Александра Маринина - Обратная сила. Том 3. 1983–1997

– Простите, я не расслышал, что вы сказали, – смущенно проговорил экспедитор.

– Так увлеклись? Какая же книга вас так заинтересовала?

Теперь Муромов гораздо лучше различал слова, произносимые с сильно смягченными согласными. Он ткнул пальцем в лежащий за стеклом богато иллюстрированный том.

– О, вы знаток истории?

– Да какой там знаток! – Евгений Степанович махнул рукой и улыбнулся. – Так, балуюсь.

И зачем-то пояснил:

– Вообще-то я экспедитор, живу в Смоленске, в Москву за товаром приезжаю. Вон моя машина стоит. Водитель отдыхает, а я вот вышел книги посмотреть.

Он рад был скоротать ожидание беседой, а иностранец, судя по всему, никуда не торопился и начал с видимым интересом задавать вопросы. Евгений Степанович глазом моргнуть не успел, как оказалось, что он выложил перед незнакомцем всю свою жизнь, как на ладони. То и дело он увлекался, забывая, что разговаривает отнюдь не с соотечественником, потом внезапно спохватывался и принимался разъяснять понятные каждому русскоговорящему речевые обороты и идиомы, но иностранец каждый раз только улыбался и кивал:

– Я понял, я вас отлично понял.

– Откуда вы так хорошо знаете русский язык? – удивился Муромов.

– Я учил его практически с самого рождения. Моя бабушка была из России, она учила своему родному языку всех своих детей и внуков.

Они проговорили битых полтора часа, пока «Скорая» увезла пострадавших, а поврежденные машины наконец эвакуировали.

– Я обязательно приеду в Смоленск, – сказал на прощание иностранец. – Это старинный город, там есть что посмотреть.

– Приезжайте! – горячо поддержал его Муромов. – Вот вам моя визитка, позвоните мне, когда приедете. Я вам все покажу и расскажу лучше любого экскурсовода.

Встреча показалась ему забавной, даже приятной, но в то, что этот американец приедет в Смоленск, Евгений Степанович не верил. Каково же было его изумление, когда через три дня новый знакомый, представившийся Эдди Фаррелом, позвонил ему вечером домой.

– Я в Смоленске, – заявил Фаррел. – Ваше предложение остается в силе?

Муромов попросил у работодателя три дня за свой счет и с упоением отдался любимому занятию, показывая гостю город и рассказывая об истории родного края. На третий день Фаррел пригласил Евгения Степановича отобедать в самом дорогом ресторане.

– У меня к вам деловое предложение, – начал он, когда с закусками было покончено и ждали основное блюдо.

Суть предложения состояла в том, чтобы поехать в Зауралье, в Оренбургскую область. От такого странного начала Муромов опешил.

– Насовсем? Что я буду там делать?

– А что захотите, – широко улыбнулся Эдди. – Для меня важно, чтобы было найдено одно захоронение и на его месте воздвигнут монумент в память о медиках, погибших при борьбе с эпидемиями и опасными болезнями. Я богатый человек, Евгений. Очень богатый. Я спонсирую всю работу от первого до последнего цента. Для меня важно, чтобы памятник был построен и чтобы имя медсестры Ольги Орловой было увековечено. Сколько это будет стоить – меня не волнует. Но я сам не могу заниматься данным проектом, и мне нужен человек, которому я могу это поручить и которому могу доверять. Мне кажется, вы – как раз такой человек.

– Но почему именно я?

– Не знаю. – Улыбка Эдди стала еще шире. – Мне кажется, это задача вам по плечу. Вы хороший опытный организатор, вы умеете находить общий язык с самыми разными людьми, и вы любите историю. Для меня этого достаточно. Простите, если я нарушаю ваши личные границы, но позволю себе высказать предположение, что вы живете не своей жизнью и занимаетесь не своим делом. Ваша настоящая любовь – история, конкретнее – краеведение, и я даю вам возможность этим заняться.

– Вы знаете меня так мало, – усомнился Муромов, сердце которого уже бухало в груди от неожиданно открывшейся перспективы. – Как вы можете быть во мне уверены?

– А я и не уверен. Но у моей бабушки были в воспитании детей и внуков три главных пункта: русский язык, тренированная память и умение отличать людей, идущих своей дорогой, от людей, которые эту дорогу не нашли. Русский язык я выучил, как видите, вполне успешно. Память тренировал усердно. Но самое главное – я научился за очень короткое время выбирать правильных людей. Именно поэтому я не просто принял наследство, а приумножил его многократно. А наследство мне досталось очень большое, можете мне поверить. Мой дед был одним из богатейших нефтепромышленников Техаса в начале века.

Муромов смотрел на Эдди во все глаза. Он, конечно, видел в американских фильмах всяких чудаковатых миллионеров, но не предполагал, что можно вот так запросто сидеть с одним из них за столом, есть салат «Столичный» и разговаривать по-русски.

– Если вы согласитесь, – продолжал между тем Фаррел, – мы с вами съездим на место, познакомимся с руководством, я решу с ними финансовые вопросы, открою счета и подпишу все необходимые бумаги. Заодно представлю вас в качестве моего доверенного лица. Вы будете жить в этом поселке и следить за расходованием средств и ходом работ. Найдете художника, закажете ему проект мемориала, согласуете со мной. В общем, будете моими глазами, ушами, руками и языком. Разумеется, вы будете получать достойную зарплату. И поскольку, вы уж меня простите, я не очень доверяю чиновникам в вашей стране, мне нужно, чтобы вы остались в поселке и постоянно наблюдали за сохранностью мемориала. Поэтому вам придется уговорить свою семью переехать. Но взамен…

Эдди сделал паузу, рассматривая принесенную официантом отбивную, проткнул кусок мяса вилкой, оценил выступивший сок и усмехнулся.

– Что взамен? – севшим голосом спросил Евгений Степанович, опасаясь, что сейчас ему огласят, какую именно «некорректную» услугу он должен будет оказать Фаррелу в обмен на высокую зарплату.

Но он ошибался. Миллионер Фаррел имел в виду совсем другое.

– Если вы бросите свою налаженную жизнь в Смоленске и решитесь переехать за Урал, я должен буду компенсировать эту жертву, и одной только зарплаты, пусть и весьма высокой, для этого недостаточно. У вас есть мечта? Вот представьте себе, что вы приехали в довольно большой поселок, практически город, и вам сказали: делай то, что хочешь. Что бы вы ответили?

Муромов колебался недолго. Этот странный миллионер действительно умел видеть людей. Эдди Фаррел совершенно точно определил: истинная любовь и настоящее призвание Евгения Муромова – краеведение.

– Если бы у меня был административный ресурс и достаточно денег, я бы открыл краеведческий музей, занимался бы им сам и сделал бы всю экспозицию своими руками, – без колебаний ответил Евгений Степанович. – И хорошо бы, чтобы это было совсем новое для меня место, о котором я ничего не знаю. Люблю начинать с нуля. Я бы изучил всю историю края, начиная с глубокой древности, поднял бы литературу, залез в архивы…