Илья Рясной - Библиотечка журнала «Милиция» № 1 (1993)

Он пил пиво с кальмарами, официантка поставила перед ним второе, когда знакомая фигура фотографа-индивидуала появилась вдруг в дверях.

Обведя взглядом просторный, наполовину свободный зал, Кортунов прошел между столиками. Шатохин не сомневался: в поисках его фотограф заглянул в ресторан.

Он не стал делать вид, будто не замечает появления недавнего своего знакомого. Резал на кусочки запеченный в тесте шницель и посматривал на приближающегося Кортунова. Радоваться преждевременно, но события развиваются по разработанному заранее в кабинете у Зайченко плану.

Фотограф остановился перед Шатохиным, ногой пододвинул свободный стул, сел.

— Не помешаю? — спросил он.

У него в руке была сумка, не прежняя, а небольшая, из мягкой кожи. Кортунов положил ее на край столика.

— К вам… По делу, — сказал он.

Шатохин не спешил уделять внимание фотографу. Неторопливо съел кусочек шницеля, налил себе полстакана пива, отхлебнул глоток. Лишь после этого спросил приглушенным голосом и с раздражением:

— Кто-то кому-то задолжал?

— Нет, — поспешил с ответом Кортунов.

— Тогда еще какое дело? И нашел меня как?

— Вы перед тем как уйти, помните…

— Мм, — Шатохин покривил губы. Вынул ключ, подержал его на ладони и положил обратно в карман пиджака. — Понятно. Ну, и дальше?

— С предложением к вам.

— С предложением?

— Да. Хочу показать икону. — Кортунов дотронулся до сумки.

— А зачем?

Ответ явно обескуражил Кортунова. Такого оборота он не ожидал, не сразу нашелся, что сказать.

— Зря вы так… — выдавил, наконец, из себя.

Легкое беспокойство, как бы не перегнуть, не испортить удачно начавшуюся игру, овладело Шатохиным. Следовало ослабить возникшую натянутость.

— Как ты думаешь, зачем мне иконы? — спросил он.

— Ну, собираете их, — после заминки ответил Кортунов.

— Будем считать, угадал, собираю. Но не все подряд.

— Не видели моей, а говорите — «подряд». Эта, — Кортунов придавил ладонью сумку, — старше ваших.

— Вот как. Ты что же, хорошо разбираешься в них?

— Немного… У вас из всех пяти самой старой полтораста лет от силы.

— А твоей?

— Семнадцатый век. Начало.

Шатохин покосился на короткопалую, покоившуюся на сумке, руку собеседника.

— Хм. Ладно. Подожди немного, поговорим.

Через четверть часа они сидели в номере.

— Показывай, — сказал Шатохин фотографу, и тот, расстегнув «молнию», вынул из сумки, передал из рук в руки Шатохину икону.

Из скита Афанасия! «София — Премудрость Божия». Из тысячи одинаковых Шатохин узнал бы, выделил ее. Икона эта в числе других, наиболее ценных, была на слайдах уртамовского фельдшера, и Шатохин имел возможность изучить, запомнить ее. На афанасиевской — крылатая, с огненным лицом София имела характерную отметину: краска на кончике левого крыла была отбита, а в дереве на этом месте — глубокая ромбовидная вмятина. Рассказывали предание о ее происхождении. Много веков назад, когда староверы общиной продвигались на восток в дикий край, на них напал отряд сибирского князя. Мета на иконе — след наконечника смертоносной стрелы. Перед тем, как Шатохину вылететь в командировку в Калинин, фельдшера пригласили в крайцентр для консультации, и он обратил внимание майора, в частности, и на эту деталь…

Слабо верилось, что пригодятся подробности, тонкости, а вот ведь держит в руках именно «Софию» с отметиной.

Строго-настрого Шатохину было запрещено поддерживать, а тем более самому заводить разговор о достоинствах и содержании икон, при случае лишь молча рассматривать. Сейчас он мог позволить себе, ничем не рискуя, чуть-чуть нарушить инструкцию.

