьвер у меня только для самозащиты, это не признание вины. Я ни в чем не признаюсь.

— Можешь сознаваться. Против тебя железные улики.

— Черта с два! Ты сам мое алиби.

— К этому мы вернемся позднее, — сказал я. — Сейчас я хочу прояснить вопрос о мотиве преступления.

— Каком мотиве? — насмешливо спросил Джош.

— Мотив для убийства Пола Мандерхейма. Он заключается в той сделке, которую ты ему посоветовал заключить. Это, правда, только догадка, но я думаю, что попал не в бровь, а в глаз. Ты узнал, что продается «Квадрэнгл» — недвижимость, имущество, короче, все. Как-то, наверное, осматривая заброшенную студию, ты наткнулся на хранилище старых роликов.

— Откуда ты знаешь?

— Мисс Шэйн сказала, что Мандерхейм упоминал о какой-то сделке, в которой ты принимал участие. Она не знала подробностей, но покупка «Квадрэнгл», по-моему, и была той сделкой. Продолжать?

— Конечно, если это доставляет тебе удовольствие.

— Это публика должна получать удовольствие. В пустой студии валялось целое состояние, спрятанное в немых фильмах, сделанных до того, как появились современные законы об авторском праве. В те дни, когда кино только зарождалось, на фильмы ещё не могло быть авторских прав. Поэтому все картины снимались не только на целлулоидной пленке, но и на бумажной. Бумажные ролики можно было хранить в Вашингтоне.

— Ну, и?

— Со временем целлулоидная пленка портится, бумага — нет. Из-за этого почти вся ранняя голливудская продукция потеряна для истории. Она испортилась до такой степени, что стала негодной. Но у «Квадрэнгл» были бумажные ролики. Их можно переснять на современную пленку, озвучить и выпустить, как новые фильмы. Это может принести кучу денег.

— Переходи к делу, — потребовал Дельброк. Я закурил.

— Поэтому ты убедил Пола Мандерхейма купить «Квадрэнгл». Ты хотел завладеть этими копиями. Ты писал тексты, а Мандерхейм вкладывал деньги. Был сделан один экспериментальный фильм, который случайно увидел Алексей Соронов. За это Мандерхейм вышвырнул его — обнародовать ваше открытие было ещё рано.

— Ну и что? Даже если ты и прав, что с того?

— Мандерхейм, наверное, не захотел делиться и попытался избавиться от тебя. Тебе пришлось убрать его. Ты, Джош, рассчитываешь завладеть всеми доходами от этого предприятия.

— Вздор!

— Тебе не повезло. Конечно, ты не мог предусмотреть, что Сандра Шэйн услышит выстрел и увидит тебя. Поэтому сегодня днем ты попытался избавиться от нее. Ведь, если бы ты попал на скамью подсудимых, она могла дать показания против тебя. Ты попытался также надуть меня и создать впечатление, что убийца хотел убить нас обоих. Ты слегка задел меня, но в этом и состояла твоя ошибка — ясно, что я тебе нужен живой. Вся твоя защита держится на подтвержденном мною алиби.

— Ерунда! — воскликнул он. — Я не мог сегодня днем стрелять в нее. Я сидел на заброшенной студии.

— В груде ржавых мотоциклов ты припрятал исправный, — возразил я. Конечно, полиция не следила за мотоциклистами. Тебе даже не нужно было переодеваться, только проявить немного смелости и наглости. Я додумался до этого совсем недавно. Полагаю, ты просто надел комбинезон и приехал в Тауэр-Пэлэс под видом рабочего. Дьявольски смело и нагло.

— Ч-что? — задохнулся Дельброк. Его уверенность поколебалась.

— Ты был единственным человеком, который знал, что я поеду к Сандре и попытаюсь уговорить её изменить показания. Я сам тебе рассказал об этом. Больше никто, кроме таксиста, который не в счет, об этом не знал. Конечно, Соронов полностью отпадает.

— Ба! — он поджал губы. — Все это неубедительно, Шерлок.

— Для меня убедительно. Ты ждал на крыше, когда я к ней приеду. Должно быть, наш разговор показался тебе опасным. Я попросил её опознать подозреваемого, имея в виду Соронова. Ты, наверное, подумал, что разговор идет о тебе, и ничтоже сумняшеся спустил курок, а затем вернулся в свою берлогу, как будто не покидал её.

— Ты не можешь это доказать.

— Когда, приехав за тобой, я зашел на территорию студии, я почувствовал запах выхлопных газов, — сказал я. — Это доказательство.

— Не для суда. Для суда будет доказательством мое алиби — я провел прошлую ночь на озере Шервин.

— Библейский Джосайя остановил солнце. Тебя тоже зовут Джосайя, только на английский лад, и ты остановил луну, вернее, создал видимость её остановки. Мне помог догадаться таксист. Он спросил, как человек может знать, долго ли он пробыл без сознания, может, минуты, а может, часы.

— Что ты имеешь в виду?