Анна Дубчак - Уставшая от любви

– Надеюсь, вы не хотели ему смерти?

– Что вы такое говорите?!

– Михаил Семенович, я бы хотела поговорить с вашей дочерью.

– Пожалуйста, не надо, – простонал Юдин. – Она сейчас в таком плохом состоянии, заперлась у себя в комнате и не выходит, рыдает. Я боюсь, как бы с ней чего не случилось. Зоя взяла отгулы, чтобы побыть с ней. Вы же знаете, что ее допрашивали, а это для нее такой стресс!

– Как же не допрашивать, если они встречались? К тому же, насколько мне известно, у нее нет алиби.

– Да, это правда.

– Вы знаете, что ваша дочь в списке подозреваемых в убийстве?

– Понимаю. Но это же полный бред! Голта застрелили! Откуда у моей дочери пистолет? Нет, это полный бред. Лена ни за что бы не застрелила Голта, она его очень любила и, похоже, любит до сих пор. Я верю, что следствие во всем разберется. Сейчас же меня интересует одно – ее здоровье.

– Хотите, я поговорю с ней?

– О чем? Да она как только увидит вас… Для нее это будет стрессом!

– Хорошо, я все понимаю. Поэтому предлагаю устроить мне встречу с ней у вас дома. Вы же понимаете, что этого разговора ей все равно не избежать. Допустим, что это не она убила Сергея Яковлевича, но она знала о нем многое, она же общалась с ним, разговаривала, она могла что-то знать… Она может реально помочь найти убийцу. Повторяю, если вы так переживаете за дочь, помогите мне встретиться с ней. Иначе я буду разговаривать с ней уже на моей территории, понимаете? Или вы думаете, что я откажусь от своего намерения поговорить с ней? Михаил Семенович, вы только представьте себе на минуту, что ваша дочь была замужем, что любила своего мужа и вдруг его убивают… Как вы думаете, ваша дочь не стала бы помогать следствию найти убийцу? Не стала бы искать встречи с женщиной, которая на протяжении нескольких последних месяцев была любовницей вашего зятя?

– Да все я понимаю. Но она даже дверь вам не откроет.

– Вы так ничего и не поняли. Мне достаточно одного звонка Мишину, чтобы он организовал нам встречу, но уже в следственном комитете…

– Хорошо. Поедемте. Все равно вы не отстанете.

– Он не любил вас, он вас ненавидел!..

Она сидела передо мной. Опухшая от слез, худенькая, в белой мятой майке и голубых джинсовых шортах, растрепанная, некрасивая, с мокрым ртом, и выплевывала оскорбительные для меня слова. Маленькая тварь, попытавшаяся отнять у меня мужа. Ее комната была похожа на тысячи других девичьих комнат, забитых розовыми игрушками, куклами, книжками, вышитыми подушечками, плюшевыми пледиками, по стенам были развешаны полки с фотографиями в золоченых рамочках, учебниками, вьющимися растениями. На письменном столе, заваленном разным детским хламом, разинул свою светящуюся пасть ноутбук – еще один мой враг, помогавший любовникам. Это он передавал любовные послания, назначал встречи, отрыгивал любовными комментариями после бурных свиданий… В отличие от других моих врагов, которых я мысленно травила, колола ножом и в которых стреляла, этого маленького и тихого монстра, сейчас переливавшегося радужными бликами, я могла бы убить одним мощным ударом кулака.

– А если бы ты родилась толстой и некрасивой, как жила бы тогда? – спросила я ее, и она как-то сразу пришла в себя, схватила салфетку и вытерла лицо, высморкалась, выпрямила спину и уставилась на меня, вероятно, мысленно представляя себя толстой и некрасивой. – Как думаешь, сумела бы выйти замуж за такого парня, как Сергей Голт?

– Да у вас просто денег куча. – Она презрительно скривила рот. – Вам все эти рестораны от отца достались, мне Сережа рассказывал.

Я почувствовала, как будто бы тысячи маленьких иголок впиваются в мои щеки. Так вот как он опускал мою личность, превращал в ничто все мои усилия, труд, талант. Оказывается, вся заслуга моя в том, что я родилась именно у этого отца.

– Допустим. Но разве ты не воспользовалась бы этим обстоятельством, чтобы заполучить себе такого мужа?

– Не понимаю, к чему эти все разговоры. И что вам вообще от меня нужно?

– Я хочу понять, кто его убил и за что. Ты все о нем знала, так? Как думаешь, это могла бы быть безумная Лиза Воронкова?

– Лизок, что ли? – Она презрительно усмехнулась, оттопырив верхнюю губу. – Да бросьте! Все знали, что она все придумывает, у них с Сережей ничего не было и быть не могло! Она же повернутая! Дебилка!

– А, значит, ты ничего не знаешь…

– В смысле? – Она напрягла свою спинку. – Чего я не знаю?

– Он занимался с ней сексом практически каждый день перед тем, как ехать к тебе на свидание. У нее дома – целая коллекция презервативов со спермой Голта. Была проведена экспертиза.

– Чего-чего? С Лизой? С этой дегенераткой? Этого не может быть. Вы все это придумали только что.

– Можешь спросить у Мишина.

– Но Сережа не такой.

Когда она произносила это «Сережа», это звучало как-то по-воровски, словно она украла у меня не только мужа, но и имя, которое принадлежало только мне. Только я имела право называть его Сережей. Для остальных он должен был оставаться Сергеем.

– Но это неправда, неправда. – Глаза ее наполнились слезами, а красный нос заблестел. – Он не такой, не такой! К тому же, когда он приезжал ко мне, он всегда был… словом, готов. Я бы почувствовала, если бы он… Вы же понимаете меня?

Мой муж был сильным в половом смысле мужчиной. Будь он импотентом, всегда думала я, он не смог бы быть и таким красивым, поскольку частью его красоты была его уверенность в своих мужских силах, которая светилась в его взгляде, которую чувствовали все те женщины, рядом с которыми он находился.

Дурочка! Но как же ей было больно услышать о порнографическом романе моего мужа с Лизой Воронковой.

– Теперь-то ты знаешь, каково это – любить, – произнесла я тихо.

– Что вам от меня нужно? Вы же и так все знаете. Или вам нужны подробности?

– Лена, ты беременна?

– Да с чего вы все это взяли?! – воскликнула она, вскочила и заметалась по комнатке. Я не могла не заметить, что у нее очень стройные длинные ноги, что будь у меня такие, я была бы просто счастлива, причем на всю жизнь! И тут мое подлое воображение нарисовало мне картинку, от которой мне стало нехорошо… Переплетенные ноги Сережи, стройные, длинные, покрытые золотистым пухом, и девичьи ноги, гладкие, ухоженные. Я даже услышала шорох простыней.

– Какая-то дура позвонила моему папе, представилась медсестрой из гинекологии и сообщила ему о моей беременности! А у меня месячные, я и матери сказала. Вся эта история – лажа. Мы с Сережей не планировали пока детей, у него полно проектов, а я не хотела всю беременность быть одна…

Еще один удар. «Мы с Сережей не планировали…». Словно это они были супругами, а я так, денежный мешок с родинкой.

Я проглотила и это.