Джеймс Кейн - Почтальон всегда звонит дважды. Двойная страховка. Серенада. Растратчик. Бабочка. Рассказы

— Выходит, это была ложная тревога.

— Похоже на то.

— Извините.

— Не за что. Докладывайте и впредь обо всем.

— Наверное, нет смысла звонить Шейле.

— Боюсь, уже поздно.

Он явно намекал на то, что нам следует позвонить Шейле, но не хотел, чтобы это сделал я. Как видно, его подозрения не рассеялись. И только охранник был уверен, что мы пара придурков, которым просто нечем заняться. Мы сели в машину, и я повез Хельма домой. Он снова пробормотал что-то насчет Шейлы. Но я решил больше его не слушать. Высадил его возле дома и развернулся, чтобы поехать к себе. Но едва Хельм скрылся из виду, я свернул и направился в сторону Маунти-Драйв.

В окнах горел свет. Сетчатая дверь распахнулась сразу, едва я ступил на крыльцо. Шейла была одета, будто ждала меня. Я проследовал за ней в гостиную и заговорил полушепотом, чтобы никто в доме не смог нас услышать. Времени на поцелуи и объятия не было.

— Где Брент?

— В банке, в хранилище.

Она тоже ответила шепотом и опустилась в кресло, не глядя на меня. Все сомнения, которые одолевали меня когда-то, все подозрения, что она играет со мной и пытается одурачить, вспыхнули с новой силой: один ее вид вызывал во мне раздражение. Губы у меня пересохли, и мне пришлось облизнуть их, прежде чем я смог выдавить из себя хоть какие-то слова.

— Странно, но ты ничего не говорила.

— Я этого не знала.

— Что значит не знала? Если тебе известно об этом сейчас, как ты могла не знать об этом раньше? Не хочешь же ты сказать, будто он вышел оттуда на пару минут и позвонил тебе по телефону, стоящему на моем столе? Он с тем же успехом мог попытаться связаться с тобой из могилы. Ему не выбраться оттуда до половины девятого, пока не сработает замок с часовым механизмом.

— Ты закончил?

— Я задал вопрос. Почему ты молчала раньше?

— Когда я вернулась домой и увидела, что его нигде нет, я стала его искать. Я решила проверить, на месте ли его машина. Я сходила туда, где он обычно оставляет машину, когда не бывает дома. Машины там не оказалось. На обратном пути я проходила мимо банка. И тут я заметила, как внутри вспыхнула и погасла красная сигнальная лампочка.

Не знаю, известно ли вам, как устроено банковское хранилище. Внутри помещения имеются два выключателя. С помощью одного включается освещение, когда кто-нибудь из вкладчиков хочет пройти к своему сейфу. С помощью другого над дверью в хранилище включается красная сигнальная лампочка; ее включают, когда входят в хранилище. Когда хранилище закрывают, лампочку выключают. Я сам выключил ее днем, когда вместе со Снеллингом закрывал хранилище. На ночь все занавески на больших окнах банка подняты, чтобы дежурный охранник или любой прохожий могли видеть, что происходит внутри. Если бы сигнальная лампочка загорелась, ее было бы хорошо видно, но я сомневался, что Шейла действительно ее видела. Я сомневался в том, что она вообще была у банка.

— Так ты говоришь, сигнальная лампочка горела? Странно, что она не горела, когда я уходил из банка десять минут назад.

— Я сказала, что она вспыхнула и погасла. Не думаю, чтобы ее зажгли нарочно. Скорее всего, он нечаянно задел выключатель плечом. Если бы он хотел подать сигнал, то продолжал бы сигналить и дальше.

— Как он там очутился?

— Не знаю.

— А я думаю, знаешь.

— Не знаю, но, кажется, догадываюсь. Он проскользнул туда, когда мы сбежались посмотреть на паука.

— Значит, это ты притащила паука? Нарочно?

— Или это сделал он.

— Зачем он забрался в хранилище?

— Не знаю.

— Ну же, давай выкладывай. Хватит водить меня за нос.

Она встала и принялась ходить по комнате.

— Дейв, я понимаю, ты думаешь, мне все известно. Думаешь, я чего-то недоговариваю и мы с Чарльзом заодно. Но я действительно ничего не знаю. Может, я и знала бы, если бы… — Она замолчала и тут же, охваченная вспышкой ярости, забарабанила кулачками по стене. — Если бы я не позволила себя купить! В этом все дело! Надо было не слушать сердце, страдать, но только не брать у тебя эти деньги. Зачем я их взяла? Почему не сказала тебе, что…

— Почему не сказала ему то, о чем я тебя просил? Вернулась бы сегодня днем и выложила ему всю правду.

— Да потому, Боже правый, что я хотела быть счастливой!

— Нет… Потому, Боже правый, что ты знала: его нет дома, он спрятался в хранилище, и ты боялась, что и мне станет об этом известно.

— Неправда! Как ты можешь такое говорить.

— Знаешь, о чем я думаю? Я думаю, ты тянула из меня деньги, день за днем, и ни один пенни из этой суммы не попал в твою кассу. А еще я думаю, что вы оба надеялись прикрыть растрату, инсценировав ограбление, и именно поэтому он спрятался в хранилище. Если бы Хельм не заметил, что Брент не вышел из банка после того, как вернулся во второй раз, едва ли что-нибудь могло помешать тебе прибрать к рукам такую кучу денег. Ты была уверена, я не стану рассказывать о том, в какую угодил передрягу. Брент надел бы маску и, никем не узнанный, сбежал бы из хранилища. Никому и в голову бы не пришло, что это мог быть он, если бы не Хельм. Так вот, миссис Брент, теперь ситуация изменилась, хранилище останется закрытым до половины девятого. До той поры ни вы, ни он не сможете связаться друг с другом. Пусть он продолжает вести свою игру. Пока что все шло гладко. Но скоро его ждет приятный сюрприз, да и вас тоже. Когда он выйдет, ему будет организована достойная встреча, не исключаю, что и о вас не забудут тоже.

Все это время, пока я говорил, она глядела на меня. Свет лампы падал на ее лицо, и глаза сверкали, как у дикого зверя, готового наброситься на вас и растерзать. Но внезапно она покачнулась, сделала шаг, упала на диван и, изогнувшись, судорожно зарыдала. В эту минуту я проклинал себя за все, что сказал. Я сжал кулаки так крепко, что ногти впились в ладони. Только бы не заплакать!

Зазвонил телефон. Из ее слов я понял, что она разговаривает с отцом и что он пытался дозвониться до нее весь день и весь вечер. Она долго слушала, а когда повесила трубку, откинулась и закрыла глаза.

— Он пробрался туда, чтобы вернуть деньги.

— Где он их взял?

— У моего отца. Вчера утром.

— У твоего отца была такая сумма наличными?

— Он снял деньги после нашего разговора тем вечером. Потом, когда я сказала, что деньги мне не понадобятся, он положил их в свою банковскую ячейку — на всякий случай. Чарльз пришел к нему вчера и заявил, что нуждается в деньгах, чтобы избежать недостачи в моей кассе. Папа сходил с ним в «Вествуд бэнк», получил деньги и отдал ему. Он не хотел звонить мне в банк и надеялся поговорить со мной, когда я вернусь домой. Служанка оставила мне записку, но, когда я вернулась, было уже слишком поздно, и я не стала звонить… Вот так, теперь я расплачиваюсь за то, что не объяснилась с ним. Я имею в виду Чарльза. За то, что заставила его еще поволноваться.