Эллери Куин - Сердца четырех. Жила-была старуха

— Очаровательно, — откликнулся Эллери, разглядывая фигуру Паулы.

— Он пьет холодную воду чайной ложечкой, публикует статьи, снабженные статистическими данными, о вреде стимуляторов, включая табак, кофе и чай, и предостерегает людей, чтоб не ели белого хлеба: это раньше времени сведет их в могилу.

Она все говорила и говорила, а Эллери слушал ее, откинувшись на спинку кресла. Его занимала не столько информация, сколько ее источник. Это был самый приятный день из всех, что он провел в Голливуде.

Он очнулся, заметив, что лицо рассказчицы мрачнеет с каждой минутой.

— Боже милостивый! — воскликнул мистер Квин, взглянув на часы. — Мисс Перис, ну почему вы меня не прогнали? Там, в приемной, люди ждут!

— Ими в основном занимаются мои девушки. Знаете, мистер Квин, оказывается, это такое облегчение — выговориться хотя бы для разнообразия… А вы прекрасный слушатель. — Паула тоже поднялась и протянула Эллери руку. — Боюсь, что я мало чем смогла вам помочь.

Он взял ее руку, через несколько секунд Паула мягко высвободила ее.

— Помочь? — переспросил Эллери. — Ах да! Вы мне оказали неоценимую услугу. Кстати, вы не могли бы сказать, где мне увидеть эту четверку?

— Сегодня пятница? Тогда сходите завтра вечером в клуб «Подкова», на Уилшир-бульваре.

— «Подкова», — рассеянно повторил Эллери, следя за движением губ мисс Перис.

— Вы о таком не слыхали? Это же самое известное в Лос-Анджелесе игорное заведение. Управляет им Алессандро, очень умный джентльмен с очень темным прошлым. Там вы их всех и найдете. Да, точно: завтра не будет свободного входа, значит, они определенно придут.

— А меня пустят? Я же в Голливуде человек новый.

— Хотите, чтобы я устроила вам вход? Хорошо, я позвоню Алессандро. У нас с ним взаимопонимание.

— Вы — чудо из чудес, — сказал Эллери и тут же замямлил: — То есть я имел в виду… Послушайте, мисс Перис… или можно Паула? Не возражаете? Вы не хотели бы… то есть не могли бы вы составить мне компанию?

— До свидания, мистер Квин, — улыбнулась Паула.

— Но вы оказали бы мне большую честь…

— Было приятно с вами познакомиться, — сказала мисс Перис. — Заглядывайте еще.

Ах, проклятая фобия!

— Предупреждаю: вы всю жизнь будете сожалеть, что отвергли мое приглашение, — с грозным видом произнес он и как во сне вышел на улицу.

Какой прекрасный день! Теперь в Голливуде ему правилось решительно все — голубое небо над головой, деревья и даже испанские уродцы, в окружении которых стоял очаровательный коттедж с добровольной затворницей — самой красивой из всех Джульетт в истории романтической литературы.

Неожиданно Квину вспомнилось циничное замечание, отпущенное Виксом: «Ты западешь на нее, как и все остальные». «Остальные… Это предполагает, что у Паулы Перис масса воздыхателей. Впрочем, почему бы и нет? Она изысканно пикантна и на заевшихся мужчин действует как неизведанная приправа. А что я? Мне ли конкурировать с заполонившими Голливуд загорелыми красавцами брюнетами?»

Мир вокруг моментально утратил свою привлекательность. В полном унынии Эллери сел в машину и нажал на газ.

В субботу вечером мистер Квин, облачившись в смокинг, проклиная потраченные впустую годы одиночества и думая только о белой вилле в холмах, явился в «Подкову».

— Алессандро? — войдя в клуб, спросил он бармена.

— В своем офисе, — ответил тот и указал пальцем. Эллери прошел мимо эстрады, где в сопровождении оркестрика квартеронка мычала что-то любовное, раздвинул шелковые портьеры и оказался перед хромированной стальной дверью. Квин постучал, она тотчас открылась.

— Ну? — спросил крепкий джентльмен во фраке и с суровым взглядом.

— Алессандро.

— Кто ты такой?

— А, пошел ты… — сказал Эллери и отодвинул его в сторону.

За подковообразным столом сидел толстощекий коротышка с узкими, как у китайца, но только голубыми глазами. На левой руке у него сверкал бриллиантовый перстень — тоже в форме подковы.

— Я Квин, — представился Эллери. — Паула Перис сказала, чтобы я обратился к вам.

— Да, она мне звонила. — Алессандро поднялся и протянул гостю свою маленькую пухлую ручку. — Друзья Паулы — мои друзья.

— Надеюсь, она хорошо отозвалась обо мне, — не очень-то уверенно произнес Эллери.

— Даже очень хорошо. Вы хотите поиграть, мистер Квин? Мы можем предложить вам рулетку, фараон, кости, покер…

Эллери усмехнулся:

— Не хочу вас разорять: с моим-то запасом четвертаков! На самом деле я пришел, чтобы повидать Ройлов и Стюартов. Они здесь?

— Пока нет. Но обязательно будут. По субботам они всегда у нас.

— Я могу их подождать?

— Да, конечно, мистер Квин. Сюда, пожалуйста.

Алессандро нажал на голую стену, она повернулась, как дверь, открыв Квину заполненное людьми помещение, там было сильно накурено.

— Вот это да! — изумился Эллери. — А без таких фокусов никак нельзя?

Владелец клуба улыбнулся:

— Мы идем навстречу клиентам. Сами понимаете: Голливуд! Они платят и хотят за свои деньги чего-то особенного. Пожалуйста!

— Скажите, а вы несколько лет назад в Нью-Йорке не жили? — спросил Эллери, вглядываясь в безмятежные черты Алессандро.

— Я? — Он еще раз улыбнулся и кивнул другому крепкому джентльмену, стоявшему в скрытом проходе. — Все в порядке, Джо. Пропусти гостя.

— Извините, обознался, — пробормотал Эллери и пошел в игральный зал.

Но ошибки не было: звали его не Алессандро и он действительно прибился сюда из Нью-Йорка, где пользовался определенной известностью. В полиции его внезапное исчезновение объясняли необыкновенной полосой везения, во время которой он «кинул» в карты четырех букмекеров, двух игроков в кости и компанию любителей покера, состоящую тоже не из мелкоты: там были Доупи Сицилиано, помощник окружного прокурора, муниципальный судья, член бюджетной комиссии и Солли Недотепа.

И вот нате вам: он живет в Голливуде и держит клуб «Подкова». Да, как тесен мир, подумал Эллери. Сразу заметно было, как высоко поднялся мистер Алессандро. За карточным столом, отделанным перегородкой, служащий с деревянным лицом сдавал карты президенту большой кинокомпании, известнейшему режиссеру и высокооплачиваемому комику. Столы для игры в кости были оккупированы писателями-сценаристами и разного рода мошенниками, а кинозвезды почему-то тянулись к рулетке. Эллери заметил Лью Баскома. Напарник был в мятом смокинге, одной рукой он держался за стопку фишек, а другой — за шею царственной брюнетки.

— Значит, вот ты где, — сказал Квин. — Что, так и не вылезал отсюда все три дня?

— Отвали, парень, — мотнул головой Лью. — Сегодня мне везет.

И правда — перед брюнеткой была целая гора фишек.