Оксана Якубович - Крестовичок

— Как умерла Светлана?

Он отпустил Варю, и та мешком шлепнулась на скамью.

Михаил остался стоять, лицо его было темным в тени, фигура — зловещей.

Варя постаралась взять себя в руки.

«Главное, вести себя естественно. Я просто дурочка, глупая дурочка, я никого ни в чем не подозреваю, я совершенно безопасная…» — Да-да, сейчас.

Она сглотнула.

— Вечером, когда вы увезли… уехали, Светлана пришла к нам на кухню, очень — очень пьяная. Оказывается, она была алкоголичкой.

— Извините, что перебиваю, Варвара, но это весьма странно. Вы уверены, что вам не показалось? Ваш комендант Эдуард взял на должность врача алкоголичку? Извините мой скепсис, но достаточно раз взглянуть на его… скажем корректно: «лицо», и информация представляется недостоверной.

— Мы сами удивились! А потом подумали: а почему нет?

Во-первых, у Эдика выбора не было, он прежнего доктора выжил, а нового скоро ли найдешь? Ну и взял, кого попало.

И потом, — Варю вдруг осенило, — он же на сто процентов был уверен, что уж она-то ему перечить не станет. Она же от него полностью зависит, так?

Михаил кивнул, и у Вари отлегло от сердца. Зря она юриста испугалась. Вот нормальный же человек, Эдика сразу насквозь увидел.

— Как хочет, так и самодурствует! Да и на зарплате, небось, сэкономил.

Это Варя добавила уже просто для полноты картины. На самом деле, на зарплатах работникам в «Новых робинзонах» много не выкроишь, ставки и без того сиротские. Но Михаилу об этом знать незачем.

— Логично. Итак, Эдик не досмотрел, и Светлана умерла от алкоголя?

— Нет — нет, она не пила. Эдик запретил Косте продавать ей спиртное, и она от этого маялась, часто сердитая бывала. Я то еще не понимала, почему она злится?

А в тот день кто-то принес Светлане китайскую водку. И, видимо, еще подсыпал в нее что-то. Нам Эдик про результат вскрытия не рассказывал, но я случайно подслушала их с Костей разговор.

— Но кому это нужно? Зачем?

— Вот это нас и пугает больше всего, Михаил.

В тот вечер Светлана вела себя очень странно. Зачем-то несла чепуху про эпилепсию, от которой Людмила, якобы умерла. Как медик могла не заметить ожогов на… на..

— На трупе.

— Н-на. на теле… Людмила умерла от яда биологического происхождения, экспертиза показала. Зачем же Светлане так глупо себя вести?

— Какова ваша версия?

— Светлана могла быть сообщницей. А потом преступник решил убить ее, чтобы не выдала. Она ведь ненадежная, пьющая, могла проболтаться…

— Интересно мыслите. Есть подозреваемые?

— Ну… мы сперва Влада подозревали, потом Эдика… Потом еще Костю. Он говорит, что водку докторше не продавал, ведь ему Эдик не велел, а сам прячет у себя как раз такую, китайскую. А когда я сегодня ехала в город, то еще выяснилось… какая-то женщина покупала китайскую водку на гребешковой ферме. Понимаете? Накануне гибели Светланы.

— Логично предположить, что это была сама Светлана. Поскольку в лагере вожделенного напитка ей было не достать.

— Я тоже сперва подумала. Но Ванька говорит, на женщине был богатый халат, а такой я только у Натальи видела.

— Вы готовы предположить, что Наталья убила Светлану и, следовательно, Людмилу? Свою сестру? Ядом биологического происхождения?

— Нет, я не то… я вообще никого не хочу обвинять! Это ужасно, — промямлила Варя.

Михаил сверлил ее взглядом, но она собралась с духом и упрямо продолжила.

— В общем, мы подумали — вы же юрист, профессионал, и все такое… Помогите, а? Я привезла простыню из палатки Людмилы. На ней пятна всякие. Вы… У вас есть знакомые криминалисты? Могут они сделать экспертизу? Мы с Маринкой думаем, что на простыне — следы раздавленных крестовичков! Их нарочно подкинули Людмиле в палатку! Набрали в нашу миску для салата и сунули под спальник. Людмила в темноте опрокинула миску. И крестовички обожгли ее! Не миску, конечно, а Людмилу! Вы ведь знаете — они хоть и маленькие медузки, но если обожгут — сразу — боли, удушье и…

— Экспертизу пятен на простыне устроить? Вы мне симпатичны, Варвара. Я смогу оказать вам эту услугу, есть рычаги. Но ваши предположения кажутся, уж простите, чрезмерно смелыми. Наталья сестра Людмилы, это — фактор. Кто еще? Владелец магазинчика? Но Костя показался мне человеком флегматичным и расчетливым, такие редко ввязываются в криминал. Я бы скорее заподозрил Эдика — как кандидат на роль убийцы он перспективнее.

— Вы думаете, я спорить стану? Эдик тоже очень подозрительный. В тот вечер, когда умерла Людмила, он, как нарочно включил генератор. Туристы спят, а генератор стучит на весь лагерь, зачем? Представляете, если он знал, что Людмила в палатке кричит и зовет на помощь? И чтобы никто не услышал…

— Да, страшная картина. Но… как бы это сказать… скорее художественная, чем юридическая. Преступники, как правило, мыслят более приземленно. И не криками о помощи интересуются, а деньгами.

— А вы знаете, что Эдик постепенно забирает себе контроль над фирмой? Что лагерь уже наполовину принадлежит ему, а может, и больше чем наполовину? И он об этом как раз Наталье и признался, они оказывается вообще старые знакомые! И кроме того Эдик шпионит, он ходил на гребешковую ферму, расспрашивал обо всех! Как вы думаете, могли они вдвоем действовать?

— Теоретически может произойти все, что угодно. Однако, Людмила имела свой бизнес, к туризму отношения не имеющий. Да и сам характер Людмилы… Может быть, у вас есть более романтические версии предполагаемого убийства?

— Вы не смеетесь?

— Ничуть. Я хочу всестороннее оценить доказательную базу.

Вы упоминали Влада.

— Да, Влад, наш инструктор, незадолго до убийства сделал Людмиле предложение. А она его отвергла! И теперь Влад ходит сам не свой, как в воду опущенный. Он самолюбивый и горячий. Я не уверена, что он из тех, кто может хладнокровно спланировать убийство, но убить… Наверное, мог бы.

Варя нервно всплеснул руками.

— Я понимаю, что все это ужасно запутано, но ведь убийство-то было! Два убийства! Вот я и приехала к вам…

— Варя, вам больше нравится «Восточный экспресс» или «Десять негритят»?

— Мне? «Убийство в Месопотамии» — У вас хороший вкус.

— Но… при чем здесь тетушка Агата?

— Вы так любите Кристи, что зовете ее тетушкой… Это прекрасно, завидую. А я вот читаю в основном документы и специальную литературу, на беллетристику времени не хватает. Вы спросили, при чем здесь Агата Кристи? Все в нашей жизни — это причина чего-то и следствие чего-то. В данном случае детективы выступили, как катализатор. Они подтолкнули ваше воображение. А воображение помогло построить множество ярких версий на таком хлипком фундаменте, как несчастный случай.

— Вы… Вы мне не верите?

— Я верю в вашу искренность. Но изложенные вами предположения — не версии, а фантазии. Я утверждаю это как юрист. То, что вы приняли за убийство — несчастный случай. Два несчастных случая. Михаил торжественно воздел вверх два пальца. Варя машинально проследила взглядом, но наверху ничего не было, кроме листвы.