Андрей Константинов - Раскрутка

Вместе с кивком шмаковской головы в кабинете моргнул и погас свет.

– ЗО-О-Я! – громыхнуло раскатистым басом начальственное и в высшей степени злое. – ОПЯТЬ?!!!! КАКОГО ХРЕНА?!!!!

На затухании басовых нот свет включился, а в кабинет влетела едва не плачущая секретарша:

– Павел Андреевич! Ну а я-то что могу поделать?!!

– Ты в «Мосэнерго» звонила?

– Звонила. Три раза на той неделе звонила.

– И что?

– Я ведь уже вам докладывала! Отведенных на здание мощностей перестало хватать. Жара вторую неделю стоит, в каждом кабинете кондишены на полную работают. Плюс у всех компьютеры, оргтехника, электрочайники.

– И что теперь? Из-за чьих-то чайников я всякий раз буду терять важнейшие документы? – Тигунов сердито кивнул в сторону ноутбука. – Вон снова перезагружается. А у меня там, между прочим…

Павел Андреевич не договорил, вовремя сообразив, что на момент перепада напряжения в компьютере были развернуты всего лишь недоразложенный пасьянс «Паук» и папка с приватной фотосессией новой пасии.

– Я сейчас к вам компьютерщика пришлю! Он все восстановит!

– Не надо ко мне никого присылать! Я хочу, чтобы просто ничего не отключалось. Ясно?! Ну не Чубайсу же мне звонить, в самом-то деле?!. Если, как ты говоришь, дело в кондишенах, срежьте их к чертовой матери! В конце концов, у нас министерство, а не пятизвездочный отель «все включено»! И чайники эти электрические долой! Переняли, понимаешь, голимую совковую моду: по пять раз на дню чаи хлебать! Чего бы не делать, лишь бы ни хера не делать!.. Ты меня поняла?!

– Да, – жалобно всхлипнула Зоя.

– Свободна.

Секретарша выскочила из кабинета словно ошпаренная. Из тех самых злополучных чайников.

– А ты чего лыбишься? – резко обернулся начальник к Юрию Платоновичу. Ему не понравилась кривая усмешка, спрятавшаяся, как ему показалось, в углах губ подчиненного. – По-твоему, это смешно?

– А я что? Я, Павел Андреевич, ничего! – истово открестился Шмаков.

– Двадцать первый век на дворе! Столица, мля! Госучреждение! А электричество гаснет как во времена лампочек Ильича!.. Так, ладно. На чем мы с тобой остановились?

– Оформить на двенадцатую позицию.

– Хорошо. Будем считать, что с этим всё… Хотя погоди-ка! Персональный список – это понятно. А где общая смета?! Цифири, я тебя спрашиваю, где?!

Если предыдущая ситуация была деликатной, то вот возникшая оказалась – «деликатней некуда». Направляясь к шефу, Юрий Платонович очень надеялся, что разговор «про цифири» не всплывет. Собственно, сама запрашиваемая смета у Шмакова на руках имелась. Вот только то был черновой ее вариант, в коий он еще не успел внести небольшие коррективы. С учетом персонального интереса.

– Да-да, совсем забыл, извините. – Шмаков сунул руку под стол, куда, усаживаясь, определил свой «дипломат», на ощупь выцепил нужную бумагу и переадресовал шефу. – Здесь практически полная калькуляция по поездке. Единственно – без учета представительских расходов.

Начальник по диагонали просмотрел столбики цифр, сопровождаемые пространными пояснениями и сносками, и уперся взглядом в конечное «итого». Нехорошо так уперся.

– Платоныч! А вы там, у себя, в эмпиреях-бухгалтериях, с нулями не зарапортовались? Это ж сколько на круг в килобаксах выходит?

Шмаков чего-то подобного ожидал, а потому с ходу принялся выкладывать козыри из числа домашних заготовок:

– Павел Андреевич! Но ведь мы расширили программу пребывания до четырех дней! С учетом возможного визита Премьера!

