Мила Бояджиева - Круиз Розовая мечта

— Да, он отдыхал, читал газеты… Но… Сергей был ранен. Это часто бывает с ним. Сказал, что получил легкую царапину в ребро.

— А ведь Юра оборонялся от убийц охотничьим ножом… Совпадение? Появление Геннадия возле избы в день убийства — опять совпадение?

— Я не понимаю, зачем Сергею убивать людей Тайцева. И почему Юру пытали? Он ведь добровольно хотел «сдать» информацию!

— Юру пытали не те, кто хотел узнать, что натворил Аркадий в Стамбуле и какую операцию собирается там провернуть. Тому, кто мучал его, надо было установить, знает ли Казанов имя «мистера Х», стоящего за Тайцевым.

— Значит, Аркадий лишь исполнитель?

— Разумеется. Ему поручили провести операцию, он провалил её. И тогда хозяин — главный, «мистер Х», поручает господину баташову уничтожить следы содеянного. Человеку из близкого окружения президента (будем говорить так) было неугодго, чтобы его сделка с иракскими военными всплыла на свет.

— Но почему же охотятся за тобой?

— Именно поэтому. Я слишком много знаю. И посему представляю собой мишень, где бы я ни находился. И мне совершенно неугодно, чтобы эта мишень находилась рядом с тобой… Я останусь в Москве, Слава…

— Нет! — Я бросилась к нему на шею, поливая слезами воротник фланелевой рубашки. — Нет, мы останемся тут вместе.

Юлий осторожно отстранил меня.

— Ты не зря обвинила тогда нервного юношу, звонившего по телефону доверия, в пристрастии к красивым эффектам. И в трусости. Я думал, что ты права. Я не знал, что любовь сделает меня сильным… Я стану резирать себя, если уступлю твоей просьбе.

— Хорошо, но сегодня ты останешься со мной? — Я поняла, что настал момент хитрить. Настал момент обманывать Юла и сыграть ва-банк. Если все обстоит так, как представляется Аркадию, как объяснил мне сейчас Юл, то я выкуплю у Сергею его жизнь. Мы заключим соглашение — я и отец Сони. Сергей отпустит нас — меня и Юла, в Англию. Но если что-нибудь случится с Юлием, он никогда больше не увидит свою дочь. А если Сонька и явится перед ним, то только для того, чтобы плюнуть в лицо. За деда, расстрелянного в тбилисской тюрьме, за Игоря с сыном и толстяка Юру… За то, что «оборотень» убил её мать, — ведь я не переживу смерть моего мальчика…

Это была страшная ночь — ночь перед казнью. Юл, уверенный, что мы расстаемся навсегда, торопился ухватить самое дорогое. мы то молчали, смотрели друг на друга, чувствуя, как скозь нас протекает. убегая в никуда, наше время. То лихорадочно предавались любви, то наперебой говорили. вспоминая нашу историю или сочиняли то, что ещё могло бы быть…

— Мы что-нибудь придумаем, мы обязательно придумаем что-нибудь… Старались мы унять боль этой банальнейшей из «анестезий», извечно применяемой влюбленными…

Радиотелефон Юла, валявшийся на полу. вернул нас к реальности. А голос Лары окончательно отрезвил. Он был сейчас чем-то вроде соломинки, за которую вцепились мы оба.

— Должна сообщить тебе забавную новость. Я уже поставила в известность Тайцева. Ваша подопечная Ассоль Колчанова исчезла.

— Как?! — Выдохнули мы в один голос.

— В соответствии с договоренностью, я прибыла по указанному адресу в 21.00. Квартира оказалась пустой. Все свидетельствует о том, что хозяйка покинула жилище без посторонней помощи, прихватив с собой кой-какие вещи… — Лара засмеялась. — Следствие ведется…

Двойственное чувство охватило меня — страх за Аську и огромного облегчения. Моя подруга пропала, а следовательно, я не могу бежать за кордон. Разлука с Юлом и объяснение с Сергеем откладываются!

— Ну вот, судьба уже придумала повод, чтобы нам не расставаться. Сказала я. — Более своевременного подарка она мне ещё не делала.

— Но тебе же надо скрыться! Ассоль пропала — и это последнее предупреждение. — Сопротивлялся ещё Юл, смиряясь с моей непреклонностью.

— Она трусиха. И скорее всего сбежала к одной из своих многочисленных подружек или дружков. Ртищевы её без труда найдут и осуществят свои охранные миссии. Тогда я спокойно уеду к дочери. Договорились, милый? — Мы бурно обнялись, будто встретились после долгой и мучительной разлуки.

…Проходило время, но об Аське не было ни слуху ни духу. Я жила на даче, встречаясь с Юлом, и была счастлива сумасшедшим, бесшабашным счастьем. Пьяной удалью человека, живущего одним днем.

На третий день после исчезновения подружки, когда стало ясно, что «горячих следов» уже найти не удасться, ко мне приехал Аркадий.

— Не знаю, зачем я разыскал тебя. Наверно, просто так, чтобы поговорить о ней. — Аркадий машинально размешивал чай. Граненый стакан дребезжал в дедовском серебряном подстаканнике. Он был все так же аккуратно причесан и подтянут — в светлой летней рубашке и легких льняных брюках. Но, казалось, жизгненная сила уходила из этого человека, как воздух из продырявленного мяча.

— Перестань паниковать, Аркадий. Все скоро прояснится. Мне не хочется думать о плохом, накликать беду. — При всем сочувствии к Аркадию, я не могла отделаться от мысли, что он играет роль. Сам же, наверно, избавился от бедной глупышки, и теперь изображает страдальца. Видимо, во мне все ещё жил дух противоречия, не смирившийся с версией о виновности Сергея. Мне легче было пожертвовать Тайцевым.

— Я хочу рассказать тебе правду. Тогда, в парке у Речного вокзала, я не был откровенен до конца. С Асей мы познакомились прошлой зимой. Она мне понравилась, но её напор, её очевидное желание завладеть состоятельным холостяком пугали меня… Иначе говоря, это женщина не моего типа… Узнав, что она дружна с некой Владиславой Баташовой, я предложил Асе морскую прогулку и посоветовал прихватить подругу. Я рассказываю это тебе, упустив лишь одно — я не скрыл, что когда-то был знаком с тобой. Но предупредил, что не уерен в этом и не желаю афишировать бывшую связь.

— Связь? — Я усмехнулась. — Ты забыл, Аркадий, до связи дело у нас не дошло.

— С памятью, к сожалению, у меня более, чем хорошо. Мне не удается не только ничего забыть, напротив, прошлое порой кажется мне более живым и реальным, чем настоящее… Увидев тебя на «Зодиаке», я испугался — прежнее чувство вспыхнуло с утроенной силой.

— Ты хорошо скрывал это.

— Да, я не забывал, что ты — жена Сергея. Поэтому держался, чтобы не овладеть тобой… Согласись, мы были на грани там, в каюте?.. И я не переступил черту.

— Ты отказал себе в удовольствии наставить рога врагу?

— Тогда я не знал, что он враг. Сергей был противником. Достойным противником. В этой борьбе я не мог нанести ему удар ниже пояса… И вернувшись в Москву, постарался забыть о тебе.

— Ассоль хорошо помогала в этом. Она — преданная подруга и очаровательная женщина. — Заметила я без тени иронии. — Я искренне желала вам счастья.