Алексей Хапров - Я – детектив. весёлые приключения сыщиков-непрофессионалов в пяти историях

Наконец Гость вышел из подъезда. Его физиономия абсолютно ничего не выражала. Верный признак того, что он ничего не нашёл. Женька ему что-то сказал и кивнул на баклажку. Гость никак не отреагировал и молча прошёл мимо. Женьку Сыра это задело. Он вскочил со скамейки и бросился вслед за незнакомцем, что-то горячо выговаривая ему на ходу и сопровождая свои слова эмоциональной жестикуляцией. Смысл его жестов был примерно такой: «Ты чё, в натуре, фраер, своих корешей не признаёшь? Давай выпьем, я угощаю».

Гость остановился и с недоумением посмотрел на Женьку. Затем его хмурое лицо немного прояснилось. Они пожали друг другу руки, и дальше пошли уже вместе. У меня отлегло от сердца. Молодец, Сыр! Первый барьер взял.

Из подъезда вылетел Игорёк. Он направился за ними. Дождавшись, когда они скроются за аркой, я помчался в Наташину квартиру. Верка Сердючка висела на своём месте нетронутой. Значит, Гость действительно ничего не нашёл. Фу-у-у!

Я вытер со лба пот. Теперь оставалось только ждать.…

Правильно говорят, что ждать тяжелее всего. За то время, что я провёл в Наташиной квартире в ожидании своих напарников, я просто извёлся. Я буквально не находил себе места: то стоял у окна, то садился в кресло, то ходил по комнате из угла в угол. Прошёл час, другой, а Игорька с Женькой всё не было и не было. Может, с ними что-то случилось?

Я яростно помотал головой, стараясь выбросить из неё эту мысль. Ничего с ними не случилось. Нужно просто подождать.

Наконец, к моей великой радости, в проёме арки показались два знакомых силуэта. Игорёк вёл Женьку Сыра под руку. Женька при этом шатался из стороны в сторону и выписывал ногами замысловатые кренделя. Когда они вошли в подъезд, до меня донеслось: «Теперь я Чебура-а-ашка…». Ничуть не смущаясь отсутствием вокальных данных, Женька во весь голос пел, выражая, таким образом, своё хорошее настроение. Конечно, здесь больше подошло бы классическое «Ой, мороз, мороз…». Но Женька Сыр, видимо, решил разнообразить русские национальные традиции. Тем более, что исполняемая им песня очень хорошо подходила к его оттопыренным ушам.

Я открыл дверь и крикнул Игорьку, чтобы он тащил сюда Женьку побыстрее. Своими дикими воплями он и так уже привлёк ненужное внимание: двери квартир стали открываться, донеслись недовольные возгласы.

Увидев меня, Женька Сыр полез обниматься:

– Олежик, привет!

От него несло таким немилосердным перегаром, что у меня перехватило дыхание.

– Я смотрю, ты с этим другом поработал плодотворно, – иронично заметил я, освобождаясь от его объятий, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

– С кем? С Вадиком? Олежик, это мой брат! – заорал Женька Сыр.

Ну, если уже брат, то всё предельно ясно.

Поскольку нашего спецагента шатало из стороны в сторону, как молодую берёзу при сильном ветре, справедливо было предположить, что в таком состоянии он вряд ли сможет всё внятно рассказать. А рассказать Женьке было что. Как сообщил Игорёк, Женька просидел с Гостем в кафе полтора часа, их дружба продолжалась две бутылки водки, и Гость ему много чего рассказал. Информацию нужно было вытащить из Женьки именно сейчас, по горячим следам, пока он не заснул. Потому что, проспавшись, он мог попросту всё забыть. Это уже проверено. Было необходимо организовать ускоренное Женькино протрезвление. Я решительно вздохнул.

– Иди в ванную и открой холодную воду, – сказал я Игорьку.

Но Женька Сыр идти в ванную отказался наотрез. То ли он боялся, что мы его утопим, то ли это было обычное пьяное упрямство, но трезветь с помощью этого старого народного способа он не пожелал. Мы пробовали его уговорить, но он был непреклонен.

Времени было в обрез. Ничего не поделаешь, придётся применить силу.

Мы заломили ему руки за спиной и стали подталкивать к ванной. Но Женька Сыр упёрся ногами в пол, и все наши усилия тратились впустую.

Тогда Игорёк решил взять его за ноги. Это оказалось не так-то просто, потому что Женька стал отчаянно брыкаться. Когда, после нескольких попыток, Игорьку всё же удалось это осуществить, он обхватил Женькины ноги настолько вызывающе, что Женьке почудилось, будто мы собираемся сделать с ним нечто безмерно страшное. Он стал брыкаться ещё сильнее и громко обвинял нас в нестандартной сексуальной ориентации.

Боже мой! В подъезде же всё слышно! Что могут подумать соседи! Нужно унять его как можно быстрей.

Наконец, с огромным трудом, нам всё же удалось затащить нашего буйного напарника в ванную. Но в ванной приключилась новая беда. Женька Сыр в пылу борьбы сбил с закреплённой на стене полки флакон с шампунью. Флакон упал на пол, Игорёк на него наступил, и шампунь вылилась нам под ноги. Под ногами образовался каток.

Мы поскользнулись, уронили Женьку Сыра, и с вызывающей откровенностью упали прямо на него, что вызвало новый поток яростных ругательств.

Игорёк в ответ раздражённо послал Женьку к матери, и даже указал, к какой именно. Надо признать, что у него были на это весьма весомые причины. Падая, он наткнулся на Женькин локоть, и, по всем признакам, назавтра у него под глазом должен был засверкать яркий перламутровый синяк.

В порыве гнева Игорёк попытался подняться, и врезался головой в полку. С полки слетел кусок мыла, который угодил точнёхонько Женьке в рот. Женькины вопли смолкли. Он оторопел от неожиданности, пытаясь понять, что за затычку ему всунули. Воспользовавшись его замешательством, мы опустили его голову в раковину и начали водные процедуры. Он ещё немного побрыкался, но затем успокоился и через некоторое время пробурчал:

– Ну, всё, хватит, отпускайте.

Голос его был трезвым. Мы облегчённо вздохнули и освободили ему руки.

Через несколько минут мы с Игорьком сидели в комнате и с открытыми ртами слушали отчёт нашего внештатного агента. Развалившись в кресле, словно китайский император, Женька Сыр с упоением наслаждался нашим вниманием к его персоне. Его рассказ нас просто потряс.

Гостя звали Вадимом. Парень он был авторитетный, недавно вышел из тюрьмы. За что он сидел, и сколько – об этом Женька речь не заводил. На воле Вадим встретил корешей, которые предложили ему вступить в одно дело.

Жил как-то в нашем городе один вор в законе по фамилии Хачатрян. И был этот Хачатрян в большом почёте. Такими делами ворочал, такими деньгами крутил, что другим и не снилось.

Жил он себе припеваючи, ни о чём не тужил, да политика в государстве поменялась, стали олигархов прижимать. И вот на этой волне попал он в поле зрения органов. И сидеть бы, бедолаге, в тюрьме, не прояви он находчивость. Взял, да инсценировал собственную гибель в автокатастрофе. С мёртвого какой спрос? Труп же в тюрьму не посадишь.

Замысел его удался на славу. Хоронили Хачатряна в закрытом гробу. Мол, тело сильно обгорело, нечего людей пугать. А гроб был дорогой, чуть ли не бронированный, да ещё с врезанным замком.