Генри Бейли - Тайна Гарстонов

— Да, — коротко ответил Белль. — Он утонул, катаясь на парусной лодке.

— Да, мне это говорили, — прошептал Кланк. — Утонул в гавани. Да, я хотел вас спросить — вы знали Альфреда Гарстона и черты его жизни? Что могло быть компрометирующего в этих письмах?

Ни тот, ни другой не стали торопиться с ответом. Мистер Кланк достал из кармана мешочек с конфетами и предложил их своим собеседникам. Оба отказались.

— Дама сказала нам, что в этих письмах ничего не было, — проговорил наконец Белль.

— Конечно, так, — мистер Кланк взял конфетку в рот. — Однако они были украдены.

— Мы уклоняемся в сторону, — хмурясь сказал Белль. — Вернемся к Висберри. Думаете ли вы, что Гарстоны получили это изобретете от отца Висберри?

— Такова наша версия.

— Но как же они его получили?

— О, дорогой друг мой! Вы требуете слишком многого. Я право не знаю этого и не знаю, что стало с отцом Тони.

— Висберри говорит, что отец его пропал, когда он был младенцем. При этом он ссылается только на ваши слова.

— Если вы возьмете сведения о весне 1908 года, — возразил мистер Кланк, — вы увидите в них, что об исчезновении Антони Висберри старшего было сообщено полиции. У меня сохранилась на этот счет официальная переписка.

— Выясним это дело, — сказал Белль. — Вы говорите, что Висберри старший сделал это изобретение и потом исчез? Вы намекаете, что Гарстоны убрали его, чтобы завладеть его открытием?

— Нет, друг мой, — улыбнулся мистер Кланк. — Я ни на что не намекаю. Такое обвинение, прежде всего, неопределенно: фирма не может совершить убийства. И никаких данных об этом у нас нет. Я только отмечу, что исчезновение старшего Висберри в апреле 1908 года совпадает по времени со смертью Альфреда Гарстона.

— Вы думаете, эти две вещи связаны?

— Снова предположение, друг мой! Опять таки, я не знаю. Вы же говорите, что в смерти Альфреда Гарстона не было никакой тайны.

Полицейские промолчали.

— Альфред утонул, катаясь на парусной лодке по гавани, — упрямо сказал Белль. — Свидетельские показания меня удовлетворили.

— И мы произвели весьма основательные расследования, — сказал Ганн.

— У вас, наверное, были серьезные причины для такого основательного расследования, — вкрадчиво сказал мистер Кланк.

— Все, что я делаю, имеет основательные причины, — сказал Белль. — Могу вам сказать, что мы при этом не слышали ничего про изобретение или про какие-либо отношения между этим человеком Альфредом Гарстоном.

— Охотно вам верю, — сказал мистер Кланк, улыбаясь. Он вынул из кармана конфеты и снова предложил их. — Как, не хотите? Они так подбодряют! Сахар! Один из лучших даров Господа. Чистый сахар! — он начал сосать конфетку. — Однако, мой друг, все это свидетельствует о том, что в личности Альфреда Гарстона следует искать разгадку этого странного дела. Простите меня, но я всегда думал, что вы сделали ошибку, отнесясь к ограблению мисс Морроу как к обыкновенной краже драгоценностей. Надеюсь, что вы на меня не посетуете, мистер Белль, но если бы это дело было поручено мне, я прежде всего спросил бы — для чего могли понадобиться письма Альфреда Гарстона?

— И дама вам ответила — не для чего.

— Да, милая добрая дама! — посмеиваясь, сказал мистер Кланк. — Я не сомневаюсь, что у нее наилучшие намерения, но я не считаю себя обязанным ей верить. В этих письмах должно быть нечто опасное для людей, связанных с Альфредом Гарстоном.

— Вы думаете, что там было что-нибудь относительно притязаний Висберри?

