Федора Кайгородова - Лекарство доктора Сажина

— Квартира, конечно, интересует многих, поздняя сталинка, кухня, как танцевальный зал, — заметил Стас. — Но вот комната, да еще с такими соседями — сомневаюсь…

— А расселить?

— Это дорого обойдется будущим владельцам! Гораздо дороже, чем купить новую квартиру! У нас в доме это последняя коммуналка.

— Вот если найти заинтересованного человека… — заметила Виктория.

— А чего его искать? Вон напротив живет. Ты заметила, что на нашем последнем третьем этаже только две квартиры? Если нас выселить, он может объединить их, это хоромы будут.

— Да-а, здесь без помощи города не обойтись, — подвела итог Виктория. — этим и займемся!

— Я — рад! — ответил Стас.

Рано утром Станислав Громов был уже на работе. Он не узнал доктора Сажина, настолько тот изменился. Он слабо поприветствовал Стаса и попросил зайти к нему позднее, чтобы доложить результаты поисков.

— Что с ним? — спросил Стас.

— Кто знает! — ответил Лещинский. — Переживает из-за жены!

— Да, я в курсе, мне звонил Саша.

Вскоре Сажин открыл дверь и без слов пригласил Стаса зайти в лабораторию.

— Как результаты? — бесцветным голосом спросил он.

— Можно сказать, отличные! — бодро отвечал Стас. — Бруснику изучил в совершенстве. Индикаторы тоже нашел, возможно, не слишком сильные и несколько сложные для разработок, но нашел! Но практические результаты немного иные, чем можно было ожидать!

— Хорошо! — равнодушно ответил Сажин, казалось, что свежий вид юноши и бодрый голос раздражают его. — Говорят, ты привез жену из Мурманска?

Стас промолчал.

— А я вот свою потерял… Ладно, иди, делись впечатлениями!

Стасу не удалось поделиться впечатлениями, как только он вышел из лаборатории Сажина, так раздался дружный крик: «По-здрав-ля-ем!». Коллеги успели купить торт и шампанское, накрыть стол.

— А я хотел рассказать о… бруснике… — растерянно сказал он.

— Какая брусника? Расскажи, как познакомился с женой? Кто она по профессии? Какие планы на будущее? Как там люди живут на Севере?

Он и рассказал, что посчитал нужным. Но за столом разговор все равно перешел на науку.

— Какие же главные выводы ты сделал в результате наблюдений? — спросил Лещинский.

— Работа, конечно, не закончена, вы ж понимаете, у меня не было серьезной исследовательской базы. Надо проверить некоторые предварительные выводы, все систематизировать, обработать…

— А все-таки?

— Я обнаружил в бруснике, а также других северных растениях некие ферменты, которые блокируют вредное воздействие генно-модифицированных продуктов, — сказал Стас. — Думаю над этим поработать серьезно, вырисовывается диссертация.

— Ну вот! А ты ворчал! И диссертация, и жена! — заметил Петр Петрович.

— Я вообще-то не ворчал…А сейчас и вовсе не ворчу! Кстати, мне бы нужен небольшой отпуск!

— Понимаем, жена молодая…

— Ну есть проблемы! Ей там трудно, да еще мы обменом занимаемся.

— Конечно, посиди дома, займись обработкой данных, мы предупредим Сажина! — ответил Иванов. — Слышь, Серега, когда это Стас домой рвался? — он подмигнул Лещинскому.

— А почему Саша Кузьмичев уволился?

— Никто не знает! — серьезно ответил Иванов.

— Разве он не заходил?

Лещинский только головой покачал.

Квартирный вопрос решился неожиданно быстро. Солидный господин предложил им обмен с доплатой, Громовы согласились, не торгуясь: у Вики оставались деньги от продажи мурманской квартиры, немного взяли в долг. Новая квартира была не намного лучше старой, но она была отдельной, сразу пришлось браться за ремонт.

Счастье ворвалось в эту крохотное жилье, как вихрь вальса, как аккорд любви, как вечное бесстрашие юности. Любовь без оглядки приходит к тем, кто не боится жизни, к тем, кто своенравен и смел.

А вот Ромочке здесь не нравилось: и потому что нет друзей, и потому что нельзя гулять без взрослых, а взрослые вечно заняты, и скучно без бабушки… Но он немного примирился с этим миром, когда побывал в цирке, особенно ему понравилось колесо обозрения.

— Но это в фойе! А на арене? — спрашивала мама. — Что понравилось в программе? Может быть, звери?

— Нет, они в клетке.

— Может быть, клоуны?

— Нет, они ненастоящие.

— Ну тогда гимнасты?

— Которые вверху крутятся? Не-а, они могут упасть.

— Но что-то же тебе понравилось?

— Ага, что-то понравилось, — согласился мальчик. — Экскаватор.

— Какой еще экскаватор?

— Который людей везет.

— А-а, метро! — догадался Стас.

А между тем, загадочное исчезновение Катюши-Ирочки оставалось тайной только для жителей песчаного городка. Мы расстались с ней, когда она вместе с Сашей приехала на дачу. Он был прав — это место залечивало любые раны, а Катя, всю жизнь оберегаемая Сажиным, была похожа на нежный цветок, требовавший тщательного ухода садовника.

Она осталась на даче. Саша первые дни тоже там жил, уволившись с работы. Но потом, когда он устроился в одну из столичных фирм, Катя настояла, чтобы он жил с родителями. К тому времени Катя прекрасно поладила с тетей Глашей, и быт ее стал проще.

Он приезжал по выходным, привозил продукты. Они много гуляли по лесу, купались катались на велосипедах, перезнакомились со всеми соседями, простыми бесхитростными людьми, которые жили здесь испокон веку.

Но это была внешняя сторона их отношений. Саша однажды попросил рассказать о себе, Ира словно отгородилась ледяной стеной, ответив, что ничего интересного в ее жизни не было.

Он легко мог влюбиться в эту изящную тоненькую девушку, но он чувствовал, что между ними стоит незримый барьер. Порой она заражала его своей детской непосредственностью, порой удивляла мудростью и практичностью.

Шло время, Катя понимала, что она не может вечно здесь жить, да она и не хотела, но выхода не находила.

Но однажды он разгадал ее тайну — случайно увидев паспорт на имя Екатерины Сажиной. «Почему у нее тетин паспорт? — первое, что подумал Саша. — И где ее собственный? И куда собственно делать Катя?»

И вдруг он все понял! Он вспомнил научные опыты доктора Сажина, который со всей страстью, а может быть даже одержимостью, работал над темой омоложения, отношение доктора к своей так называемой племяннице, Ирочкино внезапное появление и Катино исчезновение — все сложилось в одну картину, и эта картина совсем не радовала Александра Кузьмичева, невольно вовлеченного не только в чужие отношения, но и в чужой, не вполне законный поступок.

Когда Ирочка, румяная, загорелая, пришла из магазина, он показал ей паспорт:

— Это твой?

Она побледнела:

— Мой!

— Зачем вы с Александром Степановичем это сделали?

— Я ничего не знала! Он говорил, что это лекарство!

— Он провел эксперимент на тебе, как на подопытной мыши?