Фридрих Незнанский - Тополиный пух

— Позвольте полюбопытствовать, — к листку протянул руку Стеценко, помощник президента холдинга, — о чем у вас тут речь? — Он быстро пробежал глазами список публикаций и недоуменно поднял брови. — И это все?

— Разумеется, а вы чего ожидали? Надеялись, что я действительно вызову ОМОН? Чтобы потом покричать на весь мир, какими варварскими и противозаконными акциями сопровождаются расследования, проводимые Генеральной прокуратурой? — Турецкий откровенно улыбался.

— Не понимаю, чего городили? — Стеценко гневно взглянул на Эдю. — Дайте же, чего ждете? Мне совершенно непонятны причины ваших волнений. Полагаю, что Игнатию Федоровичу — тоже.

«Эва, вот оно и откровение! — мысленно воскликнул Турецкий. — Значит, Эдя запаниковал, а эти примчались в качестве поддержки? Тогда и те хлопцы из «БМВ» тоже отсюда? Все правильно, задета большая и грязная внутренняя политика, вот они и забегали, будто муравьи в муравейнике, на который походя помочилась мирно щиплющая травку корова. И тон у них уже соответствующий. Нет, похоже, «не оправдал» себя Эдя в их глазах, и быть ему исторгнуту».

— Чтобы не мешать вам заседать дальше, господа, я подожду в приемной. Всего хорошего.

Турецкий поднялся, забрав блокнот и телефонную трубку, при этом распахнул пиджак и «случайно» продемонстрировал кобуру пистолета под мышкой — иногда такая вот деталь кое у кого поворачивает мозги в нужную, правильную сторону.

— Простите, я не совсем понял вашу идею, — сказал Ивашов, тоже взглянувший на список статей. — Вы отметили только публикации писателя, если не ошибаюсь… — взглянул он в список: — Льва Липского? И почти за два года. Это не ошибка?

— А почему я должен ошибаться, если конкретно он меня и интересует в настоящий момент?

— А разве вы усматриваете какую-то связь?

— Между чем и чем, простите? — Турецкий с интересом уставился на Ивашова, как бы говоря ему: «Вот так, братец ты мой, и прокалываются!»

И тот понял суть непроизнесенной фразы, смутился.

— Вы хотели еще о чем-то спросить, э-э… Игнатий Федорович?

— Да нет, пожалуй, я не следователь, это ведь ваша непосредственная работа.

— Мне нравится, что вы это понимаете. — Дежурная улыбка не сходила с лица Турецкого. — Надеюсь, мы и в дальнейшем, при необходимости, найдем полное взаимопонимание. Честь имею, господа. Эдгар Амвросиевич, а я, между прочим, жду!

Он вышел в приемную и снова плотно уселся в кресло. А Оксана, положив телефонную трубку, ушла в кабинет. Вернувшись, сказала:

— Я все поняла, давайте мне список. — И протянула руку.

— Милая, — с ласковой иронией ответил Турецкий, — список у вашего шефа.

— А он мне его не отдал, сказал, что ему самому нужен, а мне спросить у вас.

— Он себя неважно чувствует, нет? У него плохо с памятью?

Она недоуменно пожала плечами и вдруг прыснула смешком:

— Даже и не знаю, как сказать.

— А вы просто возьмите у него и сделайте ксерокопию — для себя. Нет, лучше две копии, мне тоже понадобится.

— Вы думаете?

— Ага. — Он таинственно подмигнул ей, и она, сделав большие глаза, чуть не фыркнула, но сдержалась, а глаза ее смеялись.

«Турецкий, ты занят, не отвлекайся», — приказал самому себе Александр Борисович и прикрыл глаза, представляя, что бы могла ему продемонстрировать эта определенно темпераментная девушка, окажись они вдвоем. Пожалуй, ему бы очень понравилось…

Как он и предполагал, все оригиналы не нашлись, их вообще-то оказалось несколько штук из отмеченных двух десятков статей. Оно и понятно, кому нужно год хранить в архиве отработанный материал. Турецкий, по правде говоря, даже и на такое количество не рассчитывал. Но вот перед ним — о, радость! — легли на стол пять машинописных статей.

Нет, он не собирался читать их, он сегодня же отдаст эти материалы для официальной экспертизы в Экспертно-криминалистический центр МВД, и авторство будет после их заключения установлено бесспорно.

Хотя кто-то постарается даже это оспорить, когда основательно припечет задницу. Скажут, что пишущей машинкой мог воспользоваться кто-то посторонний, чтобы таким вот образом подвести под монастырь кристально честного и чистого человека, писателя, что называется, с большой буквы! Гражданина Соединенных Штатов, между прочим, имеющего собственную квартиру на Арбате.

А, кстати, где она? Интересно бы взглянуть. И на нее, и на орудие писательского промысла тоже.

— Скажите мне по секрету, милая Оксаночка, — негромким и проникновенным голосом начал Турецкий и заметил, что девушка даже замерла в ожидании.

Ну, понятно, у нее сейчас совсем другие мысли в голове. Ей наверняка интересно будет провести время с человеком, который самым неожиданным образом поставил на место и ее шефа, определенно свихнувшегося на собственной фанаберии, и его «высоких посетителей», осуществлявших моральную поддержку. Не могла же она видеть их впервые в жизни! Значит, знала, зачем те примчались. И увидела своими глазами, чем все это закончилось — полной сдачей позиций.

Девушка ждала, подняв к нему милое (вот уже и милое!) личико.

— Где я мог бы сейчас разыскать Льва Зиновьевича Липского? Московский адрес его вы мне уже дали, это который на Арбате. Но квартирный телефон там не отвечает. Может быть, у него имеется где-то еще жилплощадь?

Она поскучнела — ну да, не этого вопроса ждала.

— Я слышала от шефа, что его сейчас нет в России.

— Когда слышали? — быстро спросил Турецкий. — Сегодня? Раньше?

— Да только что. Он сказал об этом Стеценко. Кажется, Лев Зиновьевич у себя, в Бостоне. Это в Соединенных Штатах, знаете?

— Конечно, знаю, — продолжил почти интимный разговор Александр Борисович. — Я несколько раз был в Штатах, чаще, правда, в служебных командировках. Много поездил, но вот в Бостоне, каюсь, так ни разу и не был. Хотя пришлось однажды раскручивать одно жуткое преступление, которое произошло именно в окрестностях Бостона, представляете?.

— Ой, как интересно! — загорелась она.

«То ли еще будет!»

— Я вам как-нибудь, если захотите, расскажу эту историю…

Но по глазам ее было видно, что «когда-нибудь» ее не устраивает, она уже теперь хочет. В смысле услышать жуткую историю [2] См.: Незнанский Ф. Ищите женщину! М.: КРПА «Олимп», 1999. .

— А телефончика его у вас, случайно, нет? — почти мурлыкал Турецкий, буквально пожирая девушку страстно горящими глазами. — Который там, Оксаночка?

И подумал: «А чем черт не шутит? Вдруг появится крайняя необходимость выбраться в Штаты? И ведь совсем не исключено. Этого Липского на допрос не вызовешь — не захочет, не приедет, вот и крутись тогда. А тебе надо, Турецкий, извини за выражение, крутиться? Ох, как не надо!..»

— Увы, — опечалилась она. — Такие телефоны шеф лично у себя держит. Но, если вам надо, я постараюсь узнать. Для вас лично, — добавила она многозначительно.