Эллери Куин - Исчезающий труп. Тайна пентхауса. Алые буквы

— Боится ответственности за нападение, — усмехнулся Эллери. — Насколько я понимаю, Леон обвинение не предъявил?

— Нет. Таким образом, эпизод с битвой в переулке можно считать завершенным.

— Скажи, папа, кто-нибудь устно или в газете намекал на то, что в этом замешана женщина?

— Насколько я знаю, нет.

— Спасибо! — горячо поблагодарил Эллери и положил трубку как раз в тот момент, когда позвонили в дверь.

Никки ворвалась в квартиру с криком:

— Эллери! Что произошло?

Эллери успокоил девушку и устроил ее в кабинете, а сам пошел в спальню переодеться, повторяя через дверь сагу о ночных событиях.

— Интересно, — медленно произнесла Никки, когда Эллери закончил повествование, — не случилось ли это из-за Марты?

— Не думаю. Едва ли Филдс стал бы замалчивать такую скандальную историю. Подобные дела как раз по его части. Нет, Никки, тут что-то другое, и я многое дал бы за то, чтобы узнать, что именно.

— Почему?

— Потому что готов поклясться, что эта история не делает чести Харрисону. У Леона безошибочный нюх на мясо с душком. Если бы мы узнали, в чем тут дело, это могло бы оказаться чертовски полезным… Но расскажите о Марте. — Эллери появился в дверях, завязывая галстук. — Как она это восприняла? Что сказал Дерк?

— Марта сыграла отлично. Но она едва не пересолила, изобразив такое неведение при виде имени Харрисона в газете, что Дерку пришлось напомнить ей об их встрече «однажды». Марта казалась настолько равнодушной, что мне почудилось, будто Дерк с подозрением на нее смотрит. — Никки поежилась. — Должно быть, Марта страшно мучается, Эллери. Она, наверное, боится звонить Харрисону и еще сильнее боится, что он позвонит ей. Я обратила внимание, что она все утро находилась рядом с телефоном.

— А Дерк не делал никаких комментариев?

— Только тот, что, если Леон Филдс раскопал что-то о Харрисоне, он ни за какие деньги не согласился бы оказаться на месте актера.

— Тут он абсолютно прав. Ну а вам нужно смотреть в оба, чтобы не пропустить следующий деловой конверт. Марта может вас опередить.

Это замечание оказалось пророческим. В понедельник утром Никки, выбежав в обычное время из своей комнаты, чтобы спуститься в вестибюль за почтой, обнаружила, что Марта уже побывала внизу и сейчас быстро просматривала конверты.

— Что-то ты сегодня рано встала, — заметила Никки, отчаянно пытаясь разглядеть на одном из конвертов красноречивые алые буквы.

Марта улыбнулась и бросила письма на столик в коридоре.

— Обычная ерунда, — равнодушно отозвалась она. — Посмотрю их позже. Кофе на плите, Никки…

Во вторник утром повторилось то же самое.

— Не знаю, что делать, если она будет продолжать в том же духе, — жаловалась Никки вечером по телефону. — Если Марта будет брать почту первой, я так и не увижу конверт.

— Что иллюстрирует тщетность всей затеи, — проворчал Эллери. — Даже если я прослежу их обоих по всему алфавиту туда и обратно, что тогда? Я пытался заняться своей работой, но длящийся днем и ночью кошмар делает это невозможным.

— Мне очень жаль, — уныло произнесла Никки. — Конечно, вы не должны позволять, чтобы страдала ваша работа. Почему бы вам не нанять секретаря?

— У меня уже есть секретарь.

— Нет, в самом деле, Эллери. Забудьте обо всем. Зачем вам эта ноша?

— Это не ноша, а глупость, Никки. Лучше бы мне следить за Дерком. Меньше хлопот и больше результатов. Раз уж цель состоит в том, чтобы не дать ему увидеть их вместе… Хотя в том ли? Теперь я уже ни в чем не уверен.

— Я хочу, чтобы эта связь прекратилась! — громко зашептала Никки. — Харрисон не подходит Марте. Я… наводила о нем справки — он дрянной тип. Нужно каким-то образом привести ее в чувство, пока Дерк обо всем не узнал. Может быть, вы найдете какой-нибудь способ поссорить их во время одной из встреч. Вы меня понимаете, Эллери?

— Понимаю, — вздохнул Эллери. В конце концов он согласился следить за Мартой вслепую в те дни, когда Никки не удастся первой взять почту.

К счастью для Эллери, Марта не меньше Вэна Харрисона была напугана историей с Филдсом. После этого не только Харрисон в течение двух недель воздерживался от отправки писем, но и Марта приклеилась к дому и мужу, словно это было самым драгоценным в ее жизни. Что значили для нее эти две недели, Эллери мог только догадываться по сообщениям Никки. Марта, очевидно, боялась покидать квартиру, так как Харрисон мог опрометчиво позвонить, что он уже сделал перед приходом первого письма. В то же время ее, очевидно, постоянно одолевало искушение ускользнуть и самой позвонить ему. В результате Марта уподобилась жалкому призраку, бродящему по квартире с заискивающей улыбкой, которую она надевала и снимала, точно комнатные туфли. Дерк выглядел озадаченным и спрашивал жену, в чем дело. Марта бормотала, что ей приходится ждать, пока Элла Гринспан перепишет второй акт, и при первой возможности уходила в спальню, словно опасаясь попадаться на глаза Дерку.

Харрисон, по-видимому, ожидал исчезновения с газетных полос истории в переулке. После того как в течение четырех дней о ней не было напечатано ни слова, внезапно пришло пятое письмо.

Им повезло. Марта, как обычно, взяла почту первой, но Никки успела заметить темно-желтый деловой конверт с адресом, отпечатанным красными буквами, прежде чем Марта убежала в спальню и заперла дверь.

— Только постарайтесь дать мне знать, когда она соберется выйти из квартиры, — сказал Эллери, когда Никки позвонила ему в полдень. — Свидание, очевидно, назначено на завтра. Но лучше не рисковать.

Следующим утром Марта ушла из дому в десять, чтобы, по ее словам, заглянуть к Элле Гринспан и посмотреть, как движутся дела с пьесой. Никки успела позвонить Эллери, пока Марта надевала шляпу. Они быстро поговорили о несуществующей книге, которую якобы потеряла Никки, и как только она положила трубку, Эллери сразу же выбежал на улицу.

Но он опоздал. Выйдя на смотровую площадку сто второго этажа Эмпайр-Стейт-Билдинг, Эллери не обнаружил никаких признаков пребывания здесь Харрисона и Марты. Подождав несколько минут в холле, он нашел дежурного и описал ему Харрисона.

— Да, сэр, этот джентльмен был у нас минут пятнадцать назад. Я помню его, потому что к нему присоединилась леди и они вместо того, чтобы смотреть на вид с площадки, сразу спустились на лифте.

Эллери пожал плечами и вернулся домой.

Следующий рапорт Никки был весьма любопытным. Как только за Мартой закрылась дверь, Дерк впал в дурное настроение, начал ходить взад-вперед и бормотать себе под нос, не сводя глаз с телефона. Наконец, в одиннадцать часов, он схватил манхэттенский телефонный справочник, нашел номер Эллы Гринспан и позвонил ей: