Гарри Кемельман - В понедельник рабби сбежал

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, зачем раввину нужны записи своих проповедей?

— Многие раввины хотят их иметь.

— Да, но тогда сначала они их пишут на бумаге. Это я к тому, что если он уже тогда делал эти записи, то значит, уже тогда искал работу и собирался посылать их в конгрегации, где есть место.

— Ты попал в точку, Арнольд.

— Да, но он мог начать поиски работы в самом конце, — сказал Барри Мейснер, страховой агент, — и по-моему, это нормально. Скажу честно, я в восторге от этого парня. На его месте я действовал бы точно так же. У меня были ситуации, когда намечалась сделка, и все срывалось из-за какого-нибудь недоразумения, в котором на самом деле не было ничьей вины, и мне приходилось заново продумывать все дело и идти другим путем. Со всеми такое бывало. Мы подходили с другой стороны, и часто выходило даже лучше, чем по первоначальному плану. Так что я могу представить себя в его роли. Если бы я готовился к этой встрече, я бы все так и спланировал.

— Это-то меня и выводит меня из себя, — настаивал Букспан. — Если бы я собирался продать пару дюжин дождевиков какой-нибудь большой компании, куда меня до того не звали, я бы действовал именно так. Так же ловко, как этот парень.

— Ну и?

— И в этом проблема: он точно такой же, как и мы.

— То есть мы вернулись к тому, с чего начинали. Все это требует времени, а у нас его не так уж и много, — заметил Рэймонд. Надежные ребята, соль земли , но иногда так трудно заставить их принять решение, особенно когда он пытался достичь полного согласия. Он чувствовал, что голосование, когда одна группа побеждает другую, только испортит отношения.

— Да, но мы не можем взять первого попавшегося, — сказал Букспан.

— А почему нет? Всего-то на три месяца.

— Или намного дольше, если рабби решит не возвращаться.

Джеф Винер заговорил, несколько смущаясь. Он совсем недавно основал в этом регионе собственное дело, «Винер Электроникс». Берт Рэймонд проделал для него необходимую юридическую работу и заставил присоединиться к управлению храмом.

— Послушайте, ребята, я тут у вас недавно, и не думайте, что не ценю ваше приглашение работать в этом комитете. Но вот что мне кажется, если вы, конечно, не возражаете, что новичок, так сказать, такое говорит: у нас к этому неправильный подход. Я имею в виду, что мы ищем не того парня. Мы приглашаем молодого, и оказывается, что с ним что-то не так, непонятно, почему он хочет временную работу, даже не зная, надолго ли это. Сорокалетний должен бы уже иметь постоянную работу и не оставил бы ее ради временной, если бы у него там было все в порядке. Так вот, я считаю, что мы должны искать человека постарше.

Рабби храма, в который я ходил в Коннектикуте, откуда я родом — он, кстати, женил меня, — только что ушел на пенсию, проработав в нем тридцать лет. Они сделали его чем-то вроде почетного рабби. И не подумайте, что рабби Дойч — какой-то старикашка с палочкой. Ему шестьдесят пять, но в гольфе мне давали большую фору.

— У него акцент или что-нибудь в этом роде? Я имею в виду, он говорит на хорошем английском, или он один из ветеранов? — спросил Дрекслер.

— Говорит ли он на хорошем английском? Хотел бы я говорить так, как он. Он родился здесь, его отец тоже, и даже, думаю, его дедушка, хотя, возможно, он приехал сюда ребенком. Он в родстве с Нью-Йоркским семейством Дойчей, знаете, банкирами.

— Тогда почему он стал раввином? Почему не занялся банковским делом? — вопрос задал Дрекслер, но возник он у большинства.

— Это надо принимать как факт: есть такие люди. Они что-то вроде крестоносцев, несут веру…

— А ребицин ?

«О» — показал Винер в знак полного одобрения. — Поверьте мне, ребицин — высший класс, она закончила Уэлсли или, может быть, Вассар или Брин Мор — во всяком случае, один из лучших женских колледжей. Кстати, если хотите знать, она урожденная Стедман.

— А что такое Стедман?

— Дэн Стедман. Вы что, никогда о нем не слышали?

— Ты имеешь в виду этого комментатора на телевидении?

— Именно. Это ее брат.

— Ну что ж, пока все звучит неплохо, — сказал Рэймонд. — Не мог бы ты ему позвонить и договориться, чтобы он приехал, а мы бы на него посмотрели и послушали, или чтобы он провел вечернюю службу в пятницу?

— Ого! — покачал головой Винер. — Такого человека, как рабби Дойч, не приглашают на смотрины. Если вы, ребята, заинтересованы, я мог бы прощупать почву. И если это заинтересует его, мы поедем посмотреть на него и поговорить с ним.

Внезапно Смоллы стали популярными. Люди, которых они едва знали, находили повод заглянуть к ним — чтобы пожелать безопасного и приятного полета, но в первую очередь, безопасного. «Мы собирались поехать примерно в это время, но моя жена думает, что надо подождать, пока там не станет немного тише, — ее кролик может пострадать от взрыва бомбы (застенчивый смешок) — так что мы решили съездить на Бермуды».

Дать имена и адреса людей, которых им следует навестить. «Я познакомился с ним, когда был там четыре года назад, он занимается какими-то очень важными исследованиями в университете. Он там страшно выдающаяся личность. Я напишу, что вы приезжаете. Позвоните ему, как только устроитесь».

Показать им свой прошлогодний маршрут с цветными слайдами и фотографиями всех мест, где они побывали, и убедить Смоллов не пропустить того, что они считали самым главным. «Я снимал это в немного туманный день, так что впечатление неполное, рабби, но уверяю вас, от этого вида захватывает дух. Обязательно посмотрите…»

Пришел Мейер Пафф, один из столпов храма — очень большой, с крупными чертами лица и огромным животом. Похожие на сосиски пальцы полностью накрыли руку рабби.

— Послушайтесь моего совета, рабби, не дайте втянуть себя в эти экскурсионные крысиные гонки. Я был там уже четыре раза. В первый раз они заставили меня ходить с раннего утра до ночи. Через неделю я сказал, что никуда не двинусь из гостиницы. И все остальные поездки предпочитал оставаться в гостинице, сидя у бассейна за картами и болтовней. Жена, конечно, все хотела увидеть и сразу же решила поехать на экскурсию. Я сказал, чтобы ехала — и потом рассказала обо всем мне. Понимаете, в любой другой стране мне бы в голову не пришло позволить ей ехать одной, но в Израиле вы просто чувствуете, насколько это безопасно. Рядом всегда женщины из «Хадассы» [18] Хадасса — женская благотворительная организация. , и если она их не знает, кто-нибудь обязательно познакомит ее с ними.

Там все очень по-семейному. И еще кое-что: перед самым возвращением я купил пачку слайдов из разных мест, и когда меня спрашивали: «А ты видел?..», я говорил: «Еще бы! Потрясающе. Я сделал там несколько отличных снимков».