Сьюзан Спанн - Кошачьи когти

– Матео, пожалуйста, скажи, что он пошутил.

– Он не шутил, – сказал отец Матео. – Но мы успеем найти убийцу вовремя.

– Слепая вера не спасет тебя от мечей. – Луис тяжелым взглядом уставился на Хиро. – Как ты мог допустить, чтобы подобное случилось? Зачем переводил слова, которые довели до убийства?

– Он не виноват, – сказал отец Матео.

– Пусть судья вмешается, – продолжил Луис. – Они всегда хвастаются влиятельностью своих судей.

– Закон разрешает сыну аристократа отомстить за смерть отца, – сказал отец Матео. – Если я не помогу, девчонка – труп.

– Так пусть и помирает, – сказал Луис. – Кто она вообще такая? Проститутка что ли?

– Гейша, – поправил его отец Матео.

– Проститутка, – повторил Луис, вскочив на ноги. – Пусть умрет. Ты же уезжай из города, если это необходимо. Она не стоит того, чтобы ты рисковал работой, а я своей прибылью.

Хиро наблюдал за тем, как Луис направился в свою комнату. Впервые за все время, он был согласен с торговцем.

Хиро допил остатки супа. Когда он ставил пустую миску, кусочек бумаги из чайного дома, что он спрятал в рукаве, оцарапал ему руку. Хиро вытащил его и бросил в очаг, но в последний момент передумал и выхватил его из пламени.

На фрагменте пергамента размером с ладонь женской рукой были написаны имена и цифры. Нижний край потемнел, был весь в пыли и пепле, но полностью не сгорел.

Чайные дома аккуратно вели свои записи и никогда не уничтожали учетные книги. Хиро был удивлен, что этот кусок оказался оторванным. Было ли это сделано намеренно или это всего лишь совпадение?

Учитывая пепел и обожженную руку Маюри, он решил, что это не случайность.

– Что это такое? – спросил отец Матео.

– Этот кусок я достал из кимоно Маюри. Похоже, это часть учетной книги.

– Из кимоно? – Священник наклонился ближе, чтобы разглядеть пергамент. – Странно.

– Больше, чем ты думаешь, – сказал Хиро. – Мы должны вернуться в чайный дом. И немедленно.

– Зачем?

Хиро протянул бумажку.

– Чтобы узнать, почему Маюри решила уничтожить свою учетную книгу.

– Уничтожить? Ты уверен? – Отец Матео разглядывал кусочек пергамента. – Может, это из старой-старой книги?

– Дата с боку – нынешний год, – сказал Хиро. – А грязное пятно – это сажа. Любопытно, но сегодня утром Маюри обожгла руку.

– Зачем ей сжигать учетную книгу?

– Гораздо важнее, почему она решила сделать это сегодня?

Досины у чайного дома едва обратили внимание на вернувшихся Хиро и отца Матео. Синоби не стал возражать. Лучше уж пренебрежение, чем нападки.

Когда Маюри открыла дверь, она даже не поприветствовала их должным образом.

– И как, по-вашему, я буду готовиться к приему гостей, если вы ходите туда-сюда весь день напролет?

Хиро не ожидал теплого приема, но полное отсутствие у женщины хороших манер удивило его. Культура чайного дома неодобрительно смотрела на хамство, а Маюри вообще должна быть рада доказать невиновность Саюри... и свою собственную тоже.

– А вы сегодня принимаете гостей? – поинтересовался Хиро.

– Если только досины Нобухидэ не отпугнут посетителей. – Она замолчала. – Смерть Акеши-сан, конечно, печальное событие, но мне нужно вести дела.

– У нас нет никаких возражений против вашего бизнеса, – сказал Хиро. – Отец Матео пришел помолиться вместе с Саюри.

– А вы?

– А я хотел бы поговорить с другими женщинами.

В улыбке Маюри не было ни веселья, ни теплоты.

– Я уже говорила вам, что побеседовала с девушками. Все, кроме Саюри, спали, когда был убит Акеши-сан.

– Значит с моей стороны вопросов будет немного.

Хиро предпочитал не привлекать к себе внимание грубостью или, наоборот, вежливостью, но в данном случае утонченность не поможет найти убийцу Хидэёши.

Маюри раздраженно всплеснула руками. Белая шелковая повязка охватывала всю ее левую руку до самого запястья. Она вздрогнула и опустила пораненную руку.

– Хорошо, – сказала она. – Идите за мной.

Она проводила отца Матео к Саюри, а потом повела Хиро к противоположной стене центральной комнаты. Там она опустилась на колени и открыла дверь, пользуясь при этом только правой рукой.

– Ждите здесь.

Хиро вошел в комнату и опустился на колени лицом к токонома в северной стене. Ваза, стоявшая в нише, была пуста. Она сужалась к низу, но ее горлышко было достаточно широким, чтобы вместить несколько цветочных стеблей. Фарфор покрывала белая глазурь, на которой от руки были нарисованы синие листья.

Зашуршав, открылась дверь. Хиро услышал тихие шаги по татами и мягкий стук, когда дверь снова закрылась. Зашелестели кимоно – женщины усаживались на пол на некотором расстоянии от Хиро. Все молчали. Гейши не прерывали медитацию посетителя.

Хиро решил, пусть они подождут.

Спустя несколько минут он обернулся. Перед ним на коленях сидели три женщины. Их простые, но дорогие кимоно были сшиты из шелка. На той, что сидела в центре, было темно-фиолетовое платье, а женщины по бокам были одеты в светло-розовое и голубое кимоно. Без обычного грима женские лица казались странно бледными, но при этом ничего не выражали, словно маски. Даже по глазам ничего нельзя было понять.

Все трое были старше Саюри. Хиро решил, что им за двадцать, может быть, около тридцати.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной, – сказал он.

Девушки, сидящие по бокам, посмотрели на ту, что расположилась в центре. Она выглядела увереннее, чем они, и единственная без колебаний встретила взгляд Хиро. Прежде чем она успела открыть рот, Хиро понял, что она будет говорить и от имени остальных девушек.

– Меня зовут Окия, – представилась она. – У вас есть вопросы насчет прошлой ночи?

– Может, вы слышали убийцу или что-то необычное?

Эти женщины были хорошо обучены. Хиро не видел смысла относиться к ним, как к нежным цветам.

Окия даже не посмотрела на своих подруг.

– Нет. В самом начале вечера у нас у всех были гости, но лишь немногие остались до полуночи. Я поднялась наверх последней, не считая Саюри. Все остальные уже смыли макияж и сменили кимоно. Мы попили чай и отправились спать.

– И вы ничего не слышали?

– Нет, только вопль Саюри утром.

– Вопль?

Прежде чем Окия ответила, вмешалась девушка справа:

– Это больше походило на крик.

Говорившая была моложе Окии и, очевидно, гораздо эмоциональнее. Как только слова сорвались с ее губ, она прикрыла рот рукой и уставилась глазами в пол. Ее голубое кимоно лишь подчеркнуло порозовевшие щеки.

– А есть разница? – уточнил Хиро.

Девушка в голубом отняла руку ото рта:

– В вопле, как правило, не содержится слов. Саюри же звала на помощь.

– Рико права, – сказала Окия. – Это был больше крик.