Эллери Куин - Тайна египетского креста. Тайна китайского апельсина

При тусклом свете рекламы, мигающей на другой стороне улицы, Эллери разглядел дверь в спальню и направился к ней.

Дверь была полуоткрыта. Он просунул в нее голову, затаил дыхание, ничего не услышал и вошел в комнату, прикрыв за собой дверь.

«Все не так уж плохо, — сказал себе Квин, усмехнувшись в темноте. — Возможно, во мне умер великий грабитель. Но где, черт возьми, этот выключатель?»

Он оглядывался в зыбком прыгающем свете, напрягая глаза.

— А, вот он где, — произнес вслух и протянул руку к стене.

Но его рука застыла в воздухе. По спине пробежал мгновенный холодок. Тысячи мыслей в одну секунду промелькнули в его голове. Но Эллери не шевельнулся и даже перестал дышать.

Кто-то открыл входную дверь. В этом не было никаких сомнений. Он услышал громкий скрип несмазанных петель.

Потом раздался шум приближающихся шагов, и Квин, опустив руку и тихо развернувшись, шагнул к шелковой японской ширме, которую приметил во время поисков выключателя. Спрятавшись за ней, он как можно ниже согнулся в укрытии и затаил дыхание.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он услышал металлический звук осторожно поворачиваемой дверной ручки. Кроме этого, различил какое-то шуршание, как будто кто-то шаркнул подошвой о порог. Вслед за этим совершенно отчетливо раздался шум человеческого дыхания. Потом снова щелкнула металлическая ручка — вошедший в спальню закрыл за собой дверь.

Эллери напряженно вглядывался через щель между двумя половинками японской ширмы. К своему удивлению, он почувствовал слабый аромат, какой издает приятно надушенное женское тело. Но потом понял, что этот аромат был здесь еще до того, как он проник в спальню, — в воздухе остался запах самой Ирен Сивел… Его расширенные в темноте зрачки начали различать очертания человеческой фигуры. Это был мужчина, его силуэт выглядел совсем размытым, и в пульсирующем мраке комнаты он не мог разглядеть даже белого пятна его лица. Человек двигался быстро, но нервозно, без конца вертел головой во все стороны, делал судорожные вздохи и, кажется, готов был разрыдаться.

Потом он вдруг набросился на стоявший у стены туалетный столик и начал в ярости выдвигать из него все ящики, явно пренебрегая шумом, который производили его поиски.

Эллери на цыпочках вышел из-за ширмы и бесшумно проскользнул по толстому китайскому ковру к стене возле двери.

Подняв руку, он произнес спокойным и любезным тоном:

— Эй, привет! — и в то же мгновение нажал на выключатель.

Грабитель подскочил, как на пружине, развернулся и замигал на яркий свет. Поднятый воротник его плаща упал, и Эллери ясно увидел черты его лица.

Это был Дональд Керк.

Они долго стояли и смотрели друг от друга, словно не верили своим глазам. От изумления оба потеряли дар речи.

— Так-так, — наконец проговорил Эллери, вздохнув полной грудью и шагнув к неподвижному молодому человеку. — Похоже, вам уже стало намного лучше, верно, Керк? Интересно, какова причина этого чертовски странного ночного визита?

Дональд внезапно расслабился и сник, словно больше ни секунды не мог выносить давившего на него напряжения. Он упал в стоявшее рядом белое плюшевое кресло и дрожащими руками вытащил из пачки сигарету.

— Да, — неожиданно рассмеялся он каким-то отчаянным смехом, — как видите, я здесь. Пойман с поличным, Квин, и не кем-нибудь, а вами.

— Это судьба, — пробормотал Эллери. — Которая к вам сегодня на редкость благосклонна, мой растерянный друг. Какой-нибудь более энергичный детектив первым делом — как это говорится? — взял бы вас в оборот, а уж потом начал бы задавать вопросы. К счастью, будучи чувствительной натурой, я не ношу с собой огнестрельное оружие… У вас ужасно скверная привычка, Керк, прокрадываться в женские спальни посреди ночи. Она может довести вас до беды.

Эллери удобно устроился в мягком шезлонге напротив плюшевого кресла, достал портсигар, извлек из него сигарету и с мечтательным видом закурил.

Некоторое время мужчины задумчиво курили, не спуская друг с друга испытующих взглядов.

Потом Эллери выпустил клуб дыма и произнес:

— Я тоже страдаю бессонницей. Чем вы лечитесь, дружище?

Керк вздохнул:

— Валяйте. Я слушаю.

Эллери протянул:

— Хотите поболтать?

Молодой человек выдавил из себя улыбку:

— Как ни странно, сейчас я совсем не настроен для беседы.

— Действительно, это очень странно. Уютная атмосфера, двое интеллигентных молодых людей, которым ничто не мешает, хорошие сигареты — прекрасный фон для разговора, Керк. Я всегда говорил — хотя некоторым это мнение может показаться чересчур оригинальным, — что Америке нужны не столько хорошие пятицентовые сигары, сколько облагораживающее влияние непринужденного общения. Разве вы не хотите, чтобы вас облагородили, мой юный варвар?

Издатель выпустил дым из ноздрей. Потом внезапно наклонился вперед, опершись локтями о колени.

— Вы играете со мной, Квин. Чего вы хотите?

— Я могу задать вам тот же самый вопрос, — сухо заметил Эллери.

— Не совсем вас понял.

— Тогда мне придется выразиться более конкретно: что вы с таким рвением искали в столике Ирен Сивел несколько минут назад?

— Я вам не скажу, и покончим с этим, — отрезал Керк, вызывающе пыхнув сигаретой.

— Жаль, — пробормотал Эллери. — Кажется, я утратил свой дар убеждения.

За этим последовало долгое и тяжелое молчание.

— Полагаю, — проговорил наконец Дональд, глядя на ковер, — вы выдадите меня полиции?

— Я? — переспросил Эллери с глубоким удивлением. — Мой дорогой Керк, вы меня огорчаете. Вы же видите, что я совсем не… хм… официальное лицо. Кто я такой, чтобы делать людей несчастными?

Сигарета обожгла Керку пальцы, и он машинально погасил ее в руке.

— Вы хотите сказать, — медленно спросил он, — что не станете ничего предпринимать? И не скажете никому ни слова, Квин?

— Что-то в этом роде, — хмыкнул Эллери.

— Боже, как это мило с вашей стороны! — Керк вскочил на ноги, мгновенно возродившись к жизни. — Чертовски благородно. Квин. Даже не знаю, как мне вас отблагодарить.

— А я знаю.

— О! — протянул молодой человек совсем другим тоном и снова сел.

— Послушайте, вы, несчастный дурачок, — весело заявил Эллери, выбросив окурок в окно. — Неужели вы не видите, что сами замучили себя этой тайной так, что дальше уже некуда? У вас честный и прямой характер, Керк, и интриги вам совсем не к лицу. Почему вы никак не можете вбить в вашу упрямую молодую голову, что ваша самая крупная ошибка во всем этом скверном деле — то, что вы не захотели мне довериться?

— Я это знаю, — пробормотал Дональд.

— Значит, вы все-таки решили взяться за ум? Вы мне расскажете?