Андрей Хорошавин - Пёс

Через верхушки сопок уже начали тяжело переваливаться серые языки тумана. С океана тянуло холодом. Батеев загнал УАЗ за дом, что бы не увидели с дороги, выпустил в загон одного поросёнка. Засунув нож за голенище сапога, подхватив ружьё и еду, он влез по лестнице на чердак дома.

Темнело быстро. Ветер поменял направление, и разогнал, сгустившийся было туман. На потемневшем до черноты небе заблестели звёзды. Здоровенная, почти белая луна выплыла из-за сопок, как нельзя кстати. Весь двор как на ладони. Оставалось только ждать.

Ждать Батеев умел.

Можно сказать, что он всю жизнь ждал своего часа. И дождался. Перестройка изменила всё. Поставила систему с ног на голову. Ушли в прошлое лозунги, красные знамёна и социалистическое сознание. Всё, что раньше осуждалось товарищами по партии, теперь сделалось доступным. Даже слишком доступным. И ещё одно обстоятельство радовало его. Всем на всё стало наплевать. Партийцы срочно перекрашивались. Менты перестали охранять закон. Врачи перестали лечить. Педагоги учить. Руководители больше не указывали путь. Всё перемешалось в сознании граждан, всё потеряло ценность, и только деньги, деньги теперь являлись мерилом всему.

Батееву открылась простая истина. Не надо учиться. Не надо работать. Делай деньги, и живи да радуйся.

Первые доходы начал давать самогон. Батеев не пил раньше, тем более, не пил и теперь. На этой пагубной страсти он делал деньги. Сначала водка взлетела в цене, потом дураки из правительства придумали сухой закон. Самогон шёл бочками – деньги пачками. Потом погнали из Японии подержанные автомобили. Пригнал и Батеев парочку Тойот на продажу. Но здесь уже орудовали братки. Пришлось платить за крышу, и терпеть постоянную зависимость. А он этого не любил. Тогда одним из первых он открыл СТО, по обслуживанию иномарок – сварка, кузовные работы, шиномонтаж. Тойота – машина долговечная, но в Японии. В России же дороги, и Тойоту необходимо пиджачить, клеить ей камеры, варить раму, менять стойки. Деньги те же, но уже без братвы.

Так же бывшим советским гражданам пришлись по душе видео фильмы про зарубежную жизнь. Видиомагнитофон себе позволить могли немногие, а вот в видеосалон сходить мог каждый. Пожалуйста, дорогие россияне. Смотрите.

Дальше – больше. Батеев вошёл во вкус. И это уже были не те деньги, что от зарплаты до зарплаты. На эти деньги можно было купить кое, что посерьёзнее салями, кроссовок, пива в банках, проституток на ночь или даже навороченной машины. Тут власть, страну можно купить.

От таких перспектив захватывало дух.

А со свиньями надо завязывать. Во первых – уже не солидно, во вторых – в ближайшее время местная братва, наконец, порешила кончать с оборзевшими дагестанцами. А большинство шашлычных в городе, в которые и поставлял Батеев свинину, держали именно они. И всё равно, даже останься шашлычные, эти масштабы Батееву были уже не интересны.

Худо – бедно, а у людей начали появляться деньги. А коли есть деньги – это надо всем показать. И пошли открываться рестораны. И полились реками джин, виски, французские коньяки и вина. Зарябили в витринах ларьков Мальборо, Кемел, Салем и Винстон.

«Водка Смирнофф – самая лучшая водка в мире». А кто её пробовал, настоящую то? Контрафакт потёк рекой. Золотой рекой. Акцизные марки? – тьфу! Сертификаты? – как два пальца. Лицензия? – зачем тебе моя лицензия, милый? Вот тебе каждый месяц вторая зарплата налом. Мало? – Держи две – хорошая прибавка к окладу госслужащего. Главное, что бы никто не отравился.

На свинарник поставить мужа сестры. Пусть этот лох свиней доращивает. Часть продать. Часть сестре мясом. Завезти оборудование по розливу, спирт, бутылки, пробки, этикетки. А главное, в дело вошёл сам Шаен. Через посредников конечно. Тридцать процентов от него, плюс крыша конкретная. Никто не сунется, даже менты. Доход пополам. Клондайк.

А тут этот пёс. Время уходило, как вода, и его не воротишь.

Под бинтами нестерпимо зудела рука. В темноте пищали комары. Батеев взял в руки ружьё, переломил. Тускло блеснули капсюлями гильзы в стволах. Всё в порядке. Защёлкнул обратно. В приоткрытую чердачную дверь, освещённый луной двор, хорошо просматривался. Тишина. Где то в сопках (Батеев даже вздрогнул) завыла собака. Протяжный тоскливый вой, вызвав неприятные ощущения, постепенно смолк и затерялся в распадках.

Хрустнула сухая ветка. Батеев насторожился и прильнул к приоткрытой двери чердака. Справа, в дальнем углу двора качнулись кусты полыни. Батеев краем глаза уловил это еле заметное движение. Зашуршали листья, и меж толстых бодылин появилась голова собаки с заострёнными стоячими ушами. В свете луны блеснули два глаза. Подвижный нос с шумом втягивал воздух. Батеев замер. Помедлив несколько секунд, собака осторожно вышла из зарослей. Снова остановилась, озираясь и принюхиваясь. Наконец она повернула голову назад и вильнула хвостом. Тут же из полыни появилась вторая. Она была пониже первой, кудлатая и без хвоста. Обе, друг за другом, направились к загону.

– Ссучье отродье! – выругался про себя Батеев. – Совсем страх потеряли! Ну, я вам…

Первая собака достигла загона и, опираясь передними лапами о загородку, жадно глядела на замершего в страхе поросёнка. Её пасть растянулась. Язык вывалился. С него липкими нитями тянулась слюна.

Батеев рассвирепел. Быстро вскинув ружьё, он выстрелил. Приклад ударил в плечо. Из ствола полыхнуло. Эхо выстрела прокатилось по распадкам и верхушкам сопок. Заряд картечи вырвал из собачьей башки куски шерсти и плоти, начисто срезав одно ухо. Кровь забрызгала доски отгородки. Сбитая на землю, она коротко взвизгнула и, крутнувшись, вытянулась в пыли. Вторая псина мгновенно скрылась в зарослях полыни.

Батеев осторожно спустился по лестнице. Вокруг вновь воцарилась тишина. Секунду помедлив, он подошёл к трупу животного. Это была крупная немецкая овчарка чёрной масти. От головы собаки ручейком стекала кровь и впитывалась в пыль. Лапы ещё конвульсивно дёргались.

– Добегалась? – Батеев пнул обмякшее тело. В тишине вновь раздался собачий вой, только теперь значительно ближе и отчётливее. У Батеева по спине пробежали мурашки. – Развелось вас тут! Отстреливать пора.

Сзади послышался лёгкий шорох.

– Кто тут?! – Батеев резко развернулся. От страха и неожиданности он широко открыл глаза. Тело бросило в жар. Зубы сжались до боли в скулах. Он непроизвольно задержал дыхание.

Метрах в двадцати стояла огромная собака. Длинная чёрная шерсть, дыбилась на загривке и спине. Толстенные лапы упирались в землю. На шее желтел ошейник, поблескивая металлической биркой. Собака, не мигая смотрела прямо в глаза человека. Батеев попятился.