Александр Черенов - Дело «на три копейки»

Трофименко взял Иванова за рукав и повернул «лицом» к Старкову.

– Что скажешь, Семёныч?

– А что тут говорить? – усмехнулся Старков, извлекая из полиэтиленового пакета форменную металлическую пуговицу. – Даже прикладывать не надо. Разве что – для порядка…

Алексей Семёнович «перенял эстафету» рукава у Трофименко и водворил пуговицу на место. Место и пуговица оказались «кровными родственниками». Концы оборванных ниток настолько идеально подошли друг к другу, что подполковник не сдержал торжествующей ухмылки.

– Да тут никакой экспертизы не надо! Как говорится, «они-с самые-с и есть-с»!

– Нет, экспертиза, Василий Николаевич, нужна – для порядка, – мягко оппонировал Старков. – Но каков наш Емельян Иванович! Что же это ты до сих пор не удосужился пришить пуговицу, хоть какую-нибудь? Потом бы на все претензии отвечал нам: мол, ничего не знаю, я не я – и хата не моя»! А, Емельян Иванович? Лень-матушка – или русский «авось»?

Старков не выдержал и расхохотался.

– Василий Иванович, первый раз в жизни вижу подозреваемого, который даже не попытался замести следы!

Дохохотавшись до слёз, Алексей Семёнович воспользовался не вполне свежим носовым платком, чаще используемому по прямому назначению (для носа), и вернул на лицо «серьёз».

– Где пуговица, Иванов?

Участковый попытался даже наморщить лоб, но память это не оживило. Тогда он задействовал плечи – в форме неуверенного пожимания.

– Не знаю… Оторвалась…

– Ну, это мы видим.

Сквозь удушающий смех Старков еле продавил на лицо серьёзность.

– А где именно оторвалась? И каким образом она оказалась в руке убитой?

На этот раз участковый ответил более привычным образом: шмыгнул носом и тряхнул соплёй.

– Мда, грехи наши тяжкие! – озорно блестя глазами, покрутил головой Старков. – Кстати, Василий Николаевич, давай поглядим, что там за бумажки прислали «кировчане».

Трофименко, большой «любитель» возни с бумагами – как и всякий настоящий «опер» – с готовностью перепоручил это мероприятие – вместе с документами – Старкову. Алексей Семёнович быстро пробежал глазами текст – благо, «бежать» пришлось недолго: сопроводиловка майора Бессонова уложилась в десять строк, а объяснительная – даже не протокол! – Иванова не дотянула и до этого «рекорда».

– Чё пишут? – не выдержав томительной паузы, заглянул через плечо Трофименко.

– Реабилитацию, – усмехнулся Старков. – Наш… то ли подозреваемый, то ли подзащитный… словом, пропажу этой самой пуговицы у него обнаружили при проведении строевого смотра, аккурат в то время, когда, по показаниям соседей, позднее убиенная Котова была замечена во дворе собственного дома. Живой ещё, разумеется.

– Алиби, – сокрушённо покачал головой Трофименко.

– Да, Василий Николаевич. Нашему «герою» проводивший построении майор Бессонов сделал замечание и отправил пришивать пуговицу.

– И? – вяло за интересовался Трофименко.

– И с концами! – рассмеялся Старков. – Ни пуговицы, ни участкового!

Трофименко уже мог сдержаться и схватил Иванова – уже не за рукав, а за глотку.

– Ты почему, мать твою так-растак, не пришил пуговицу?!

Хрипя то ли от волнения, то ли от удушья, участковый неожиданно расщедрился на целый монолог, если, конечно, эти несколько слов можно было возвести в достоинство монолога.

– Так ведь… это… ну, когда меня… когда я… уже за иголку взялся – а тут вызов на участок… бытовая драка… аккурат на пустыре… вот.

Трофименко с вопросом в глазах повернулся к Старкову – и тот «утвердил» показания участкового.

– Бессонов в своей сопроводиловке пишет, что Иванов действительно выходил на участок по поводу драки между молодняком соседних улиц. Даже протокол там умудрился составить.

Трофименко разжал пальцы на горле участкового и с горестным вздохом опустился на первый подвернувшийся под зад стул.

– А какая была версия! Пальчики оближешь! И-э-э-э-х!

Старков подошёл к телефонному аппарату.

– Не возражаешь, Василий Николаевич?

Подполковник устало махнул рукой. Старков быстро прокрутил номер.

– Майор Бессонов? Старков тебя беспокоит. Михалыч, ну, мы разобрались с твоим участковым… Да, полное алиби… Нет, конечно, экспертизу проведём. Так что ты выдай ему новую пуговицу.

Старков не выдержал и рассмеялся.

– Так я тебя поставил в известность: мы его отпускаем… Нет, пусть на своих двоих добирается!.. Ну, бывай, Михалыч!

Старков вернул трубку аппарату и повернулся к Иванову.

– Емельян Иванович, вали отсюда к едрене фене!

Иванов ещё немного потоптался на месте, в очередной раз – и в очередной же раз безуспешно – попытался подтянуть соплю, затем вздохнул, пробормотал что-то вроде «до свиданья» и, сгорбившись, совсем не строевым шагом вышел за дверь.

Глядя ему в спину, Трофименко ещё несколько мгновений «напутствовал» участкового «разными добрыми словами», а потом не выдержал:

– Нет, Семёныч, зря мы его отпустили… так рано!

– Не понял? – не соврал Алексей Семёнович.

– А как пуговица оказалась в руке девчонки?

Старков рассмеялся.

– Это ты у него собирался выяснить?

Трофименко неуверенно пожал плечами.

– Ну… вообще… Но как-то ведь она там оказалась?

– В руке или на пустыре?

– И то, и другое!

Старков на мгновение задумался.

– Ну, насчёт пустыря… Тут вариант один: этот недотёпа, какой-никакой – а служака. И на пустыре он бывает, как минимум, раз в день. Участок у него небольшой, а он погулять любит. А так как он неряха…

– Понял, – в очередной раз недовольно поморщился Трофименко, и тут же «обратился в бойцового петуха». – А как она могла оказаться в руке убитой, а?!

Старков сначала ушёл глазами в сторону, а затем «перебрался на потолок».

– Ну, думаю, что она же умерла не сразу, и пока убивец её душил, она в судороге хваталась руками за всё, что под них попадалось. Вполне могла попасться и пуговица – если, конечно, этот… Емельян Иваныч её именно там обронил. И если он её вообще обронил…

Под недоумевающий взгляд Трофименко Старков помрачнел лицом.

– Есть и другой вариант, Василий Николаевич. Но – не приведи, Господи…

– Что такое? – насторожился Трофименко.

– Кто-то сунул ей в руку эту пуговицу. Вероятнее всего – сам убийца.

Подполковник наморщил лоб.

– Наводит на ложный след?

– Или смеётся над нами, пытаясь запутать в куче разномастных улик. А если наши «гадания на кофейной гуще» верны, то это значит, что Иванов пуговицы не терял – её у него украли. Специально для нас.

Одинаковые по содержанию взгляды Старкова и Трофименко встретились и уже не расходились.

– Да-да, Василий Николаевич: в таком случае, мы нескоро с ним познакомимся… Если вообще познакомимся…