Эдриан Мэтьюс - Дом аптекаря

Крепкий, с мощным подбородком, лет пятидесяти. Под глазами темные круги. Нижняя губа слегка выступает. В своей кремлевской шапке и тяжелом, неуклюжем пальто он напоминал дикого зверя, оказавшегося в дешевом провинциальном зверинце, — непонятное сумчатое с неопределенным именем, доведенное до апатии вязкими, клейкими булочками, гнилой капустой и непрекращающимися дождями. Рут имела некое приблизительное представление о том, что примерно так и должен выглядеть детектив. В таком случае он хотя бы соответствовал некоему образцу.

Смитс слегка наклонил голову, чтобы не удариться о потолок.

— Передайте Де Врису, чтобы поговорил с филиппинцем, — негромко сказал он. — И дайте общее предупреждение насчет того парня из Оуборга. Да, на «харлее». Если появится, пусть поищут следы от уколов. Проверьте, был ли он в двести двенадцатой. Что? Читай внимательней, Нико. Не Трансильвания, а Пенсильвания.

Он отключил телефон и о чем-то задумался.

Снова шаги. Кто-то еще спускался по лестнице.

Молодая женщина в форме полицейского. Без сапог. Оглядевшись, она опасливо присела на ступеньку, в полушаге от воды, и поправила кобуру, сдвинув с бедра вперед. Рубашка и галстук. Черная кожаная куртка, отороченный мехом воротник, кожаные перчатки. Темно-синяя фуражка с полицейской кокардой — золотым факелом. Фигуристая и миловидная, пожалуй, слишком хорошенькая, чтобы быть полицейским, — с собранными в узел темными волосами, благородными чертами и мягкими, добрыми глазами. Звезда , подумала Рут. И губы… какие и должны быть у красивой женщины. Она сочувственно улыбнулась Рут.

Рут улыбнулась в ответ.

— Это Бьянка, — пробормотал Смитс. — Бьянка Вельтхузен.

— Не знала, что познакомимся, — неловко пошутила Рут.

— Я тоже. — Смитс равнодушно огляделся. — Ваша?

Рут вдруг вспомнила.

— Жожо… девушка, которая была здесь… с ней все в порядке?

— Я же вам говорил. Поскользнулась и сломала ногу. Ничего удивительного. Открытый перелом. Плюс легкое сотрясение. Ее отвезли в больницу.

— Мне нужно ее увидеть. Я хочу ее повидать.

— Неужели? — Он как-то странно улыбнулся.

На лице женщины появилось обеспокоенное выражение. Она погрустнела, опустила голову и начала крутить в руке какую-то электронную штуковину.

— А почему нет? Есть какие-то причины?

Улыбка соскользнула с лица Смитса, как будто исчезла через потайной люк. Он фыркнул.

— Как хотите. Принсенграхт, семьсот шестьдесят девять. Она пробудет там еще пару дней. Только сейчас ваша подруга в несколько необычном состоянии… я имею в виду эмоциональное состояние. Впрочем, сами увидите.

Он подошел к ней, все еще придерживая, как подол юбки, полы пальто. Наклонился к Рут и внимательно, изучающе посмотрел ей в лицо. Зажатый в руке фонарик просвечивал красным через кажущиеся окровавленными волосатые пальцы.

— Так что же это такое, а? — спросил Смитс, с театральным изумлением раскидывая руки над зоной бедствия. — Непорядок!

— Полная хрень, — согласилась Рут. — Извините за французский.

— В управлении уже начали беспокоиться. Думали, эта старая железяка уляжется на дно канала. Вы разговаривали с Дрестом? Это мы их сюда притащили. Парни все еще откачивают воду. Как по-вашему, что случилось?

— Я надеялась, что протекли баки со свежей водой. Не повезло.

Детектив достал из кармана платок и громко высморкался.

— Так где же все-таки течь?

Рут изложила свою теорию. Они совместно проверили кухню, подсвечивая себе фонариком. Все было в порядке. Как обычно. То же и в туалете.

— Не понимаю, — призналась Рут.

В голове у нее крутились самые разные мысли, но делиться ими ни с сумчатым детективом, ни с его милой сообщницей она не спешила из-за отсутствия твердых доказательств. Последнее электронное письмо еще лежало в кармане:

Воды поднялись, о Господь, воды возвышают голоса свои: воды вздымают волны.

Но если это диверсия, то как она была осуществлена? Проще всего было бы просверлить или прожечь дырку в корпусе, толщина которого составляла пять или шесть миллиметров. Конечно, сверлить под водой дело нелегкое, но наверняка есть какие-то способы. Можно было бы, например, проделать отверстия выше ватерлинии, а потом сдвинуть мебель к одному борту, чтобы дырки оказались под водой. Последняя идея была творческой вариацией ее давнего рукотворного затопления. Осуществить такого рода операцию несложно, когда на барже и поблизости никого нет, но в данном случае — надо же! — на борт «Спекулянта», стоящего в самом сердце Амстердама, поднялась, соблазнившись романтикой, старушка Жожо. Маньяк со сверлом вряд ли остался бы незамеченным.

Ей стало холодно, и она поплотнее укуталась в куртку.

Что-то привлекло внимание Смитса, и он, наклонившись, снял с ее волос фазанье перышко.

— Так где же вы все-таки были, мисс Браамс? — осведомился детектив.

— В Дриебергене, у родителей. Я же вам уже говорила. По телефону.

— Я звонил на мобильный. Вы могли находиться где угодно.

Рут в изумлении уставилась на него:

— К чему это вы клоните? Намекаете, что я вру?

— Нет, всего лишь стараюсь установить поддающиеся проверке факты.

— К этому, как я понимаю, мы все стремимся. О том, что здесь произошло, я знаю не больше, чем Дрест. До Жожо дозвониться не получается. Вы же с ней разговаривали, что она сказала?

Смитс как будто и не слышал вопроса. Подойдя к Бьянке, он воткнул фазанье перо за околыш ее фуражки. Сама же Бьянка снова занялась своей электронной игрушкой. Детектив пристроился рядом и посмотрел на экран.

— Мило, — пробормотал он. — Как это тебе удается в таких условиях?

— Условия как раз идеальные, — ответила она. — Так часто бывает. Чем хуже условия, тем лучше картинка. При низком уровне освещенности срабатывает сенсор компенсации. Который?

Смитс указал пальцем на дисплей.

— Этот.

Бьянка дотронулась до кнопки, закрыла игрушку и положила в карман. Словно по команде, оба повернулись и поднялись на палубу. Рут последовала за ними.

— Так что?

— Что? — огрызнулся Смитс, терпение которого, похоже, подходило к концу. Вместе с терпением уходили и остатки вежливости.

— Я спросила вас насчет Жожо.

— Вашей подруги?

— Да, моей подруги.

— Она спала. Была ночь. Проснулась и — неприятный сюрприз.

— Ничего удивительного.

— Для вас — может быть, но не для нее.

— Я это и имела в виду, — вспыхнула Рут. — Ничего удивительного, что у нее случился шок. Меня уже затапливало. Вода ведь поднимается очень медленно, и замечаешь ее только тогда, когда улавливаешь запах. Если Жожо спала, то могла ничего не заметить.

Смитс нахмурился, тут же поежился и поднял плечи так высоко, как будто хотел спрятать в них уши.