Иван Державин - Кто я? Туда я успею

– Не понятно, как он мог погореть, если они его не помнили?

– Все тонкости, Коленька, я не знаю, но слышал, что одна из них оказалась не то женой, не то дочерью очень высокого начальника, который засадил его надолго. Вот уже лет семь о нем ни слуху, ни духу. А мог бы достичь многого. Он много читал о различных способах воздействия на мозг человека с целью управления им, в том числе на расстоянии, пытался даже ставить опыты на нищих. Бомжей тогда еще не было. Тогда много чего не было не только хорошего, но и плохого. – Доктор помолчал и крикнул Коле. – Борька мог! Если бы он объявился здесь, я бы подумал в первую очередь о нем. А остальные – нет, слабоваты, как я. Однако, учитывая твою философию, я проведу расследование насчет всех своих учеников. Одновременно постараюсь связаться со своими коллегами в Москве. С такими случаями, как у нашего дружка, они обязательно встречались. В любом случае, в беде я его не оставлю.

– Вы упомянули про законы физики, как я понял, из-за песни. Так я и в радиотехнике разбираюсь. А что если во время вашего гипноза запустить «Судьбу воровскую» задом наперед и таким образом стереть ее влияние?

Доктор растянул в усмешке красноватые губы и закачал головой.

– И мне прикажешь говорить задом наперед? Шучу, Коленька, шучу. Если даже предположить, что идея твоя верна, в чем я сильно сомневаюсь, хотя я и не техник, то, как ты подберешь один в один громкость, высоту, тембр, частоту и что там еще, не знаю? Методом тыка? Полагаю, что легче найти иголку в стоге сена. Я, Коленька, думаю, тут не только в песне дело, а в чем-то еще. Однако не будем преждевременно пугать нашего дружка.

Мч отозвался:

– Пугаются, Аристарх Викентьевич, когда боятся что-то потерять. А я уже все потерял, наверное, и ум. Я ничего не понял. Причем тут песня про воров? Поясните, пожалуйста, что со мной все-таки сделали, и что произошло в моем мозгу?

Доктор внимательно и с отеческой добротой посмотрел на Мч.

– Таких, как ты, пациентов, дружок, я уважаю. Обычно наша задача усложняется тем, что мы всячески хитрим перед вами, скрывая истинную историю болезни, чтобы вас не расстраивать лишний раз. С тобой в этом смысле легче. Конечно, ты не первый, потерявший память. Болезнь эта называется типичной амнезией. Были и у меня подобные пациенты, и практически всем я возвращал память. Был уверен, что верну и тебе. Ан, нет, не сумел. Слишком изощренно над тобой поработала какая-то сволочь. Обычно попадаются больные с полной потерей памяти или только на определенное событие, предшествовавшее непосредственно какому-либо воздействию на мозг, к примеру, его сотрясению во время аварии. Все чаще стали приходить потерявшие не только память, но и родной язык. С такой же выборочной потерей памяти лишь в отношении автобиографии и определенного периода жизни при сохранении прочей памяти и умственных способностей, я не сталкивался и не слышал об этом от своих коллег. О нечто подобном я читал, но это относилось к деятельности спецслужб. К примеру, американское ЦРУ уже давно практикует с помощью психотропных средств и гипноза вырезание участков памяти у возвращавшихся с задания шпионов, а при их засылке на задания, напротив, наращивает в мозгу слой памяти с другим «я», на случай провала и обработки детектором лжи. При этом последний слой так конспирируется, что открыть его может только тот, кто знает ключ к расшифровке. В последнее время для достижения лучшего эффекта, помимо наркоза и гипноза, используются всевозможные побочные средства воздействия на мозг, такие как электро- и ультра звук, электроимпульсы, выстрелы, газы, яркий свет и кто в чем больше силен. Я боюсь, что ты, судя по слышанной тобой песне, как раз был подвергнут электрозвуковому воздействию с использованием обычного магнитофона. Конечно, если исходить из сугубо государственных интересов, как было раньше, наиболее правильным было бы сообщить о тебе в наше КГБ или, как оно там сейчас называется, кажется, тоже ФБР, как в Америке, мы сейчас у них все копируем, что надо и не надо. Я говорю тебе об этом не в том смысле, что подозреваю тебя в чем-то нехорошем, а в том, чтобы остановить того или тех, кто занимается проведением подобных опытов над людьми.

– Это исключено, – отрезал Коля. – Пока на нем висят трупы, сообщать о нем никуда нельзя. Поэтому у нас к вам, Аристарх Викентич, убедительная просьба никому о нем не говорить, в том числе и той падле, которая отняла у него память, если вы вдруг с ней столкнетесь.

Доктор закивал головой.

– Да, да, Коленька, понимаю. Мне бы только ее… э… его найти. А как не причинить вреда нашему дружку, я уж как-нибудь придумаю, что сказать. У меня к тебе тоже просьба, так сказать, личная. Ты не дашь мне послушать этого Кучкина? Признаюсь, питаю слабость к тюремным и блатным песням с тех пор, как побывал там.

– Там, это… – замялся Коля.

– Да, да, в тюрьме или, как сейчас о тех временах говорят, в ГУЛАГе.

– Чем не угодили власти?

– По детской глупости, Коленька, даже стыдно сознаться. Не угодил мне живой вождь тем, что не был так доступен своему народу, как покойный, принимавший ходоков от крестьян. Надеюсь, ты понимаешь, что я имел в виду Сталина и Ленина. Так вот. Озабоченный этой мыслью, я, а мне в то время было четырнадцать лет, взял да и высказал эту мысль при соседе. Да еще добавил в виде резюме: «Ленин – без тлени, Сталин – засралин». Стыдно, а что поделаешь – хулиган был. И отправили меня за это на пять лет в детскую колонию, а отца – на десять лет а лагеря. Н… да, такие вот были времена, Коленька. Но, как говорится, что бог ни делает, все к лучшему. Я ведь там этому своему ремеслу обучился у преподавателя, а отец был награжден орденом за вакцину против гангрены. Как раз война шла, и ее широко использовали в госпиталях. Из-за него и меня раньше на год выпустили. Помню, я не хотел со своим учителем расставаться.

Коля пошел за кассетой, ушла с ним и Катя, а взволнованный рассказом доктора Мч остался.

– Аристарх Викентьевич, как вы понимаете, я очнулся совсем в другой стране. От того, что я услышал и с чем уже столкнулся, не скрою, я в ужасе, и поэтому все то, что я помню, мне кажется чистым и безоблачным. Я понимаю, что я не пережил того, что пережили вы, поэтому у меня на то время могут быть розовые очки. Вы, испытав на себе отрицательные стороны той власти, совсем другое дело. Кроме того, вы пожили в новом строе, не то, что я, чуть больше суток. Скажите, как вы оцениваете происшедшие в стране изменения и прежде всего распад СССР?

Доктор прищурился и спросил Мч с едва заметной усмешкой:

– Это ты потому меня спросил, что я тогда сидел?

Мч покачал головой.

– Нет, не поэтому. Я буду всех расспрашивать, пока не докопаюсь до истины. Многое я узнал от Федора Николаевича. Но он другое дело, он рабочий, а вы – представитель интеллигенции, которая активно участвовала в этих изменениях.