Анна Маяская - Маньяками не рождаются

На душе у Павла повеселело, но новая неожиданность — Хан с Гейшей, отравляли само существование в жизни.

— Что-нибудь надо придумать, надо, — думал он, лихорадочно отыскивая в мозгу нужные адреса, имена, кто мог бы справиться с шантажистом.

— Он может мне навредить, этого допустить нельзя.

В это же время Хан с Гейшей въезжали в дом с другой улицы, никак не предусмотренной соседом, поджидающим гостей и хозяев у парадного. Этот въезд был тщательно законспирирован. В полутора метрах от ворот, на расстояние их открытия был маленький забор палисадника, куда можно было въехать под шатер зелени, открыв дверцу железного ограждения. На протяжении всего приусадебного участка здесь не было тротуара. Он был вынесен за зеленые насаждения и был похож на тропинку. Это была не городская улица, дачная, никто не придирался к причудам хозяев. Дом располагался посредине улиц и поэтому тот дотошный сосед не мог обойти его вокруг. Неприступные ограды не допускали видеть чужие владения. Здесь была земля «крутых» деятелей. Гости спокойно выждали время, когда полностью обезлюдела улица и теперь была свободной. Машина нырнула под свод зеленого занавеса. Во дворе, который был не виден с парадного входа находился флигель, где шло заседание двух заговорщиков, решивших по полной программе «обидеть» ранее хозяина, а теперь просто Павла.

— Про два лимона он уже знает?

— Знает.

— И согласился?

— Нет, конечно, пытается улизнуть от выплат, но ему никуда не деваться.

— Ты не думаешь, что он опасен?

— Чем? Он в наших руках.

— Но ты прекрасно понимаешь, милый, что мы тоже рискуем. Если провалим его, нам не уйти тоже от решёток, и он прекрасно понимает, что риск у нас обоюдный. Ты немного задрал? Может снизишь?

— Как раз. Наследство он получит, а там денег не меряно.

— Откуда ты знаешь о положении дел на их фирме?

— Он всегда мне обо всем рассказывал, когда отца облапошивали. Вспомни сколько бабок ушло на содержание маленького поганца?

— Особенно в первые месяцы, когда он мог погибнуть от недосмотра.

— Та врачиха с детьми была настоящим подарком.

— Коза ему была кормилицей.

— Что это мы разговорились о мальчишке? Зачем это нам?

— Если бы его удалось найти, то его мать, теперь жена Павла, отдала бы нам большую сумму.

— Ищи ветра в поле.

— Может он у Жориковой банды?

— Нет. Я разговаривал с его матерью. Как тогда сгинул, так до сих пор нет обоих вместе с его помощником.

— Петром?

— Да, Длинным.

— И все-таки у меня неспокойно на душе. Когда будем ходить в дом, нельзя зажигать свет со стороны Зелёной.

— Знаю. И продукты пусть с этой стороны доставляет Павел или кто там у него есть подручный.

— Нам лучше знать только одного человека.

На всякий случай было приготовлено оружие и решили ночью спать по очереди.

— «Бережёного Бог бережёт», — аргументировала принятое решение Гейша.

Настя училась в филиале Московского института в Каменьграде. Настойчивая девчонка не захотела быть поближе к матери.

— Здесь точно такой же факультет в Университете.

— А я хочу в Московский филиал Мне как будущему юристу необходима самостоятельность. Твоя опека, мамочка, делает меня маменькиной дочкой, безвольной куколкой, а я собираюсь ловить преступников, где-нибудь в прокуратуре или в уголовке.

— Да что ты придумала, дочка, — увещевала ее мать.

Никакие уговоры не помогли и Настя уже закончила третий курс юридического факультета. Жила в общежитии с двумя девчонками, и теперь находилась на практике в районном суде Заозерного района. Девчонка была соблазнительной, с русалочьим разрезом глаз и нежным, пламенеющем румянцем, лицом, вьющимися волосами. Её физиономия останавливала парней всего факультета, да и других тоже. Когда-то она влюбилась в друга Сергея Саню, приезжавшего к ним. Даже страдала потихоньку от всех. Позже они с Сергеем нанесли ответный визит Сане и тут ей открылась правда о любимом человеке. Саня дружил с Ольгой, девчонкой из их дома, и в тот момент, когда они приехали, та объявила Сане о своей беременности. Настя вылетела пулей из дома, ничего не объясняя оторопевшему хозяину и Сергею, лишь Ольга с кислым лицом объявила глупым парням причину её бегства.

— Да она влюбилась в тебя как кошка, — проворчала недовольная Ольга.

— Не болтай глупости, — остановил ее Саня.

— Я еду на вокзал, — бросил Сергей. — Нельзя отпускать малолетку одну.

— Сами вы малолетки, девчонка приехала к тебе, Санечка, а тут я со своей новостью.

Сергей встал, но Саня тоже решил ехать с ним.

— Смотри не женись, там на вокзале, — закричала на него Ольга. — Так ты обрадовался моей новости?

Настю нашли в углу зала ожидания. Она сидела и хлюпала носом, вытирая слезы.

Увидев их, попыталась сбежать, но два бывших пограничника легко задержали потерпевшую фиаско в своём первом чувстве девушку. Сергей уехал с ней тогда первым же поездом домой, но сдавать экзамены она приехала в город, из которого недавно бежала.

— Хочу выработать характер, — объяснила она непонятливому Сергею.

Эти три года Настя проходила мимо дома Сани, но никогда не встретила его и не попыталась найти. Своё сердце она закрыла «на замок» и печальная красота волновала студентов больше, чем счастливый смех её подруг. Ей нравилось носить маску отрешенности и снимать её она не собиралась.

Сейчас ей пришло распределение на практику. Она попала в помощники судьи Казакова Ильи Ильича, сорокалетнего гуляки и любителя перекинуться в картишки. Его слабость была скрыта под маской серьёзности дневного человека и никто не мог заподозрить тут завсегдатая с бакенбардами и пышной шевелюрой, постоянного представителя ночной жизни города. Увидев практикантку, Казаков принял строгий вид.

— Лучшее средство покорить представительницу женского пола — наличие строгого обращения с ней. Тогда голубушка сама будут искать ближние пути к мужчине, от которого она зависит.

Настя оробела, хотя была не из тех, кто боится трудностей. Уж очень серьезный судья ей попался. Она отдала ему направление и присела у стола по мановению холёной руки. Вид у него был довольно представительный. В шкафу виднелось много последних новинок по юриспруденции. Стопки журналов и газет лежали на длинном столе. Некоторые были открыты и страницы почёрканы разными карандашами.

— Успевает читать, — подумала она. — Много разных закладок.

— Меня зовут Илья Ильич.

— Я уже знаю.

— Не боитесь, что придётся усиленно работать? Работа у вас будет нудная, неблагодарная, целые дни будете проводить за компьютером. Владеете им?

— Конечно, — ответила девушка. — Сейчас без компьютера невозможно представить себе делового человека.