Сергей Изуграфов - Пропавший алхимик

– Да, дорогой инспектор, я хочу сказать, что именно таким образом писали письма жильцы комнаты номер восемь. И если на конторке, которой пользовались ежедневно – а вы, конечно, обратили внимание, как зеркально отполирована ее поверхность там, где на нее ложился правый рукав пишущего, и как заляпана воском левая часть верхней полки, где, очевидно, многие годы стоял подсвечник с круглым основанием…

– Но там же не было подсвечника! Я все сфотографировал! – гордо заявил инспектор Антонидис.

– В том то и дело, дорогой инспектор. Ни подсвечника, ни перьев, ни чернильницы. Ни книг, ни записей, ни единого листа бумаги. На какую мысль это вас наводит?

– Ах, вот вы о чем! – наконец догадался инспектор, достал большой белый платок и вытер им лицо и шею. – Похоже, что ждать жильцов бессмысленно, вы правы, они не вернутся.

Ну слава богу, подумал Алекс, дошло. Что ж, могло быть и хуже.

На верхней террасе, по-прежнему, шумел веселый праздник. Знакомая мелодия сиртаки перекрывала голоса и смех собравшихся. Вот и танцы начались, подумал Алекс, наверно Лили и Джеймс удивляются, куда подевался их русский друг.

– Мы с вами оказались в крайне щекотливой ситуации, дорогой инспектор, – заметил Смолев. – Там, наверху – идет свадьба молодого Аманатидиса. Гостей более ста человек. Я допускаю, что преступник, возможно, скрылся среди гостей. А возможно, просто воспользовался праздничной суматохой, чтобы проникнуть в таинственную комнату номер восемь, и давно покинул виллу. Что будем делать, инспектор?

Было видно, как бедный инспектор совершенно растерялся. Пойти наверх и нарушить празднество, да еще такое, как свадьбу – было для любого грека неслыханным кощунством. Тем более, что совсем недавно ему пришлось приносить свои извинения за тот прискорбный инцидент с задержанием Димитроса. Инспектор тяжело вздохнул. Нет, думал он, это просто невозможно. Это будет последний день его пребывания на острове. Все местное население его проклянет. А начальство в Афинах и пальцем о палец не ударит, чтобы его защитить.

С другой стороны, инструкция совершенно четко требовала, что все подозреваемые в совершении правонарушения должны быть немедленно задержаны органами полиции и допрошены в рамках установленной процедуры. С несчастным видом он взглянул на Смолева. Тот, прекрасно понимая метания, которые происходят в душе инспектора, в то же время сам был охвачен сомнениями.

– Ладно, давайте поступим таким образом, – наконец решился Алекс. – Мы не будем портить свадьбу Аманатидисам. Во-первых, я сомневаюсь, что преступник среди гостей. Слишком хорошо они друг друга знают, они же все родственники. Чужака вычислили бы сразу. Потом, они никуда не денутся. Список гостей у нас есть. С любым из них мы сможем, при необходимости, побеседовать после свадьбы. Во-вторых, я думаю, что пуля, которая была выпущена в бедолагу Костаса, расскажет нам об оружии, из которого стреляли. Возможно, это ниточка. В-третьих, неожиданный спешный отъезд Николаса и Перренель Файер и тот порошок, что вы обнаружили на полке шкафа и на полу их комнаты, инспектор, требует отдельного внимания. Моя интуиция мне подсказывает, что не исключено, что все дело именно в этом порошке.

Ну, и в-четвертых, я все еще специальный агент Интерпола на острове и беру ответственность за ход расследования на себя.

Все время, пока он говорил, инспектор кивал головой в такт его словам.

В-пятых, подумал Алекс, есть письмо, которое он получил накануне. И, наверняка, у Ирини Аманатидис осталась связь с загадочными стариками. Но произнес вслух следующее:

– Инспектор, мое предложение: вы занимаетесь экспертизой порошка и пули. Затем мы встречаемся завтра, обмениваемся информацией и составляем план расследования. Вас устроит десять часов утра? Да? Ну и прекрасно!

Информация, полученная на следующий день от инспектора совершенно обескуражила Смолева. Пуля, калибром 6,35 мм, которую извлекли из раны Костаса, была от пистолета очень распространенной модели. Таких пистолетов было выпущено в свое время более четырех миллионов штук. Это был браунинг, производства Бельгии, образца 1906 года. Ни много, ни мало, сто лет назад. Алекс знал, что существуют исторические стрелковые клубы, которые собирают старое оружие, заботливо восстанавливают его и даже проводят соревнования по стрельбе из этих раритетов после того, как эксперты убедятся, что из них можно стрелять. Но носить с собой пистолет, которой был, возможно, выпущен в начале двадцатого века в качестве средства самозащиты или, наоборот, нападения? Очень странный выбор. Старый пистолет есть старый пистолет, откажет в любую минуту.

Отчет эксперта по идентификации найденного порошка ошеломил Алекса окончательно. Порошком из восьмого номера действительно оказалось золото, но не это было самое удивительное. Это было золото высочайшей пробы! То, что называется «четыре девятки» – проба 999,9. Смолев знал, что золото высшей чистоты хранится исключительно в слитках в банковских хранилищах. Но обнаружить его в качестве порошка, рассыпанного по полу в восьмом номере, который обстановкой больше напоминал нищую лачугу, он никак не ожидал. Он попросил эксперта еще раз перепроверить данные. Результат повторной экспертизы полностью подтвердил первоначальный вывод. Червонное золото, как ни крути.

– Ну что ж, инспектор, – обратился Алекс к Теодоросу Антонидису, стоявшему рядом с экспертом с не менее озадаченным видом. – Если ошибка исключена, то дело представляется мне крайне интересным. Мне кажется, настало время побеседовать с пострадавшим, есть ли вести из госпиталя?

– Да, мне только что отзвонился лечащий врач, – с готовностью подтвердил полицейский. – Операция прошла успешно, больной уже пришел в себя. Врач пообещал дать нам возможность переговорить с ним несколько минут в интересах следствия, дольше – никак, он еще слаб. Мы можем отправляться немедленно, машина ждет!

– В таком случае, в путь, инспектор!

Не мешкая более, оба сыщика покинули здание полицейского участка.

«– Что вы думаете об этом деле, Ватсон?

– Запутанная история!

– Как это верно, Ватсон!»

Видавший виды полицейский «Фольксваген-Поло» уже через несколько минут резко остановился, скрипнув тормозами, у стеклянных дверей двухэтажного бетонного здания госпиталя Наксоса. Выходя из машины, Алекс обратил внимание на тенистый зеленый парк, в прохладе которого гуляли многочисленные мамы с радостно снующими детишками, и на белую церковь в классическом греческом стиле, с узкой невысокой колокольней. Интересный у меня получается отпуск, с досадой подумал он. Но ничего не попишешь. От короткой поездки по лабиринтам улиц, когда автомобиль то и дело натужно разгонялся, бренча разбитой подвеской, и резко тормозил, пугая клаксоном многочисленных местных котов, Алекса слегка мутило. С такой ездой, подумал он, тормозные колодки менять придется через месяц. А водителя я бы поменял в первый же день. Он отдышался и последовал за инспектором, который успел опередить его всего на десять метров.