– Если Премьеру эта твоя «калькуляция» на глаза попадется, он нам с тобой такую презентацию устроит!.. Да у нас на такие бабки федерация дзюдо может три месяца безбедно существовать! А какого-нибудь триатлона – так вообще три года! Если не дольше!

– Да, но вы сами говорили: «дело государственной важности», – дав слабину, интонационно обиделся Шмаков. – Вот и Президент на последнем Общественном совете высказывался в том плане, что…

– Платоныч, не зли меня! А то я сейчас тоже… выскажусь! В общем, так: смету пересчитать! Состав делегации сократить в полтора раза минимум! Если хочешь, можешь начать с себя.

Дверь в кабинет приоткрылась, и в нее осторожно просунулись: сперва Зоины кудряшки, затем внушительный бюст, а опосля и она сама – целиком и во всей красе.

– Прошу прощения! К вам Куркаев. Попросить, чтобы обождал?

– Пусть заходит! Все, Платоныч, свободен. Иди, работай. Завтра я убываю в Ганновер, вернусь в понедельник. Сразу по возвращении – доложишь. ОК?

– Так точно, Павел Андреевич.

– Вот и ладушки.

Шмаков засуетился на выход и в суетливости своей едва не угодил под тяжеленный пресс в образе и подобии входящего в кабинет господина Куркаева. Но в последнюю секунду комодообразный референт шефа милостиво ушел от стыка плечо в плечо – в противном случае последствия для Юрия Платоновича могли оказаться весьма плачевными.

А как вы думали? Бывший чемпион мира по вольной борьбе – это вам не енот наполоскал!..

Славная спортивная биография Руслана Куркаева стартовала вскоре после распада Советского Союза. А свой непростой жизненный путь он начинал в Санкт-Петербурге, который на тот момент только-только перестал носить имя Ленина. Времена то, как многие помнят, были не былинные, но лихие. Так что нет ничего удивительного в том, что спортивная карьера Руслана развивалась параллельно с карьерой «бойца по найму» в одном из ингушских бандитских коллективов, вахтенным методом трудившихся на берегах Невы.

Надо сказать, что в девяностые Куркаеву крупно повезло. Причем дважды: во-первых, титаническими усилиями он сумел выгрызть для себя мировое чемпионское золото, а во-вторых – умудрился выжить в бесконечных гангстерских войнах. И это еще большой вопрос: что в конечном итоге далось ему труднее?

Ну да как выразительно сказал отрицательный киногерой: «То было на Пасху» [7] Фраза принадлежит злодею Фоксу из «Места встречи…». Дословно: «А это ещё ничего не доказывает, начальник. Я действительно припоминаю, я пил с Ларисой вино „Кюрдамюр“, но это было на Пасху». . В смысле – давно, хотя и взаправду. С тех пор Куркаев окончательно и бесповоротно переквалифицировался в респектабельного, серьезного господина со всеми сопутствующими статусу оного признаками – защищенной диссертацией, родовым поместьем, квартетом сопливых наследников и неизменно радушным приемом в высоких кабинетах. Впрочем, ветераны организованных преступных сообществ в Санкт-Петербурге до сих пор помнили Куркаева отлично. Причем многие из выживших мафиози при упоминании этой фамилии инстинктивно потирали скулы.

Из Питера в столицу Руслана перетащил лично Тигунов. Перетащил, официально оформив экс-чемпиона на необременительную ставку референта. Об этой своей рабочей нагрузке Куркаев смутно вспоминал два раза в месяц, когда на банковскую карточку ему капали: сначала министерский аванс, а потом и министерская же зарплата. И то и другое – в принципе, копейки. Зато все остальное время Руслан негласно исполнял обязанности телохранителя Тигунова, а также «человека по особым поручениям». А точнее будет сказать – «по особого рода поручениям». И вот здесь уже фигурировали денежные знаки с гораздо большим количеством нулей.