Андрей Карпов - Охотники за артефактами

© Андрей Карпов, 2016

ISBN 978-5-4483-2309-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вороны – птицы умные. А эта ворона к тому же была старой, многоопытной и потому вполне могла считать себя мудрой. Она никогда не спешила. Наблюдать, выжидать, примериваться – вот правила, которые она неукоснительно соблюдала. Они уже давно стали привычкой, и эта привычка не раз спасала ей жизнь.

Вот и сейчас ворона переминалась на ветке, косила глазом на раскрытое окно третьего этажа и выжидала. На подоконнике распахнутого настежь окна что-то блестело. Вещь была большой и непонятной, за всю свою городскую жизнь ворона никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Любопытство подталкивало ворону перелететь на подоконник и на месте попробовать разобраться, что это за штука.

Она вела наблюдение уже довольно давно, и квартира, притаившаяся за раскрытым окошком, не подавала признаков жизни. В квартире никого не было, причём не было так, что, кажется, и не должно было быть, – мудрая ворона хорошо разбиралась в таких нюансах. Те, кто ещё вчера обитали в этой квартире, явно не собирались в неё возвращаться, по крайней мере, в ближайшее время.

Тем загадочней казалась та штука на подоконнике. Для чего она там? Просто забыта? Ворона знала множество вещей, которые у людей принято забывать в самых разных местах – зонтики, перчатки, записные книжки, просто книжки, ключи и даже сумки, – но что кто-нибудь забыл такое? Уж не ловушка ли это?

Ворона хрипло каркнула – прочистила горло и переступила лапами, – в конце концов, сколько можно сидеть? Надо на что-то решаться. Благоразумие подсказывало оставить всё как есть и удалиться. Ещё раз каркнув – на прощанье, ворона тяжело оттолкнулась от закачавшейся ветки, но уже в воздухе, бросив последний взгляд на предмет своих размышлений, она с удивлением обнаружила, что он перестал блестеть. И дело было не в том, что теперь солнечные лучи падали на него по-другому, нет – такие предметы вообще никогда не блестят. Тусклая деревяшка, полированное дерево, холодный металл – каждая вещь в своих отношениях с солнцем. Сейчас вещь на подоконнике выглядела деревянной, но ведь мгновением раньше она играла металлическим блеском. Ворона не могла ошибиться, но и что бы там ни лежало, оно не могло изменить свою природу – это противоречило всему вороньему опыту.

Новая загадка решила дело. Вопреки благоразумию, ворона сделала полукруг и опустилась на подоконник.

На подоконнике лежал меч. Рукоять с насечкой, чтоб не скользила ладонь, кованая гарда с замысловатым рисунком, широкое и тяжелое полотно – откуда современной птице увидеть такое? Но то, что эта штука в родстве с ножом, ворона поняла сразу. Она тюкнула клювом, меч звякнул. Железо. Она легонько подтолкнула его, меч остался на месте. Тяжелый.

Ворона просеменила вдоль – до самого острия. Новый ракурс. Она склонила голову, изучая – нет, как и не было, ничего деревянного.

Она так увлеклась, что не заметила, как из прихожей в комнату протиснулся здоровый чёрный котище. Бесшумно, пружиня при каждом шаге, он пересёк пустую комнату наискосок и замер, прижавшись к полу. Лишь хвост, живущий отдельной жизнью, не находил себе места. Он дёргался и перекладывался – справа налево, слева направо.

Ворона опознала опасность только в момент прыжка. Она успела расправить крылья, но не успела подняться в воздух. Кот прижал её лапой к подоконнику, полетело перо. Но с большой и бывалой птицей сладить было не просто. Ворона извернулась и быстро клюнула кота сначала в лапу, а потом в нос. Больно. Кот зашипел и ослабил хватку. Ворона дёрнулась и, оставив на подоконнике ещё несколько перьев, вырвалась на свободу.

Кот зло поглядел ей вслед, и ещё долго топорщил шерсть на загривке. Потом он успокоился, сел столбушком и, презрительно щуря глаза, стал рассматривать деревяшку, которой занималась ворона. Две палки скреплённые парой гвоздей – какая-то детская самоделка. Фрр, и это когда магазины полны красивых и ярких игрушек, где даже мыши похожи на настоящих.

Потом он вспомнил инструкцию – наблюдать, мелочь гнать, о непонятном докладывать. Можно ли считать эту деревяшку непонятным? Во всяком случае, доложить не мешает. А чтобы ворона не покусилась на вещественное доказательство, вещицу следовало припрятать. Самый простой способ – столкнуть во двор и прикопать землёй из цветочной клумбы.

Кот толкнул деревяшку лапой, и та заскользила по подоконнику. Кот поднял лапу, чтобы толкнуть ещё, да так и замер.

Чуть раньше внизу остановилось такси. Из машины, расплатившись с шофёром, вылез дядька в пёстрой футболке. Ну дядька как дядька. Какое дело коту до всяких там дядек. Но этот прямо-таки уставился на окна третьего этажа. Вот и машина уже уехала, а он всё стоит и смотрит. И смотрит как-то нехорошо.

Кот привык, что на него часто смотрят. Такую красоту не спрячешь. Пушистый, большой, почти весь черный – лишь на груди и на лапах благородные белые пятна. Грациозный. Под восхищёнными взглядами кот застывал в гордой позе и внутренне млел. Но дядька не восхищался. Он наклонился и подобрал несколько камушков.

Кот не стал испытывать его меткость. Когда человек действует так уверенно, можно уважительно предположить, что он не рискует разбить стекло. Вот и ещё один повод для доклада. Кот мягко перепрыгнул на ветку ближайшего дерева и, прошествовав по ней почти до ствола, сел и стал умываться, всем своим видом показывая, что это важное дело давно назрело и должно быть выполнено незамедлительно. Именно эта причина и заставила кота покинуть подоконник, а что до человека внизу, то всякие там прохожие кота решительно не интересуют.

Краешком глаза кот заметил, что дядька выбросил камушки, отряхнул руки и вошёл в подъезд.

В пустой квартире долго звучал звонок. Потом разочаровано замолчал. Человек за дверью подумал, потом для порядка позвонил ещё – уже не так долго. Открывать было некому. Оставалось только вздохнуть и уйти, и человек, наверное, вздохнул. Но не ушел. Произошло нечто другое. Дверь вдруг потеряла ясность очертаний, её контур начал двоиться. Казалось, что теперь существуют две двери: одна по-прежнему плотно закрыта, но есть и вторая, растворившаяся легко и бесшумно, чтобы пропустить какую-то пёструю фигуру.

Войдя внутрь, фигура протянула подобие руки, взялась за ручку раскрывшейся двери и захлопнула её, совмещая один призрак двери с другим. И сразу всё стало чётким – и дверь, и человек в пёстрой футболке, с любопытством оглядывающийся в прихожей. Без мебели она казалась незнакомым, странным и немного опасным местом.