Сергей Изуграфов - Пропавший алхимик

– Слушайте, слушайте, – вдруг проговорила Лили, схватив мужа за локоть. – Вы слышите, там что-то происходит!

Алекс и сам уже слышал, как на улице завыли автомобильные сирены, раздались громкие крики, и хлопнули выстрелы, потом еще и еще. Алекс оставил недоумевающих англичан и быстро сбежал по лестнице вниз, к стойке администратора. Там он увидел Костаса и Катерину, с цветами в руках и счастливыми улыбками на улицах.

– Что случилось? – спросил он у них. – Кто стрелял?

– Молодожены прибыли домой! – удивленная его беспокойством, ответила Катерина. – Босс, вы вообще помните, что у нас сегодня свадьба? Муж на руках должен внести молодую жену в дом. Все их приветствуют и поздравляют! Отсюда и пальба! Не переживайте, стреляют в воздух холостыми. А вот и они! У-р-р-ра! Счастья молодым! – закричали они с Костасом и дружно захлопали в ладоши. По лестнице вниз сбегали гости, навстречу молодоженам.

Профессиональная деформация сознания, с облегчением подумал Алекс. Как глубоко это во мне засело, стреляют, значит – война… А это местный обычай такой. Как на кавказских свадьбах. Палят в божий свет, как в копеечку, на счастье, отгоняют злых духов. Традиция такая!

Вверх по лестнице поднимался Димитрос, неся на руках свою молодую жену в длинном белом платье, расшитом золотыми лентами, похожем на древнегреческую тунику. Дойдя до площадки у стойки ресепшн и увидев Алекса, он остановился со счастливой улыбкой, но жену так и держал на руках, крепко, словно боялся отпустить. Катерина и Костас расцеловали их обоих и засыпали рисом – на счастье, удачу и благополучие.

– Поздравляю вас, ребята! – растроганно произнес Смолев и вручил букет красавице Марии.

– Спасибо большое, Алекс! – серьезно ответил Димитрос. – Спасибо за все! – потом повернулся к гостям и сказал уже громче. – Пойдемте все праздновать! – и продолжил движение вверх по лестнице в сторону большой террасы с молодой женой на руках.

Их встречали аплодисментами гости, столпившиеся на лестнице, забрасывая цветами, лепестками роз и рисом. На верхней площадке молодых ждали Ирини и крестный отец Димитроса – Иоаннис Спанидис, держа в руках пышный свадебный каравай – превенту. Приветственные крики только усилились, когда пара молодых подошла под благословение матери жениха и его крестного. Началась длинная программа празднества, рассчитанная на всю ночь, до самого утра. На улице продолжали сигналить машины, время от времени раздавались хлопки выстрелов, сопровождаемые радостными криками.

– И долго они будут палить? – поинтересовался Алекс у Костаса по-английски.

– Когда как, – весело ответил он. – Улица тоже гуляет, матушка Ирини распорядилась накрыть там столы, вынести вино и закуски, чтобы любой прохожий мог выпить за здоровье Димитроса и Марии Аманатидис! Иногда всю ночь палят, греки любят веселье!

– Да уж, – хмыкнул Алекс. – Я заметил. Ну, какие ваши планы? – Обратился он к веселой парочке будущих молодоженов.

– Мы подождем пару часиков, потом закроем ворота, вдруг кто-то из гостей еще не приехал, – ответила Катерина за двоих. – Проверим номера, все везде закроем и тоже подойдем на праздник, как раз торжественная часть пройдет – и начнутся танцы. Алекс, вы идите скорее на террасу, Димитрос с Марией очень расстроятся, если вас там не увидят.

Алекс понял, что Катерина права, и вернулся на террасу, где его встретили приветственными криками – матушка Ирини уже успела рассказать родне, что именно сделал для ее семьи этот русский гость. Смолева усадили на почетное место, – и многие гости подошли к нему в течение вечера, чтобы выразить свою благодарность за помощь своей родственнице и ее сыну. Каждый подходил с бокалом вина и не выпить хоть глоток – значило бы обидеть человека. Смолев это прекрасно понимал и допустить никак не мог, поэтому призвал на помощь всю свою профессиональную подготовку и опыт застолий: выбрал высокий, но самый узкий фужер, незаметно отливал вино из него в бокал на столе, разбавлял водой, менял бокалы, пил небольшими глотками, старался закусывать. Поэтому, несмотря на нескончаемый поток родственников и бесконечные тосты, продержался три часа вполне достойно, хотя некоторые гости успели уже основательно нагрузиться.

Когда на его плечо легла в очередной раз чья-то рука, он вздохнул про себя, снова взял бокал с вином и повернулся. На него заплаканными глазами смотрела чем-то сильно расстроенная Катерина.

– Катя? – удивился он. – А что случилось? Почему ты одна? Где Костас?

– Алекс, извините, что я к вам… Ну, а к кому еще… – сбивчиво произнесла горничная. – Но Костас ушел и не возвращается уже полчаса… А я туда одна боюсь идти. Глупо, правда?

– Куда ушел? – все еще непонимающе смотрел на нее Смолев, поставив – и слава богу! – бокал обратно на стол.

– Ну, проверить номера, все ли в порядке. Он обычно за пять минут все обегает, а тут его уже полчаса нет, я звоню – он телефон не берет… А одна туда идти я боюсь. У меня почему-то плохое предчувствие, Алекс! – всхлипнула девушка.

– Так, ну что еще за глупости, – решительно поднялся из-за стола Смолев. – Пойдем, я сам все проверю. Уверяю тебя, тебе нечего бояться. – Он успокаивающе обнял девушку за плечи и они незаметно покинули террасу.

– Куда именно он пошел? – уточнил Смолев у горничной, когда они спустились по лестнице к стойке ресепшн.

– Проверить и закрыть номера, ну на всякий случай, там же вещи люди сложили. У нас на острове воровство не часто, но случается, – вздохнула Катерина Казалось, она немного успокоилась.

– Хорошо, пошли. И ничего не бойся.

Они прошли от стойки администратора на галерею, на которой были расположены все номера для постояльцев, начали с первого номера, двигаясь постепенно к одиннадцатому. Галерея шла по кругу: с одной стороны номера были с первого по восьмой, потом надо было спуститься по лесенке, снова подняться – и еще три номера, с девятого по одиннадцатый, находились на другой стороне галереи. В первом номере жили Димитрос с Марией, во втором и третьем – гости, приехавшие на свадьбу, в четвертом – пожилая греческая пара с материка; пятый, шестой и седьмой были также выделены под гостей. В восьмом уже десять лет квартировала чета Файер. Здесь галерея заканчивалась тупиком. Под восьмым номером располагалась нижняя терраса с так полюбившимся Алексу виноградом. Чуть дальше были домик старого садовника Христоса и хозяйственные постройки.

Они шли, проверяя, закрыты ли двери номеров, если дверь была не заперта, они стучали и заходили. Убедившись, что все в порядке и Костаса в номере нет – выключали свет, запирали номер и шли дальше.

Алекс почувствовал неладное, когда подходил к концу галереи. Катерина, осмелев, чуть задержалась в шестом номере, выключая воду, что оставили течь забывчивые гости. Увидев издалека знакомую фигуру, неподвижно лежащую плашмя на полу в тупике у восьмого номера, Алекс в два прыжка оказался рядом и перевернул лежащего лицом к свету. Это был Костас, на его бледном, как мел, ни единой кровинки, лице застыло удивленное выражение. На белой футболке расплылось огромное кровавое пятно. Подбежавшая Катерина зажала обеими руками рот и, воя, тихо сползла рядом по стене.