— София. Символический образ Божьей премудрости, — проговорил он, разглядывая шпонки на обороте. — Сколько за нее?

— Две.

— Полторы, — назвал Шатохин свою цену.

— Если бы вы согласились, — осторожно начал Кортунов, — если бы вы согласились, — повторил он, — можно в долларах. Двести семьдесят…

— А ты уверен, что умеешь ими пользоваться? Не попадешься? Да и не тянет эта за доллары. Другое нужно. Еще есть?

— Есть.

— Приноси, посмотрим. А за эту — советскими.

Знакомый раскрытый желтый бумажник, пока Шатохин отсчитывал пятнадцать сотен, помаячил перед глазами фотоиндивидуала и исчез.

Раздался телефонный звонок. Пожалуй, не ко времени. Шатохин хотел бы ответить: «Я не один, перезвони позднее», и это выглядело бы вполне естественно. Но откровенное любопытство: чей звонок? о чем будет разговор? — уловил Шатохин в глазах фотографа и переменил решение.

— А, Сергей Иванович, — Шатохин заговорил в трубку с улыбкой, непринужденно. — Уже собираюсь…Конечно, как договорились… — Пакет с неубранными со стола кортуновскими снимками попался на глаза. Разговаривая, он вынул из пакета одну фотографию, приподняв, смотрел на нее. — Лучше об этом при встрече. До скорого.

«Не переборщил, вроде бы», — подумал, взглянув на Кортунова.

— Что у нас еще? — спросил.

— Насчет встречи не договорились, — напомнил Кортунов.

— Да-да. Нынче не получится. Давай завтра в полдень. Кстати, к тебе как хоть обращаться?

— Игорь. А вас как зовут?

— Дмитрий Дмитриевич… Все. Мне некогда.

«София — Премудрость Божия» из скита Афанасия лежала на тумбочке. Шатохин, чуть наклонившись, всматривался в ее лик.

Победа! И еще какая. Принеся икону, этим Кортунов подтвердил предположение о том, что оружие старшего брата перешло-таки к нему. Участвовал ли Игорь лично в нападении на скиты? Пока твердо сказать нельзя. Но если и нет, хорошо знаком с грабителями. Наверно, все-таки был в Нетесовском районе. Сомнительно, что за прокат автомата с ним расплатились одной из самых дорогих икон. А сколько всего их у него? Немало, если участники ограбления поровну поделили добычу. Вопросы важные, но нужно заняться автоматом. Он должен быть у него где-то рядом. Захочет, нет ли продолжить деловое знакомство Кортунов, а оружие, приятелей-налетчиков найдут. Почему бы и не появиться завтра Кортунову? Должен. Уж очень доллары для него притягательны…

Нужно передать «Софию» в местное управление, пусть посмотрят отпечатки на ней. Заодно сдать на хранение в УВД иконы, которые переснимал Кортунов.

В сумерках, около одиннадцати, Шатохин подкатил к гостинице на такси. Едва захлопнул дверцу машины, как из полумрака, где в тени деревьев стояли скамейки, его окликнули. По голосу Шатохин узнал старшего лейтенанта Валиулина.

— Заставляете ждать Сергея Ивановича, — тихо, с наигранной укоризной сказал старший лейтенант.

— Что-нибудь случилось? — спросил Шатохин.

— Случилось. — Валиулин начал докладывать.

Покинув гостиницу, фотограф вскоре оказался на центральном переговорном пункте. Звонил в Коломну, 7-93-73 телефон. Возможно, предпоследняя в номере — шестерка. Кортунов настойчиво уговаривал собеседника что-то отдать ему. Готов купить или позднее возместит другим. В разговоре Кортунов называл имя — Ефим. Судя по тому, с каким лицом вышел, как хлопнул дверью, покидая переговорный пункт, Кортунов ни до чего не договорился. Сразу уехал домой…