— Боже мой! Нет! Этого я совсем не думал. Нет, я имел в виду, что-нибудь об Альфреде Гарстоне, или его семье, или о его смерти — такое, что представлялось бы желательным скрыть.

— Так. Вы намекаете на то, что Кройленд желал завладеть этими письмами.

— Дорогой мой друг, вы слишком поспешили. Это только одна из возможностей.

— Кройленд боялся выяснения чего-то относительно Альфреда Гарстона, — сказал Белль, — и потому он велел украсть письма? Потом он вспомнил, что мать его знает нечто и убил ее? Вот ваша версия, не так ли?

Мистер Кланк жалобно поглядел на Белля.

— Что за поспешные выводы! Право же, это неразумно. Конечно, лорд Кройленд мог желать завладеть этими письмами, но есть и другая возможность. Письма могли быть украдены кем-нибудь, кто хотел их использовать для давления на лорда Кройленда. По правде сказать, я склоняюсь к этой второй версии.

— Вы думаете, что Кройленда шантажировали насчет Альфреда? — сказал Белль, подводя итоги.

— Я сказал бы, что была сделана такая попытка, — поправил его мистер Кланк. — Дорогой друг мой, известно ли вам что-нибудь о мистере Гордоне Харвуде?

Ганн поглядел на Белля.

— Да, я кое-что о нем слышал! — сказал тот иронически.

— Так, отлично, так. Я полагаю, что не лорд Кройленд указал вам на него?

— Нет, не он.

— Это жаль. А видели вы секретаршу лорда Кройленда?

— Мисс Херст? Да. Она тоже ничего не говорила про Харвуда.

— Я этого и опасался, что она забудет упомянуть о нем, — заметил Кланк. — Знаете, я не был бы удивлен, если бы услышал, что она с ним весьма хорошо знакома!

— Как понимать ваши слова? — буркнул Белль. — Это показания под присягой или только подозрения?

— О, дорогой друг мой! Я все время определенно подчеркивал разницу между тем, что я знаю, и тем, что я считаю вероятным. Я знаю, что Гордон Харвуд останавливался в Спреймуте, в Гранд-Отеле. Я знаю, что он был у лорда Кройленда на прошлой неделе. Я знаю, что мисс Херст в тот же день проехала в Спреймут. Из этого я вывожу, что мистер Харвуд для нее не чужой.

— А кто же этот Харвуд? — проворчал Ганн.

— Как бы вы его определили? — сказал мистер Кланк, с улыбкой обращаясь к Беллю. Тот только отрицательно покачал головой. — Скажем, мистер Ганн, мистер Гордон дает деньги взаймы. Но вам он, пожалуй, их не дал бы. Мистер Гордон является агентом по поручениям, но я был бы огорчен, если он был бы ваших агентом! Он занимает первое место в ряду шантажистов.

— Ого! — воскликнул Ганн. — И эта хитрющая секретарша с ним заодно?!

— Дорогой сэр, мы не должны судить о современных женщинах, как мы судили бы в дни нашей молодости.

— Слушайте! — прервал его Ганн. — Вы дали мне изрядный материал для размышления. Должен оказать, что я вам обязан, мистер Кланк…

— Как это приятно! Я так на это надеялся! Право, я очень хотел бы работать с вами вместе в этом деле.

— Охотно вам верю. И должен сказать, что это меня смущает. Это обычно не в ваших нравах. Причем вы в этом деле?

— Дорогой мой друг, — с достоинством сказал мистер Кланк. — Я не обижаюсь. С вашей стороны естественно так думать. Вы не знаете фактов. Мой интерес к делу восходит к давним временам. Мать Тони Висберри была моим лучшим другом. Господь не дал ей возможности счастливо прожить жизнь. Я сделал все возможное, чтобы разыскать ее мужа, и мне это не удалось. Я редко терплю неудачи. Для меня это горькое воспоминание. Мой долг перед ней и мой долг перед Богом — приложить все усилия для раскрытия истины. — Он встал: — Бог да поможет вам, — и мистер Кланк вышел.