Михаил Учайкин - Синдром Минотавра

Раньше, она, не задумываясь, забралась бы в машину, да и кафе подошло бы любое. Но только не сейчас – к хорошему привыкаешь быстро, во-первых, а, во-вторых, она научилась ценить себя.

Мужчина истерично расхохотался.

– Стой здесь, – приказал он. – Я только отгоню машину в первый попавшийся «карман», чтобы она не мешалась на дороге…

Небольшой уютный ресторанчик они отыскали довольно быстро. По дороге познакомились, посмеялись над своими именами.

– Вообще-то меня по паспорту кличут Дионис, – хмыкнул мужчина, услышав имя своей спутницы, – но я предпочитаю, чтобы ко мне обращались Филимон. Все звучит человечней.

– Водку будешь? – спросил он, когда официант выложил на столик перед ними меню.

– Буду, – не моргнув глазом согласилась Ариадна. Раньше она никогда не пила водку, почему бы не попробовать? Ей хотелось расслабиться и забыться, не думать о Тиме хотя бы немного. А Дионис по паспорту, а в простонародье Филимон, вполне мог оказаться подходящей для этой цели компанией. Только не перебрать бы.

– Итак, – Филимон наполнил небольшие рюмочки и провозгласил первый тост, – за наше случайное знакомство.

– Где-то я это уже слышала, – скептически поджав губы, хмыкнула Ариадна. – И насколько мне помнится, там плохо все закончилось.

– Пейте-пейте, но не забывайте закусывать, – рассмеялся Филимон. – Уверяю, с нами уже ничего плохого не случится, по крайней мере, не должно.

Ариадна попыталась пить водку маленькими глоточками, но ей это совершенно не понравилось. Тогда, как лекарство, она опрокинула всю рюмку себе в рот и, поморщившись, проглотила. Приятное тепло обожгло горло и упало в желудок – это было именно то, что ей сейчас нужно. Не чай, а именно водка.

– А теперь закуси, – Филимон подал ей на вилке кусочек бекона, скрученный рулетиком. О чем ты думала в тот момент, когда шагнула под мою машину? – спросил он.

– О превратностях судьбы, – ответила Ариадна.

– Только этого мне не хватало, – фыркнул Филимон, снова наполняя рюмки, – превратностей судьбы. И в чем они выражаются?

Ариадна пьяненько посмотрела на него. Кто бы мог подумать, что от одной маленькой рюмки ей станет тепло, а мысли о Тиме куда-то испарятся. И кто из них психоаналитик – Филимон или она? Пусть сейчас побудет он, поморщилась Ариадна. Ей надо хоть перед кем-то излить единожды душу. Человека сводит с ума не событие, которое с ним когда-то произошло и даже не возможность такого события в будущем, человека сводит с ума возможность события, которого никогда не было, и о котором он ничего не знает, кроме того, что оно возможно. Она потрясла головой – или сейчас или никогда. Надо решаться.

– Превратности судьбы, говорите?

Ариадна подняла рюмку и сквозь нее посмотрела на мужчину, сидящего напротив.

– Все в жизни циклично, а старые грехи…

– Знаю, знаю, – перебил ее Филимон. – Не дают спать по ночам. Вы замужем?

– Неправильно, – покачала головой Ариадна. – У старых грехов длинные тени… Не замужем и никогда не была. Но очень хотелось.

– А дети есть?

– Дети?

Дети… Ариадна опустила голову. Ей не хотелось вспоминать об этом. У нее мог быть одиннадцатилетний сын. Лучше не думать об этом.

– Нет, детей у меня тоже нет, – сказала она грустно и залпом выпила рюмку водки, не чокаясь, как на поминках. – Только бабушка, но она меня выгнала из дома. И теперь я одна, совершенно одна. Никому не нужна.

– И именно поэтому ты решила покончить с жизнью под колесами моего автомобиля? – рассмеялся Филимон. Алкоголь подействовал и на него.

– Покончить… жизнь…

Ариадна нахмурилась.

– Я вам не противна? – спросила она. А почему ей не рассказать этому мужчине о том, что произошло с ней много лет назад?

– Нет, – Филимон непонимающе посмотрел на нее.

– Тогда, если вы никуда не торопитесь, не смогли бы провести эту ночь со мной? – предложила Ариадна. Она не спрашивала его ни про жену, ни про детей. Он ей нужен был не для постели – совсем для другого.

Филимон окинул ее непонимающим взглядом.

– Нет-нет, – покачала Ариадна головой. – Мне нужно выговориться перед кем-то. Эта история почти двенадцатилетней давности, которая тянется за мной, как хвост кометы, не дает мне жить сейчас. Что-то типа вагонного разговора со случайным попутчиком – он скоро выйдет и все твои беды унесет с собой, а ты испытаешь огромное облегчение, что никто никогда не попрекнет тебя сказанными в порыве откровения словами.

– А вы не пытались обратиться к психоаналитику? – спросил Филимон. – Это практические то же самое, а может, даже лучше. Правда денег стоит и немалых, но говорят, помогает.

– Нет, – снова покачала головой Ариадна. – И даже дело не в деньгах. Психоаналитик – нет. Он не случайный попутчик, а совершенно конкретный человек, у которого есть друзья, знакомые, коллеги по работе, в конце концов, у него может оказаться помощник или помощница, у которой… Ну вы меня понимаете. То, что хотелось бы сохранить в тайне, в какой-то момент всплывет наружу со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– А случайный попутчик или знакомый, как я, разве не сможет поделиться услышанным с кем-то? А тот дальше? – переспросил Филимон.

– Может, – как ни в чем не бывало отозвалась Ариадна. – Но вы незаинтересованное лицо, вам это ни к чему, обсуждать какую-то случайную знакомую, а которой вы не вспомните уже завтра, ну или будете вспоминать как недоразумение. Да, вы можете поделиться со своим друзьями или знакомыми, что некая девушка по имени Ариадна шагнула на проезжую часть под колеса вашего автомобиля, по чистой случайности, точнее благодаря вашей реакции и отсутствию пешеходов на тротуаре, осталась жива, а потом, напившись водки, несла невесть что, а вы ее терпеливо выслушивали.

– Тогда, может быть, пойдем к вам, – согласился Филимон. – Купим бутылку водки, пока еще отпускают в супермаркетах, чего-нибудь на закусь и…

– Нет, – опять покачала головой Ариадна, – ко мне нельзя, разговора не получится. Нужна нейтральная территория.

– Тогда в гостиницу, – предложил Филимон, протягивая Ариадне руку. – Я до пятницы совершенно свободен.

Она улыбнулась ему в ответ – до пятницы и она совершенно свободна…

Им было глубоко плевать, что о них подумала молоденькая администраторша на ресепшне, когда выдавала ключи от номера – Ариадна собиралась говорить, а Филимон слушать. Как ей хотелось, чтобы он услышал ее бессознательное, помог избавиться от страхов, что преследуют ее. А может, это вовсе и не страхи. Ей хотелось, чтобы Филимон ничего не сказал ей, что он думает по поводу ее рассказа. Надо, чтобы он вообще все время молчал: думать – это вообще не его задача. Ей не нужны его советы, только пусть выслушает и все.