Михаил Учайкин - Синдром Минотавра

Вечером Ариадна опять осталась одна – Тима обязан был присутствовать на тусовке психоаналитиков, первой после летних отпусков. Он пытался ей объяснить, что вариться в собственном соку недопустимо, нужно общение с коллегами по профессии, иначе можно затухнуть. Она не обиделась, даже обрадовалась, что снова у нее выдался свободный вечер. Вряд ли Ирине Иосифовне удалось что-то узнать за такой короткий срок, но поговорить с ней все равно будет приятно. Ариадна хотела попросить ее, чтобы та позвонила бабушке, а потом все ей рассказала о ней. Грустно, но бабуля, так ни разу не ответила на ее звонок.

Булькнул телефон – пришло сообщение. Ариадна вылезла из кресла, где сидела в руках с книжкой по психологии, взяла в руки телефон и сильно удивилась – ее карта была пополнена на сумму, которую она получала, работая няней, за полгода. Ничего не понимая, она набрала номер банка – не хватало, чтобы это было ошибкой, бегай потом, избавляйся от чужих денег, сам банк свою ошибку без ее согласия исправить не сможет. Нет, все верно, подтвердил оператор – перечислена зарплата от работодателя.

Ариадна, конечно, искренне надеялась, что, отработав две недели у Тима, она могла претендовать на аванс, но на такой не рассчитывала. Долго пялилась на сумму, не зная, что с ней делать и куда такие деньжищи можно потратить…

От телефонного звонка она подскочила и вышла из состояния легкой прострации – Ирина Иосифовна позвонила сама, а очень хотелось, чтобы это бабушка нарушила молчание.

Бывшая главврач начала издалека, совсем как раньше, когда сообщала больному смертельный диагноз. Сначала она рассказала последние медицинские сплетни, через слово вставляя профессиональные термины, Ариадна только могла догадываться, о чем идет речь – в медицине она была не сильна. Ирине Иосифовне тоже, похоже, как и ее собеседнице, нечем было себя занять по вечерам, вот она таким образом и решила развлечься. Но Ариадна слушала ее, не перебивая, лишь изредка вставляла восклицания и задавала вопросы невпопад. Женщина в ответ хрипло смеялась и продолжала свой монолог дальше.

Затем без лишних предисловий она сказала: – Твоя бабуля, упертая старуха, продолжает настаивать, чтобы ты все бросила, пала в ноги Марине Ивановне и попросилась назад в семью ее дочери. Она почему-то считает, что без них ты пропадешь и тебе надо кровь из носа вернуться в их дом, под их крышу и покровительство. Но ты уже взрослая девочка…

Ариадна хихикнула – взрослыми девочками Ирина Иосифовна всегда величала себя и своих подруг, а ей, когда она плакала, говорила только, что она большая. Получалось, что теперь и Ариадна приблизилась к их взрослости, а ей, ой, как этого не хотелось.

– Тебе же уже тридцать исполнилось? – на всякий случай переспросила Ирина Иосифовна.

– Ага, – кивнула Ариадна. – Я, действительно, уже взрослая девочка…

– Ну, это мы еще обсудим с медицинской точки зрения, – пообещала бывшая врач, – а пока, что я хочу тебе сказать. Бабушку слушайся, но все делай по-своему. В если выражаться точнее, то у каждого из нас должен быть свой собственный список «сумасшествий», которые нужно совершить до того, как тебе стукнет тридцать лет. Мне, например, до одури хотелось искупаться голышом при полной луне, протусить всю ночь напролет в чужом незнакомом мне городе, покорить Эверест…

Ариадна рассмеялась в трубку, представив, как Ирина Иосифовна выходит из воды нагая с распущенными волосами, как русалка, а ее тело освещает полная луна. При этом на пляже полным-полно народа. Без зрителей это не интересно. Нет, на такое безумие лично она не способна.

– Ты представила, как я купаюсь при полной луне? – спросила Ирина Иосифовна и тоже рассмеялась. – Я это реализовала. Но на самом деле все оказалось гораздо прозаичнее, чем ты думаешь. Дело было так… Мы с моим первым мужем приехали в Крым по путевке, и в один из вечеров отправились на пляж и случайно, а, может, и нет, забрели на нудистский. Пришлось оголяться. Честно скажу, такое количество обнаженных некрасивых тел я видела впервые: брюхастые дядьки с лениво болтающимися в кустистых зарослях крошечными писюнами с завышенным чувством собственной значимости чинно прохаживались между топчанами с возлежащими на них разной степени изношенности тетками. Почему-то у них у всех была морщинистая складчатая кожа на животах, как морды у шапреев, и отвисшие до колен титьки. И заросли в промежности и кусты подмышками. По сравнению со всеми ними у меня и Виктора были самые идеальные тела, а растительность в интимных местах у нас была подстрижена и выбрита.

Воображение Ариадны живо нарисовало картинку нудистского пляжа молодости Ирины Иосифовны. Сейчас, конечно, картина совсем другая.

– С безумствами все понятно. А как насчет профессионального списка дел, которые надо завершить до тридцати лет? – спросила она. – Вы ведь об этом мне тоже хотели рассказать? О восхождении на Эверест?

– Да, об этом, – ответила Ирина Иосифовна. Итак, что должен сделать каждый настоящий профессионал прежде, чем ему исполнится тридцать лет. Перво-наперво уволиться с работы. Услышать слова «вы уволены» в ранней молодости – серьезное испытание для любого. Однако подобный жизненный опыт может сослужить и хорошую службу – он заставляет задуматься о смене деятельности, особенно если поводом для увольнения стало качество выполняемой работы. Увольнение до тридцати – это своего рода тревожный звонок, сообщающий, что, возможно, произошла ошибка в выборе профессии. Увольнение также может подстегнуть развивать себя в других сферах, работать над тем, чтобы всегда иметь приличный план «Б». Второе – бросить никчемную работу…

– А разве это не одно и тоже? – перебила Ариадна Ирину Иосифовну.

– Э, нет, – протянула та. – В первом случае, работодатель дает пинка под зад, как в твоем случае, а во втором, ты сама гордо бросаешь заявление на стол шефу, так как в конце концов понимаешь, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на работу, которая не по душе, а твой третий десяток – как раз то самое время, когда стоит об этом задуматься и рискнуть что-то изменить. И свобода – то, что ты получаешь, уволившись, или когда тебе указали на дверь. Следует грамотно ей распорядиться. В для этого, нужно составить план на будущее. У тебя есть план?

«Нет у меня никакого плана», – вздохнула Ариадна.

– Я так и думала, – отозвалась Ирина Иосифовна. – Наличие плана подразумевает, что ты не только четко знаешь, куда хочешь пойти, но и у тебя есть непреодолимое желание туда добраться. План вовсе не обязан быть длиннющим манифестом, он может свестись к ответам на вопросы: «Какие эмоции я хочу испытывать, приходя каждый день на работу?», «Какое положительное влияние оказывает моя работа на мою жизнь и жизни других людей?» и «Что именно в этой работе приносит мне удовлетворение?»