Александр Черенов - Преступление из наказания. Прошлое переплетается с настоящим…

Пока «доставляли» «Ахмеда», я успел переговорить с уборщицей, «насмерть» запуганной вопросом о «перемещении материальных ценностей» из гражданина бывшего начальника юстиции.

– Клянусь, товарищ… господин… гражданин…

– Ну, так, уж, и сразу: «гражданин»! – решительно снизошёл я.

Для того чтобы сделать это, мне достаточно было одного взгляда на изуродованные хлоркой руки уборщицы, и её не менее изуродованное – но только жизнью – лицо.

– То есть, Вы, как увидели этого «друга» в петле, так только Вас и видели?

Вокруг засмеялись, но старушке было не до тонкостей стиля, и, уж, тем более, не до смеха. Вместо этого она принялась истово осенять себя крестным знамением.

– Так и было, гражданин… то есть, товарищ… ну…

– Ну, понятно, понятно, бабуля! – не отделил я себя от народа: похлопал старушку по плечу. – Можешь идти: никто тебя ни в чём не подозревает… Ну, а с «Ахмедом» мы поговорим не в сортире…».

… – Товарищ генерал! – вклинился «Новичок». Пока мы с «Важняком» предавались философии, он работал «за себя и за того парня» на осмотре места происшествия. – Есть свежая партия вещественных доказательств…

– Дежа вю…

Я хмыкнул и покачал головой. «Новичок» ещё и не успел подключиться к недоумению «Важняка», а я уже «заходил на него» с вопросом:

– Ну, и что вы «нарыли»?

«Новичок» тут же «вывесил» передо мной в воздухе полиэтиленовый пакет с просвечивающим сквозь него окурком.

– Чьих будет? – слегка покривил я щекой.

«Новичок» в меру дозволенного осклабился.

– Пока – только от марки «Давидофф», товарищ генерал. А над подробностями будем работать.

Мы переглянулись с «Важняком».

– Приметные сигареты, – уважительно хмыкнул я. – Не для народа…

– «Автандил»? – включился «Важняк».

Я пожал плечами.

– Не торопись с выводами… Может, он. А, может, и нет.

Да, не только я, но и все – кому положено – знали, что упомянутый товарищ давно и бесповоротно отдал приоритет сигаретам именно этой марки. Но сразу «делать наколку» на этого человека мне бы не хотелось: «Автандил» являлся самым авторитетным «авторитетом» нашей области, имел выходы на столицу, и они оба пользовались там заслуженным уважением. «Они оба» – это он и его бизнес. Там за ним стояли очень «рослые» фигуры, поскольку он стоял за них здесь. При таких исходных без «железобетонных» улик к нему и соваться не стоило. Потому что соваться к нему «наобум Лазаря» – всё равно, что соваться в петлю. А для таких подвигов я был всего лишь маленьким генералом, и отнюдь не Наполеоном.

– Что ещё?

«Новичок», «отсутствовавший» в момент нашего диалога – не положено по рангу – встрепенулся.

– В столе прокурора среди его рабочих бумаг обнаружена странная бумага…

– «Странная»?

– Да, товарищ генерал: именно странная. Это – какой-то список без оглавления. Выполнено, похоже, рукой прокурора: мне этот почерк знаком.

– Покажи!

«Новичок» быстро нырнул рукой в папку, и протянул мне единственный листок. Я скользнул по нему глазами.

– Да, это – его рука… А фамилии-то, какие! Мама миа!

А контекст! Мда… За один «несанкционированный взгляд» на них и свинцом угостить могут!

«Важняк», уже наполовину протянувший руку к бумаге, тут же отдёрнул её обратно. Я усмехнулся.

– Не боись, сыщик! В крайнем случае, мы ничего не видели, потому что ничего не нашли! А не нашли потому, что и не искали! Ты понял?

Этот вопрос адресовался уже «Новичку». Парень вздрогнул, и испуганно заморгал глазами.

– Я… конечно… Я… ничего… Я…

– Ну, вот и славно! – «приговорил»я товарища «к соучастию». – Значит, теперь мы можем спокойно исследовать этот документ. Итак, кто тут у нас?

Я и в самом деле уже гораздо… ну, не спокойней: внимательней – прошёлся по каждой фамилии. Список действительно «бил», и не «по дых», а сразу «наповал». Я ещё не «въехал» в то, в какой связи, но в нём оказались все, за малым исключением, «вожди» области и областного центра. Здесь присутствовала вся верхушка областной и городской администраций, вся «силовая компонента» от прокуратуры до ФСБ, руководители «экспортно ориентированных предприятий союзного значения», крупнейшие «частники» и вся местная «авторитура». В плане личного авторитета… точнее: наличия «авторитетов», нам было, чем похвалиться: наследие «проклятого советского прошлого» и проклятого уже без кавычек «дикого капитализма девяностых». Это наследие представляли, аж, сразу три «вора в законе» и столько же «цивилизовавшихся беспредельщиков межобластного масштаба».

– «Ого! – сказал восхищённый Остап. – Полный архив на дому!»

Пока «Новичок» таращился на меня непонимающими глазами, «Важняк» успел с хохотом подключиться:

– «Совершенно полный, – скромно ответил архивариус. —

Я, знаете, на всякий случай…».

Мы ещё немного посмеялись вдвоём – «Новичок» так и не «включился» – и я первым «утёр слезу». От нагрянувших мыслей «за жизнь» смеяться уже почему-то не хотелось.

– Да, запасливый оказался наш главный законник…

– Паук и его паутина, – тоже без усмешки констатировал «Важняк»: понял уже, что «время плакать, и время смеяться». «Время плакать» ещё, слава Богу, не пришло, но смех уже лучше было отставить – до лучших же времён.

– А ты заметил, что часть фамилий зачёркнута?

«Важняк» тут же нырнул глазами в бумажку.

– Действительно…

– Не торопись «выныривать обратно»! – ухмыльнулся я. – Обрати внимание на то, какие это фамилии!

«Важняк» «задержался с возвращением», чтобы распрямиться уже под изумлённый взгляд и простонародное «фью».

– Вот именно! – покачал я головой. – Одна часть этих людей уже снята с должности, вторая находится в СИЗО под следствием. Есть какие-нибудь мысли «по поводу»?

«Важняк» даже не стал задумываться.

– «Сняты с учёта»?

– Хорошо сказано! – хмыкнул я. – Только небольшое уточнение: не они «сняты с учёта», а он «снялся с учёта» у них… Да, похоже, наш «бескорыстный и беззаветный» оставил нам в наследство список «дойных коров». Зачёркнутые фамилии – это, похоже, «бесперспективные», с точки зрения покойника, «кормильцы»… А вот это совсем интересно…

– Что, шеф?

– Ну, и ну!

Я оказался «настолько интриганом», что «Важняк» тут же присоседился своим взглядом к моему.

– Ты только посмотри: наш «авторитет» – в списке «выбывших из строя»!

– «Автандил»?!

Сомнения в голосе «Важняка» оказалось значительно меньше уверенности в обратном.

– Этого не может быть!

– «Он слишком рано нас похоронил»? – в очередной раз сослался я на Высоцкого.

– Вот именно!

– А, если он был уверен в том, что «Автандил» «кончился», или гарантированно «кончится» в ближайшее время?