Эллери Куин - Король умер. Игрок на другой стороне

Что же касается Уолта, то тот, независимо от близости встречи, шел в прежнем направлении, не меняя походки.

Так продолжалось около недели, пока Квины, pater [52] Отец (лат.). и filius, [53] Сын (лат.). ожидали следующего хода.

Он не испытывал недовольства.

Правда, были некоторые препятствия. Но в конце концов, мир был сотворен благодаря столкновению сил, одна из которых преобразовывала другую. Рука Божья встречала сопротивление глины, которая иначе не могла бы служить строительным материалом.

Он смотрел на ночной город через грязное окно комнаты в отеле. Огоньки нервно плясали внизу.

Улыбнувшись, он повернулся, пересек мрачную комнатушку, погладил терпеливо ожидавшую пишущую машинку и направился к двери.

Выключив свет, он вышел и запер дверь за собой.

Энн Дру и Том Арчер посмотрели пьесу в Гринвич-Виллидж, поехали домой на метро и вскоре после полуночи оказались в Йорк-Сквере. Быстро поцеловавшись у мемориальной доски с именем Натаниэла Йорка-младшего, где они однажды едва не поссорились, Энн и Том услышали отдаленный звук плача.

Они озадаченно глянули друг на друга в темноте, после чего поспешили в сторону непонятного звука.

Пройдя полдороги вокруг Йорк-Сквера, они очутились перед домом Персивала и обнаружили на его ступеньках источник звука, плачущий и раскачивающийся туда-сюда.

Энн побежала к лестнице, Том ринулся за ней, собираясь крикнуть какое-то предупреждение, но прежде чем девушка шагнула на ступеньку, а Арчер произнес хоть слово, нечто высокое и темное выступило из еще более глубокой темноты и резко произнесло:

— Стоять на месте! — после чего добавило более мягко: — А, мисс Дру, мистер Арчер! Добрый вечер.

— Господи! — воскликнула Энн. — Я вас даже не заметила!

— Инспектор Квин знает преимущества чернокожего детектива, дежурящего темной ночью, — любезно объяснил детектив Зилгитт.

Энн улыбнулась. Ее глаза привыкли к темноте, и теперь она увидела белозубую улыбку негра-детектива.

— Это… мистер Йорк? — спросила она.

— Он самый.

— Но он плачет!

— Он плачет уже почти час.

— А вы не можете что-нибудь для него сделать?

— Я всего лишь охранник, — сухо пояснил Зилли. — Держать его за руку — не мое дело.

Энн собралась с духом и присела рядом с плачущим Персивалом. Детектив взял у нее сумочку, и Арчер краем глаза увидел, как он ловко взвешивает ее в руках, проверяет на ощупь содержимое.

— Пусть ее подержит мистер Арчер, — вежливо предложил Зилгитт, передавая сумочку Тому.

— Прошу прощения, но это ваша обязанность, — заметил Арчер.

— Правильно, — согласился детектив, придвигаясь ближе к Энн и плачущему мужчине.

— Персивал! — Энн легонько встряхнула его за плечо. — Это я, Энн.

— Не хочу, чтобы вы видели меня в… таком состоянии, — захныкал Персивал.

— Послушай! — Подойдя сзади, Арчер поставил Энн на ноги. — Оставь его в покое. Ты что, никогда раньше не видела пьяную истерику?

Девушка опустила руки.

— Он не пьян, Том! Разве ты не понимаешь, что у него неприятности? — Она снова присела, а Арчер, чувствуя себя дураком, шагнул назад. — Персивал!

— Не хочу, чтобы вы видели меня в таком состоянии, — упрямо бубнил Персивал.

— В чем дело? Что не так?

Подняв носовой платок, который уронил Персивал, Энн протянула его ему, и он покорно вытер лицо.

— Энни… я имею в виду, мисс…

— Энн, — закончила за него девушка.

Том Арчер, отвернувшись, плюнул.

— Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне.

— Мы можем что-нибудь для вас сделать?

— Ни вы, ни кто другой ничего не может. Я хотел бы никогда не слышать ни об этом месте, ни о деньгах.

— Вы не обязаны оставаться здесь.

— Конечно не обязан. Но по-вашему, у меня хватит духу сбежать от одиннадцати миллионов долларов? — Персивал сердито хлопнул носовым платком по лицу. — А торчать здесь мне уже не хватает сил. У меня нет никого и ничего!

— У вас будут одиннадцать миллионов, — заметил Том Арчер.

— А чего они стоят сами по себе? — Персивал шумно засопел. — Вот я смотрю на вас двоих. Что вы имеете? Друг друга, интересную работу и людей, которые вас любят. А вы знаете кого-нибудь, кто любил бы меня? Таких людей нет и не было, хотя я дожил до сорока шести лет!

— Они были бы, если бы вы этого захотели, — горячо заявила Энн.

Персивал покачал головой.

— Я так и не научился заводить друзей. Знаете, Энн, — тихо продолжил он, — я в самом деле не хочу, чтобы вы смотрели на меня, когда я так выгляжу. Все эти события что-то со мной сделали. Вы не поверите, но я перестал пить, избавился от… — Персивал не договорил и усмехнулся. — С чего нужно начинать, если хочешь стать таким же человеком, как и все, и не знаешь как?

Присев на корточки рядом с Энн, Том Арчер посмотрел в лицо Персивалю.

— Вы говорите искренне?

— Конечно, Том! — воскликнула Энн. — Послушайте, Персивал… мистер Йорк! Я знаю по крайней мере трех людей, которые в состоянии вам помочь. Том, я…

— А кто третий? — В голосе Персивала недоверие смешивалось с робкой надеждой.

— Вы сами.

Арчер поднялся.

— Перс, приходите завтра к девяти утра в дом Роберта. Я уже очумел от этих марок, и мы с Энн завалены работой. Вы могли бы нам помочь. Придете?

Последний из Йорков с удивлением уставился на молодые лица собеседников.

— Конечно! — воскликнул он.

А самым трудным из всего, что предстояло сделать Эллери, было убедить отца прекратить слежку за Джоном Хенри Уолтом после освобождения его из тюрьмы. Самым трудным из всего, что предстояло инспектору, — убедить начальство согласиться с принимаемыми им мерами. Но словно по какому-то волшебству, оба в своих действиях преуспели.

— Они изучают мои рапорты, — ворчал инспектор, — хотя им следовало бы изучить мою голову. Я окончательно сбил их с толку, и они даже не сознают, что я позволяю бродить на свободе убийце, которого следовало отправить на скамью подсудимых.

— Все идет как надо, — настаивал Эллери. — Теперь, когда у нас есть неопровержимые доказательства, что Уолт — всего лишь орудие мистера Игрека — почему он не мог назвать себя Икс? — который подсказывает ему каждый ход, само собой разумеется, что Игрек непосредственно наблюдает за Уолтом. Узнав, что мы выпустили Уолта, Игрек в полном праве заподозрить ловушку — предположить, что мы следим за Уолтом круглые сутки. Мы не можем себе позволить спугнуть Игрека — напротив, нам следует подтолкнуть его к действиям. Поэтому никакой слежки за Уолтом, и, возможно, Игрек решит, что мы в самом деле отпустили Уолта, убедившись в его невиновности. В конце концов, Игрек не знает, что мы нашли его письма у Уолта. Кстати, скоросшиватель по-прежнему на месте?