Себастьян Фитцек - Я – убийца

Малыш кивнул и потер глаза, медленно привыкая к свету галогенного фонаря над головой.

– Сюда, пожалуйста.

Женщина уже прошла вперед и открыла серую противопожарную дверь, за которой виднелась лестница, ведущая наверх. Ступени были выполнены из блестящего мрамора, с текстурным рисунком, который напоминал ванильное мороженое с карамелью.

– Куда мы идем? – спросил Штерн и прочистил горло. Всю дорогу они не произнесли ни слова, и в горле у него пересохло. От волнения. И страха.

– Из гаража есть вход в дом, – объяснила женщина и пошла вперед.

И правда – крутые ступени привели в залитый искусственным светом вестибюль. Штерн должен был признать, что эта зона с паркетом напоминала ему собственную виллу. Только у него не было гардеробной мебели и уж точно нигде не стояли горшки с амариллисами. Штерн лишь надеялся, что Борхерт как-нибудь сможет проникнуть сюда. Ему придется воспользоваться своим оружием или стамеской из багажника. Вероятно, и тем и другим, если он хочет справиться с тяжелой дверью с латунной фурнитурой. Снаружи на окнах были алюминиевые жалюзи – защита от взлома и любопытных взглядов. И насколько Роберт мог судить, на всех окнах. Даже в гостиной, куда привели Штерна и Симона.

– Пожалуйста, присаживайтесь, мой муж сейчас придет.

Штерн потянул Симона к белому кожаному дивану. Женщина тем временем неуклюже посеменила на цыпочках к секретеру, где стояли алкогольные напитки и кое-какие снеки.

Штерн удивился ее необычной походке и сначала решил, что женщина не хочет шуметь: туфли были на высоких каблуках. Но потом, когда она смешивала джин с тоником, до Штерна дошло: дело не в шуме. Она просто не хотела поцарапать отполированный паркет своими каблуками-шпильками! Это был нежилой дом. Они находились в выставочной вилле. Еще не сданном внаем, идеально отремонтированном старинном доме. С приятной, но обезличенной обстановкой. Штерн огляделся и заметил кое-какие детали. Беспроводной телефон на письменном столе. Полупустая полка с аккуратно выставленными книгами в кожаных переплетах – корешок к корешку. Кожаный диван, где сидело не так много людей, которым маклер показывал план дома. Штерн был готов биться об заклад, что у того же самого маклера среди объектов недвижимости было и кафе на Мексикоплац.

– Что я могу вам предложить?

Штерн покачал головой. Под черепной коробкой, как сумасшедшее, работало серое вещество. Все продумано идеально. План этой парочки был до отвращения гениален. Не существовало ничего особенного, что жертва могла бы вспомнить. Ничего ценного, что нельзя заменить, – на случай пятен крови или других выделений. И никого, кто бы удивился особенно тщательной уборке дома перед въездом новых жильцов. Которые, разумеется, и не подозревали, что происходило в комнатах, где они рисовали свое счастливое будущее.

Штерну стало противно до тошноты, когда он понял, насколько символична была фальшивая декорация этого дома для ситуации, в которой он находился уже несколько дней. Все напоминало жуткий спекталь: необъяснимые знания Симона об убийствах в прошлом и его абсурдное намерение убить в будущем. DVD с голосом, утверждающим, что его сын может быть еще жив. И неясная педофильная связь, существующая между обоими театральными представлениями, в которых он невольно играл главную трагическую роль.

Штерн почувствовал сильную изжогу, дважды сглотнул и краем глаза следил за Симоном, который стоял рядом и казался абсолютно спокойным. Почти расслабленным. В отличие от него самого мальчик не испугался, когда дверь в гостиную открылась и в комнату вошел пожилой, приятного вида мужчина с сияющей улыбкой. В свои как минимум шестьдесят лет он был уже некрасив в классическом смысле. Возраст проредил на висках его некогда густые волосы и раскинул вокруг рта паутину из тонких морщинок. Но именно поэтому мужчина выглядел элегантно, почти благородно. Несмотря на свою одежду.

– Как хорошо, что вы приехали.

Теплый, приятный голос соответствовал приветливой, располагающей ауре, которую мужчина нес перед собой, как щит. Он одобрительно хлопнул два раза в ладоши и подошел ближе, не отрывая взгляда от Симона. Шуршание его домашнего халата заглушило тихие, и без того едва слышные аплодисменты: руки мужчины были облачены в толстые латексные перчатки.

Карина распустила хвост и одновременно сорвала с головы повязку малинового цвета. Борхерт посоветовал ей переодеться бегуньей. По его мнению, лучшей маскировки не придумать: в таком виде гораздо проще убежать от возможных преследователей, не привлекая к себе внимания.

Но в данный момент резиновая повязка по ощущениям напоминала стальную манжету, которая стягивала ее закипающий мозг.

«Что случилось? Почему Борхерт больше не отвечает на телефонные звонки? Где Роберт?»

С каждым ударом сердца рос и ее страх за Симона. Она подождала еще одну минуту, потом решение оформилось. Она не может больше безучастно сидеть на месте.

Карина повернула ключ зажигания и завела машину.

«Но куда теперь ехать?»

Она включила заднюю передачу и резко наехала колесом на высокий бордюр. «Плевать».

Посмотрела вперед, желая как можно быстрее уехать с парковочного места, но тут прямо перед ней вторым рядом пристроился желто-красный автомобиль-фургон.

«Что за черт…»

Карина опустила стекло и окрикнула мужчину, который вылез из машины доставки с двумя коробками пиццы размером с колесо от телеги.

– Исчезни! – крикнула она ему.

Молодой студент лукаво улыбнулся. Видимо, его развеселило, что от ярости лицо Карины покрылось красными пятнами. Он сложил губы в поцелуе.

– Одну минутку, милая. И я вернусь к тебе.

Карина чувствовала, как от паники у нее перехватило дыхание. «Разрешается все, – вспомнила она инструкции Борхерта перед расставанием. – Мы просто не должны привлекать внимание».

Но что ей сейчас делать? Задняя часть кузова машины для доставки пиццы выступала в проеме лишь на ширину шины, но этого было достаточно, чтобы заблокировать Карину. Сзади путь к отступлению загораживала обнесенная оградкой сосна.

«Да что ж такое…»

Карина посигналила, но студент лишь небрежно махнул назад, даже не обернувшись.

«Ну ладно. Не привлекать внимания».

Она рывком отвела рычаг переключения передач назад и, преодолевая сопротивление, с треском заехала обоими колесами на тротуар. Потом включила первую передачу, отпустила педаль тормоза и со всей силы нажала на газ.

– Эй, эй, эй, леди…

«Гольф» боком врезался в заднюю дверь автофургончика.

– Ты что, с ума сошла? – услышала она крик студента, который как раз собирался позвонить в дверь, но выронил коробки из рук.