Иван Державин - Любовь распята. Я должен жить

– Ну, падла, ты мне дорого за него заплатишь, – пригрозил он. – Живой я тебя не выпущу.

Он расстегнул на ее спине лифчик и, просунув руку, больно ущипнул грудь. Ее руки, которые она тщетно пыталась высвободить, он придавил локтями, а животом еще сильнее прижал ее голову к коленям. Она и так задыхалась от запаха бензина, а тут совсем стало нечем дышать.

– Тихо! – приказал Стас. – Пост ГАИ. Уложите ее на пол и следите, чтобы не пикнула.

Она, как рыба, втягивала носом воздух и молила бога, чтобы милиция остановила машину. «Господи, спаси меня и помилуй, – шептала она. – Зачем я поехала с ними? Что скажу я маме?» Костю она даже в мыслях боялась упоминать, чувствуя свою вину перед ним.

Она не представляла, куда ее везут, но осознавала, что ее там ожидает ужасное.

Однако это началось раньше.

– Кролик, проверь, нет ли у нее течки, – сказал Стас кудрявому.

Для того эти слова стали сигналом к действию. Он тут же приподнял подол ее юбки, прорвал ногтем колготки и, сдвинув перемычку трусиков, вонзил указательный палец в межножье девушки.

От режущей боли у Нади вырвался пронзительный вопль, тело ее подпрыгнуло и забилось, словно в припадке. Лежа на ней. Кролик хохотал и всеми силами удерживал внутри ее палец, цепляя его за скользкие стенки щели. Не в силах пересилить боль, она перестала сопротивляться и затихла.

Наконец Кролик вынул палец, поднес его к глазам и опять зашелся в смехе.

– О, ё-моё, что я наделал? – проговорил он, подражая герою рекламного ролика. – Кажется, я ей целку сломал.

– Во дает, падла. Пальцем что ли? – удивился Рыжий.

– Вот этим. Видишь кровь?

Машина вильнула и остановилась. Стас повернулся к ним, глаза его бешено сверкнули. Его ладонь молотком пригвоздила голову Кролика к спинке сиденья.

– Если ты до нее еще раз дотронешься, я тебе муде вырву, понял? – прошипел он.

– Тогда держи ее сам, – огрызнулся тот, отпуская Надю.

Поспешил убрать руку, истязавшую Надину грудь, и Рыжий. Она быстро вынула изо рта кляп, жадно вдохнула несколько раз воздух и, повернувшись к Кролику, ударила его по щеке.

– Гадина, – сказала она с отвращением. – Выпусти меня сейчас же.

Он бросил взгляд на Стаса и поднял ноги. Дрожащими руками она открыла дверцу и даже успела перекинуть через порожек ногу. Однако в тот момент, когда, приподнявшись, она намеревалась выскочить, Стас поймал ее за косу и с силой рванул к себе.

– Куда? Мы так не договаривались. А просмотр? – оскалив зубы, спросил он. Ее голова оказалась зажатой в проеме переднего сиденья, левая нога подвернулась. От невыносимой боли у нее потемнело в глазах. Изо рта вырвался стон.

Стас еще дважды дернул за косу, глядя на искаженное лицо Нади, затем резко оттолкнул ее голову.. Цепляясь за сиденье руками, она выпрямилась и высвободила подвернутую ногу. Ее вторую ногу Кролик втянул в машину и захлопнул дверцу.

– Извини, пришлось дотронуться, – спаясничал он, глядя на Стаса.

Тот протянул конец косы Рыжему.

– На, держи. Будет вырываться, отрывай вместе с головой. Упорная попалась, блядь.

Рыжий намотал косу Нади на руку и стал водить головой Нади вправо-влево, вверх-вниз. Её прекрасное юное лицо с закрытыми глазами и ручейками слез сейчас походило на маску смерти. Чтобы уменьшить боль, она уперлась обеими руками в заднее сиденье и поднимала тело вслед за рукой бандита. Он одобрительно хихикнул:

– Так, правильно. Уже подмахиваешь, падла.

