Эллери Куин - Исчезающий труп. Тайна пентхауса. Алые буквы

— Как бы то ни было, — сказала Марта, — зачем мне выходить замуж? Я собираюсь стать звездой Бродвея или умереть во время очередной неудачи.

Но Марта ошиблась в обоих отношениях. Она не смогла стать звездой Бродвея, но пережила это, чтобы встретить Дерка Лоренса.

К тому времени Марта выработала определенную тактику. Она вела скромную жизнь, и все ее знакомые были умеренно обеспеченными людьми. Когда Дерк Лоренс сделал ей предложение, она работала в офисе театрального продюсера на жалованье шестьдесят долларов в неделю. Дерк не подозревал, что его жена — миллионерша, пока они не обосновались на третьем этаже дома без лифта в районе восточных тридцатых улиц.

Эллери знал Лоренсов так же хорошо, как других друзей Никки, однако никогда не испытывал твердой уверенности в отношении их будущего. Все дело, как он подозревал, заключалось не столько в тощих гонорарах Дерка и монументальных доходах Марты, сколько в самом складе характера Дерка, который был вспыльчивым, неотесанным и странным, словно персонаж Эмили Бронте. [29] Бронте, Эмили (1818–1848) — английская писательница. Имеется в виду Хитклиф — персонаж романа Э. Бронте «Грозовой перевал».

Но именно эти черты его характера привлекали Марту. Для маленькой блондинки ее сердитый темноволосый муж был непризнанным гением — великой и трагической фигурой. От правды не уйти — их тянуло друг к другу, как нередко бывает с двумя противоположностями. Дерк всегда был поглощен своими проблемами, реальными и воображаемыми, а в крепком теле Марты не было ни одной эгоистичной косточки. Он требовал — она выполняла. Он дулся — она развлекала. Он бушевал — она успокаивала. Он сомневался — она уверяла. Марта полностью удовлетворяла настоятельную потребность Дерка в ухе, куда можно отдавать распоряжения, груди, на которую можно преклонить голову, и паре мягких материнских рук, с радостью предоставляя в его распоряжение и то, и другое, и третье.

Это выглядело достаточно твердой опорой для брака, но, очевидно, не являлось таковой. К концу третьего года, когда перемены стали заметными, оба, казалось, не могли подолгу оставаться на одном месте.

Обычно первой с места срывалась Марта. Но Эллери обращал внимание, когда им с Никки случалось оказаться вместе с Лоренсами в городе и на вечеринках, что бегство Марты представляло собой род условного рефлекса, возникающего при появлении грозных признаков дурного настроения мужа. Когда Дерк сердился, один из уголков его рта слегка приподнимался, что походило на улыбку, но весьма скверную. В такие моменты все, что бы ни сделала или ни сказала Марта, вызывало у него протест. В итоге Марта вскакивала со стула и заявляла, что хочет поесть овощной салат со сметаной в «Линдис» или еще что-нибудь, что приходило ей в голову. Тогда Дерк приходил в себя, и они удалялись, увлекая за собой остальных присутствующих, хотя у тех не было никаких причин куда-либо идти.

Но иногда, как только рот Дерка начинал кривиться, Марта поворачивалась к нему спиной. Тогда он приходил в ярость из-за любой ерунды или начинал пить, как лошадь. В некоторых случаях у Марты внезапно развивалась мигрень, и она сразу же отправлялась домой.

На четвертый год брака трения достигли критической стадии. Супругов видели вместе все реже, а Дерк стал пить постоянно.

В этом году Марта нашла свое место в театре. Она купила пьесу и осуществила на собственные деньги ее постановку. Дерк иногда появлялся на репетициях или устраивал Марте сцены в ресторанах. Марта с головой погрузилась в постановку, не видясь ни с кем из друзей — даже с Никки. Когда пьеса провалилась, Марта упрямо выпятила маленький подбородок и начала подыскивать другую. Происходящее в их доме — к тому времени они жили в квартире на Бикмен-Плейс — не было секретом для соседей. Ссоры с утра до ночи, звуки бьющейся посуды, отчаянные рыдания или свирепые крики…

Их брак терпел крах, и, казалось, никто не знает почему.

Никки недоумевала так же, как и остальные приятели Лоренсов.

— Понятия не имею, в чем тут дело, — ответила она на вопрос Эллери.

— Но, Никки, ведь вы ее лучшая подруга!

— От этого нет никакого толку, — печально промолвила Никки. — Конечно, во всем виноват Дерк. Если бы только он перестал изображать из себя Эдгара Аллана По! [30] Создатель детективного жанра, американский писатель Эдгар Аллан По (1809–1849) был подвержен приступам депрессии и злоупотреблял алкоголем.

Но одним прекрасным летним вечером Эллери и Никки узнали, что происходит с Лоренсами.

Это началось с посыльного из «Вестерн юнион». [31] «Вестерн юнион» — американская телеграфная компания. Он позвонил в квартиру Квинов, когда Никки надевала чехол на пишущую машинку Эллери.

— Написано от руки и адресовано вам, — сказала она, входя в кабинет с конвертом. — И если это не почерк Марты Лоренс, то я обезьянья тетушка. Зачем ей понадобилось писать вам?

— Вы говорите как жена, — усмехнулся Эллери, потряхивая шейкером для коктейлей. Сегодня диктовка шла туго, и ему не хотелось быть любезным с кем бы то ни было, а тем более с единственной свидетельницей его частых проявлений дурного расположения духа. — Ладно, Никки, давайте письмо.

— Не хотите, чтобы я прочла его вам, пока вы готовите коктейль? В конце концов, для чего существуют секретари?

— Коктейль готов. Дайте мне конверт!

— Не понимаю, — продолжала Никки, пока Эллери вскрывал конверт. — Должно быть, случилось нечто ужасное. Конечно, если вы хотите, чтобы я вышла…

Но записка сделала обоих серьезными.

Дорогой Эллери!

Я испробовала все средства, которые знаю, но, по-видимому, этого недостаточно. Так больше не может продолжаться. Мне нужна помощь.

Сегодня около половины десятого вечера я буду на скамейке Центрального парка на главной аллее от входа с Пятой авеню, возле Семьдесят второй улицы. Если Вы до тех пор по какому-то ужасному совпадению увидите Дерка, ради бога, не говорите ему ни слова о том, что я просила Вас о встрече. Он думает, что я пошла в «Барбизон» повидать Эми Хауэлл насчет пьесы.

Я буду ждать до десяти. Пожалуйста, приходите!

Никки уставилась на послание, написанное нервными каракулями. Затем, пнув ножку письменного стола Эллери, она подошла к кушетке и села.

— Рабочий день окончен, так что можете вести себя как джентльмен — если этого вообще можно ожидать от обычного мужчины. Мне нужны выпивка и сигарета… Бедная Map! Этот брак должен был длиться тысячу лет, как гитлеровский рейх. Вы ведь собираетесь встретиться с ней?

— Не знаю.

— Не знаете?!

— Если бы дело заключалось в том, что Дерк что-то украл или кого-то убил…

— Откуда вы знаете, что это не так? — с вызовом осведомилась Никки.