Оксана Якубович - Крестовичок

Над самым ухом взвизгнули тормоза.

— Эй, ты сегодня умывалась? — завопил, по пояс высунувшись в окошко, усатый водитель. Он весь кипел от возмущения, и Варя поспешила шмыгнуть в ближайшую подворотню.

Надо было срочно собраться, иначе точно угодишь под колеса. Хорошо, что усатый водитель оказался внимательным.

Адрес Михаила у нее есть, но лучше сперва все-таки позвонить.

Варя вытащила блокнот и набрала номер.

— Здравствуйте, это Варя с острова. Ну, повариха, мы еще на пикнике познакомились.

Начало — глупее не придумаешь. Прежде Варя как-то не сообразила, что юрист — человек занятой, небось, дел у него — выше крыши, он запросто может отказаться от встречи. А как по телефону объяснишь, насколько это важно? Сейчас удивится и ответит, что занят.

— Вы где сейчас находитесь? Ждите, через полчаса я подъеду, — ответили в трубке.

И ровно через полчаса рядом с Варей затормозила серая «хонда».

Нырнув в салон, Варя плюхнулась на обитое замшей сиденье и онемела. На нее смотрел господин в свежайшей рубашке и пижонском галстуке, словно с рекламы крутого банка. Худой и в очках, но теперь самый буйный фантазер не заподозрил бы в нем родственника богомола.

И как с Таким разговаривать? Про какое-то расследование? Про каких-то медуз? Ужас!

— Вы только что с острова?

Варя молча кивнула, язык не ворочался.

— Тогда мы сейчас заедем позавтракаем. Потом выпьем кофе, и вы мне все по порядку расскажете. Каким временем вы располагаете?

— Я… — Варя наконец разлепила губы, — меня знакомый подбросил, на моторке. С гребешковой фермы. Обратно договорились в шесть часов.

— Отлично…

Маленькое кафе бочком притулилось к длинной девятиэтажке.

Себе Михаил ничего заказывать не стал.

— Вы ешьте, а я пока полистаю бумаги, если вас это конечно не смутит. Это сэкономит время. К тому же я уже завтракал.

— Нет, ничего… Как хотите.

Варя тыкала вилкой в салат и пыталась собрать мысли в кучку. Мысли не собирались.

Жужжали машины на проспекте 100-летия, строгая ворона вышагивала по тротуару вдоль стеклянной стены кафе и косилась на Варю блестящим глазом.

Почему она смотрит? И с чего начать рассказывать? Что самое важное? Эх, надо было заранее составить план изложения, как в школе.

Михаил углубился в таинственные документы. Бумаги были раскрашены, как индейцы — пометки, полосы, галочки, строки подчеркнуты лимонным и розовым маркерами. Яркие пятна будто кричали наперебой: «Смотри на нас! Ай да мы! А что мы означаем, а?» Михаил пригубливал кофе, вынимал из черной папки новые листы. Он подчеркнуто не мешал Варе думать.

— Может, сразу начать с крестовичка? Как шторм гонит к восточному берегу десятки крохотных, смертоносных медуз, как свистит ночной ветер, как предполагаемый преступник, погасив для конспирации фонарик, крадется через седловину за своей убийственной добычей? Конечно, крадется, а как же иначе! На западный берег острова, где стоят палатки «Новых робинзонов», крестовичков никогда не выбрасывает, там и прибоя сильного нет…

— Вам понравилось, как здесь готовят?

— Ой.

Пока Варя представляла криминальную штормовую ночь, она, оказывается, уже все доела. Михаил убрал папку в стильный кожаный портфель, смотрел выжидательно.

— Я здесь часто завтракаю, хотя с виду кафе и не презентабельное. Случайное открытие, встречались тут с одним свидетелем. У них повар — старый кореец, очень талантливый и добросовестный. Ну что же, к делу. Чем я могу Вам помочь?

— Я попробую по порядку. У Маринки пропала миска для салата.

— Статья 158, кража? Извините, не совсем удачная шутка, у нас, юристов своеобразный юмор.

— Да нет, вы правы, я не с того начала. После того как погибла Людмила, Светлана вела себя странно. Вечером накануне своей смерти пришла к нам…

— Кто такая Светлана?

Лицо юриста вдруг стало жестким и холодным.

Варя немедленно сбилась.

— Ой. Я почему-то думала, что вы знаете… Ну, блондинка такая полная, вы ее видели. Она доктором в лагере работает… то есть работала.

— Работала. — повторил Михаил, — И умерла?

— Через день после гибели Людмилы.

— Второй нечастный случай за неделю. А персонала в лагере всего человек шесть. Не вполне благополучная обстановка.

Уголки губ юриста чуть приподнялись, на неподвижном лице это было, как улыбка маски. Варя уставилась на нее, как кролик, и не сразу смогла продолжать.

— Ну, в общем, я… мы… Мы с Маринкой думаем, что Светлану тоже убили! — выпалила она, собравшись с духом.

И зажмурилась — что — то будет?

— Варвара, подождите минутку. Не рассказывайте. Кафе — не самое удачное место для беседы на такие темы.

Варя приоткрыла один глаз — нет, Михаил не смеялся и даже удивленным не выглядел. Неужели «скорую» сейчас начнет вызывать?

— Где бы нам побеседовать? — вслух подумал юрист. — В офис, естественно, не поедем. Может быть, на Шамору? Побродим по берегу, поговорим…

— На Шаморе народу много, и ехать далеко.

— Согласен, неудачная мысль. В бухте Маньчжур купальщиков нет, но ехать еще дальше.

— Может быть, парк? — робко спросила Варя, — какой-нибудь тихий.

— О, есть идея! Предлагаю Морское кладбище. Там нам никто не помешает.

— Давайте.

На Старом Морском кладбище пахло травой и морем. Цвиркали в густой зелени невидимые птицы.

Людей будто и не было здесь никогда, только разлапистые клены над серыми плитами могил, только заросли кустов и крепкий запах шиповника.

Пятнистая от солнечных пятен дорожка, как брошенная под ноги оленья шкурка. Теплый покой и тишина, вот села бы Варя на первую встречную скамейку, и сидела и час, и два, и три…

Но никакому покою не под силу было повлиять на Михаила. Предложив Варе руку, он стремительно повел ее вглубь кладбища.

— Странно мы, наверное, выглядим. Совсем не пара! Я — и шикарный господин с постера…

Михаил, не разжимая губ, словно держал обет молчания, тащил Варю. Мимо колонны с державным орлом и памятника героям «Варяга», мимо утопленных в землю плит с именами погибших кораблей — дальше, на боковые глухие дорожки. Вот уже и солнечных пятен не стало, зеленый сумрак кругом. Пора было прекращать эту странную прогулку.

— Сейчас заведет да как даст по лбу! И пикнуть не успею! — догадалась вдруг Варя. — Я ж его совсем не знаю! Вдруг он маньяк? Или того хуже: именно он Людмилу и Светлану…

Но у него же алиби… Его оба раза в лагере не было!

— Слишком убедительное алиби, мой дорогой Гастингс, это всегда подозрительно, — шепнул на ухо знакомый голос Эркюля Пуаро.

От ужаса Варя мигом взмокла, ноги подкосились.

К счастью, в этот момент Михаил остановился у совершенно заросшей могилы, рядом торчала деревянная скамейка.