Раздавшийся телефонный звонок походил на соловьиную трель. Стас вытянул антенну и поднес к уху трубку.

– Да, я. Оба со мной. А что случилось? Можно чуть позже, через час, два? Понятно. Есть. Едем немедленно. – Он выругался. – Приезжает сам, кого полгода Альберт не мог заманить. Две телки там есть. Что будем делать с этой? Отпускать ее, как я понимаю из-за того, что натворил Кролик, теперь уже нельзя. Она это дело так не оставит, очень ретивая, да и жаль отпускать будущую Мисс Подмосковье.

– Никак нельзя отпускать, – поддакнул Рыжий. – Должок за ней, падла.

– А ты, Кролик, что скажешь?

– Меня это теперь ни с какой стороны не колышет. Мне до нее касаться не велено.

– Еще как заколышет, когда Альберт узнает, что ты сделал. Он не любит, когда его опережают. Прощайся с ушами. Второй раз они не выдержат.

– А когда он узнает, что ты, как Берия, ловишь телок на улице и возишь на дачу его сестры, он тебе яйца отрежет.

Машина со свистом тормознула, и Стас попытался достать Кролика, но Рыжий сунул между ними руку.

Надя, воспользовавшись тем, что Рыжий отпустил ее, выпрямилась, попросила, прерывисто дыша:

– Выпустите меня, пожалуйста. Я ничего дурного вам не сделаю. – В упавшей тишине было слышно лишь тиканье указателя поворота. Кролик хихикнул:

– Нам надо, чтобы о ней не узнал Альберт, – сказал Рыжий. – Сунем ее во флигель. Он сроду туда не ходит.

– А узнает, скажем, ему привезли, – добавил Стас.

Надя опять попыталась открыть дверцу, но Рыжий притянул ее к себе за косу и вдавил в колени.

***

Машина остановилась после этого совсем скоро. В окно Надя увидела двухэтажный особняк с пристройками по бокам. На нижнем этаже ярко горел свет.

– Мы отвлечем Альберта, – сказал Стас Рыжему, – а ты отведешь ее во флигель. Будет буянить – присмири, но не насмерть. Не тебя учить. Ты охранник.

Он и Кролик вылезли из машины и направились к дому. Открыл дверцу о своей стороны и Рыжий. Надя хотела нагнуться, чтобы отыскать потерянную туфлю, но Рыжий не дал ей пошевелиться.

– Я потеряла туфлю, – сказала она. – Разрешите мне найти.

– На х.. она тебе нужна? Там без туфлей обойдешься, гы-гы.

– Разрешите мне найти туфлю, – настаивала она, поглядывая посторонам. В соседнем доме метрах в ста светились окна.

– Ладно, падла, ищи, – вдруг согласился Рыжий и стал закуривать. – Только без шума. Пикнешь – придушу.

Она быстро отыскала туфлю, но не надела, а зажала в руке.

– Нашла?

– Да, нашла.

Он потянул за косу и полез в дверцу. Надя тоже вылезла и встала рядом. Он был выше ее, и удар туфлей по его морде получился с хорошим размахом. Его рука с косой метнулась вверх, и в этот момент она со всей силы двинула локтем ему между ног, как учил Костя. Рыжий согнулся пополам. Она стала бить его по голове каблуком до тех пор, пока он не опустился на колени и не стал прикрывать голову руками. Она вырвала конец косы и побежала к светлому дому. Он был окружен высоким забором. Подбежав к воротам, она застучала по ним туфлей и закричала:

– Помогите! Откройте!

Она крикнула еще несколько раз, но дом безмолвствовал. Обернувшись, она увидела, что над Рыжим склонились двое, а один уже бежал к ней.

Она быстро огляделась. В конце идущей от забора дороги километрах в двух мелькали огни машин, очевидно, там было шоссе. Слева от дороги темнел лес, справа было поле с редкими кустами, а за ним тоже лес.